тогда, когда небольшие камни, сдвинутые со своих мест подошвами ботинок с грохотом, летели в пропасть, вся группа тут же резко замирала. Забравшись последним, Владимир перевернувшись на спину взглянул на часы. Стрелки показывали два часа ночи. Он дал команду рассредоточиться по периметру каменного выступа и соорудить из валяющихся повсюду камней укрытия, откуда можно будет вести стрельбу. Быстро установили ДШК, на расстоянии десяти метров друг от друга поставили пулемёты. Было решено, что, когда забрезжит рассвет, свяжутся по радиостанции с батальоном и запросят поддержки десанта. А уже при подлёте вертушек, выйдут из укрытий и начнут зачистку всей вершины. Стояла необыкновенная тишина, и чем меньше оставалось времени до рассвета, тем больше просыпалось птиц, дарящих группе великолепные трели, свист и чириканье.
– Ты только послушай командир, как они усердствуют, – тихо произнёс Букреев. – Даже умирать не хочется.
Владимир не успел ему ответить, потому что тут же, с противоположной стороны, донёсся протяжный мужской голос, читающий молитву на афганском языке. Бойцы встрепенулись и припали к автоматам. Владимир поднял руку, подав сигнал: всем затаится и не раскрывать себя ничем.
– Командир, смотри, кто-то идёт, – сказал Владимиру один из бойцов.
И действительно, со стороны, где демонстративно читали молитву, к группе Владимира, одетая в матерчатый балахон, босиком, шла девочка лет одиннадцати. В руках она несла какой-то предмет.
– Товарищ подполковник, а не взрывчатка ли у неё? – предположил
Букреев. – Полгода назад, такая же девочка в Баграме, в ведре с яблоками пронесла в расположение радиоуправляемую мину, но она чудом не взорвалась. А крикнуть «аллаху Акбар» успела. Может, я на всякий случай её…
– Никому не стрелять, – приказал Владимир.
И чем ближе она подходила, тем сильнее и сильнее накалялось нервозное напряжение.
– Рация! Командир, у неё в руках рация! – донёсся до Владимира чей-то голос.
Девочка подошла к возведённому из камней заслону и присев на корточки просунула во внутрь руку с небольшой портативной радиостанцией. Мысль о взрывчатке не покидала голову Владимира ни на секунду, но переломив себя он решился взять рацию из её руки.
– Всем отползти от меня, – сдержанно приказал Владимир.
Убедившись, что все от него отдалились, он подозвал радиста, протянув ему радиостанцию.
– Что скажешь?
Тот внимательно её осмотрел.
– Американская. Со сканером. Только я не пойму товарищ командир, для чего она нам её принесла?
Тем временем у моджахедов перестали читать молитву, а из динамика радиостанции, которую держал в руках радист, прозвучал спокойный ь мужской голос: «Здравствуй, Володя… Это Саид. Я рад, что ты вернулся ко мне».
Глава 10
– Ты всегда говорил, что друг познаётся в беде, – с малозаметным акцентом, продолжил он. – Поднявшись сюда, ты поступил именно так, не бросил своего старого друга и ни одному шакалу не доверил такое важное для своей страны дело, как убить меня, решив, что сделаешь это сам. Я высоко ценю твой поступок Володя и прошу Аллаха оберегать тебя в твоих начинаниях. Но перед тем, как окрасить кровью прозрачные воды великой реки, мы должны пожать друг другу руки. Пройди сто метров прямо, никуда не сворачивая.
Заметив, что Владимир сумбурно роется в мыслях решая идти или нет, радист, чернявый молдаванин Богдан, бросая взгляд то на держащую в руках американскую радиостанцию, то на Владимира, отрицательно замотал головой.
– Нет, товарищ командир. Духам верить нельзя, даже если они назвали вас по имени. Это просто случайность! Они сейчас там все обдолбанные!
– Всем лежать и не высовываться, – приказал Владимир, протянув свой автомат одному из солдат.
– Комбат, ты чё? Они же сразу грохнут тебя, – сделав изумлённое лицо, произнёс полушёпотом Букреев.
– Не грохнут…
Владимир забрал у связиста рацию моджахедов и со словами: «Букреев! За старшего», вышел из укрытия. Рассвет едва-едва проблёскивал, где-то высоко, там, на вершинах гор. Шагая в предрассветных сумерках и озираясь по сторонам, он пытался разглядеть все скальные выемки и расщелины с укрывшимися в них душманами. Увиденное, несомненно, принесёт огромную пользу, когда группа начнёт штурмовать эти укрепления. У виднеющегося сквозь слабый туман обрыва Владимир заметил очертания двух силуэтов. Подойдя ближе, он хорошо разглядел Ахмад-Шаха-Масуда.
На нём была форма полувоенного покроя темно – зелёного цвета, головной убор из шерсти типа берета, на ногах ботинки из кожи. Рядом с ним стояла та самая девочка, которая и принесла радиостанцию в укрытие группы. Только сейчас на её детских плечах уже висел автомат Калашникова, а на трофейном солдатском ремне со звездой, опоясавшем её хрупкую фигурку, болтались две гранаты Ф-1. Владимир протянул ей радиостанцию. Та схватила её и тут же спряталась за Ахмад-Шахом, высунув только голову, покрытую платком. Широко раскрыв глаза, она с любопытством наблюдала за Владимиром.
– Извини Саид, но рукопожатия не будет, – хладнокровно заявил Владимир глядя тому в глаза. – Прошло много времени, мы изменились и каждый пошёл своей дорогой. И всё бы ничего, но эта грёбаная война свела нас. И ты и я прекрасно знаем, что в этом бою победителей не будет.
При ярком лунном свете выражение лица Масуда обрело строгость.
– Ты стал мудрецом, Володя. Надеюсь, что после нашей встречи, твоя интуиция подскажет тебе, что ты стал жертвой грязных геополитических амбиций своих горе-маршалов, обожающих двигать по полированному столу своего кабинета оловянных солдатиков. Разве у психически здорового человека может возникнуть желание навязать свою гнусную волю чужому народу, и забрать у него самое дорогое – свободу. – Произносимые Ахмад -Шахом слова с каждой секундой меняли тембр его голоса, делая его то высоким, то низким, но всё это время он сохранял удивительное спокойствие.
– Поэтому прошу тебя, – продолжил он, – уйти с Панджшера, хотя бы ради Лены, ради всех родственников и близких тех ребят, которые сейчас у тебя за спиной. В противном случае Володя они все погибнут. Зачем твоей земле столько цинка? – Ахмад с улыбкой посмотрел на спрятавшуюся за ним девочку, затем вернулся к разговору с Владимиром.
– Эта девочка – сирота. Три месяца назад во время зачистки кишлака Порох, ваши солдаты ворвались в их дом, где расстреляли её родителей, только за то, что они не дали им воды. Перевернув в их доме всё, они поняли, что у них попросту не было ни капли воды. Но этого солдатам показалось мало, и они заминировали их тела. Те, кто остался в живых в этом кишлаке, обратились ко мне за помощью. Мои сапёры разминировали трупы и похоронили их, а девочку пришлось забрать сюда. И первое, что она спросила у меня здесь, это – автомат. Как видишь, я не смог ей отказать. Теперь ты знаешь с
