хоть слово».
Соваж, казалось, был удивлен, что женщина вообще заговорила с ним. Он неловко поерзал на своем стуле. «Мне особо нечего сказать».
«Как ты вписываешься во все это?»
Снова Соваж заерзал от дискомфорта. «Я просто счастлив, что вас спасли, мадам».
«Это не ответ на мой вопрос».
«Нет? Что ж… Если ты хочешь знать правду, точно так же, как ты был пленником в Париже, я пленник сейчас. Дрекслер вовлек меня во все это, и я неосознанно присоединился, пока не дошло до того, что я больше не мог уйти».
Бьянка сказала: «Мне жаль».
Соваж долго смотрел на женщину. Бьянка слегка улыбнулась ему, и он отвел взгляд. «Ты не должен сожалеть. Это не твоя вина. Он мой».
Бьянка проверила офицеров Мухабарата на другой стороне комнаты, чтобы убедиться, что они ее не слышат. Затем она сказала: «Этот европеец. Месье Дрекслер. Он хочет моей смерти, не так ли?»
Соваж опустил взгляд в пол. «Почему ты так думаешь?»
Она не ответила ему. «И поскольку ты только что признался, что именно он втянул тебя в это, я полагаю, это означает, что ты тоже хочешь моей смерти».
Теперь Соваж смотрел на нее снизу вверх. «Нет. Конечно, нет. Я не хотел, чтобы во всем этом что-то случилось. Я просто хотел… мне нужны были деньги на загородный дом в Ницце, на время учебы моих детей в университете». Он пожал плечами и вздохнул. «И еще немного. Думаю, намного больше. Я был дураком, но я не убийца».
«Как вас зовут?» — спросила она.
Он снова посмотрел на нее, теперь нервно. «Почему это имеет значение?»
«Потому что я хотел бы знать».
«Это Генри».
«Возможно, Анри, мы с тобой сможем помочь друг другу».
Соваж снова отвернулся, посмотрел в окно в сторону гавани. Он встал, готовый отойти подальше в офис. «Je suis désolé.» I» m sorry.
«Внимание!» Подождите!» Послушай меня. Я вижу в тебе хорошее, Анри. Ты не такой, как другие. Я знаю, что ты не хочешь иметь с этим ничего общего».
Теперь Генри переминался с ноги на ногу, продолжал смотреть в окно, но не уходил.
Бьянка сказала: «Вы должны спросить себя, почему вы здесь».
«Я помогаю им доставить вас в безопасное место в Сирии. Поскольку я офицер полиции, у меня есть полномочия, которые им понадобятся на случай».
«Не будь смешным. Ты должен знать, что они взяли тебя с собой по другой причине, и когда они закончат с тобой, Дрекслер убьет тебя. Подумайте обо всем, что вы знаете о том, что здесь происходит. Почему такие люди, как Дрекслер и Малик, позволили человеку с такими знаниями вернуться домой? Когда-либо».
Соваж медленно сел обратно. Вскоре он закрыл лицо руками.
Бьянка сказала: «Нет! Вы должны оставаться сильными. Мы должны помогать друг другу, если кто-то из нас хочет выжить».
«Как нам выжить?»
«Это зависит».
«Зависит от чего?» — Спросил Соваж.
Испанка долго смотрела на него. «От того, достаточно ли вы храбры, чтобы бороться за свою жизнь».
ГЛАВА 68
Придворный Джентри был одет в поношенную серую футболку с черной спортивной курткой на молнии поверх нее, коричневые хлопчатобумажные брюки и теннисные туфли. Он получил одежду от бойцов ССА здесь, на аванпосте в горах, и в этой одежде он выглядел точно так же, как большинство остальных здесь, даже несмотря на то, что по лагерю распространился слух о новом посетителе.
Он надел нагрудник, в котором находились магазины от АК, но без бронежилета. У немногих парней из FSA были номерные знаки, поэтому он решил пойти без себя на случай, если его заметит кто-то достаточно близкий, чтобы заметить, что он не был экипирован, как другие.
Он снял повязку с головы; четырнадцать швов над ухом держались, и рану не было видно сквозь волосы, если особо не присматриваться к ней.
Он в последний раз проверил свое снаряжение перед отъездом. Рядом с ним на земле лежал большой рюкзак, полный снаряжения, еды и воды, поношенный пистолет Beretta M9 в хорошем рабочем состоянии и АК-47 с металлическими прицелами и складным проволочным прикладом. Он носил пистолет на поясе, а АК лежал на земле рядом с его рюкзаком.
Все это он считал дополнительным снаряжением, потому что его главное оружие для этой миссии лежало в чехле на подушке перед ним. Это был McMillan TAC-50, пятидесятисемидюймовая винтовка, стрелявшая из пулемета Браунинга 50-го калибра.
Корт вообще не знал TAC-50, но он поражал живые цели в полевых условиях на расстоянии более мили из снайперских винтовок калибра пятьдесят калибров, и он провел последние полчаса с Terp и снайпером FSA, который управлял пистолетом, чтобы задать конкретные вопросы об оружии и прицеле, прикрепленном к нему, чтобы он знал, как лучше всего его использовать, когда придет время. Ему дали лазерный дальномер и заметки о боеприпасах, плотности воздуха в регионе и другие важные данные, которые позволили бы ему произвести выстрел с расстояния от одного до полутора миль.
Он застегнул чехол camel, засунул три коробчатых магазина с десятью патронами в подсумки снаружи и перекинул его через спину с правой стороны, перекинув другой рюкзак через левое плечо.
АК, который он держал в руке, а затем он с трудом пробрался к пикапу, ожидавшему его на краю лагеря.
Капитан Робби Андерсон встретил американца в нескольких ярдах от ожидавшей машины, уже загруженной пятью сирийцами. Машина доставит снайпера, Терпа и команду из двух человек с безоткатными винтовками в точку в пустыне в нескольких милях от Пальмиры, а затем Терп и американец продолжат путь одни на северо-запад, а команда Карла Густава направится строго на север. Технический водитель и пулеметчик в кабине возвращались на базу, в то время как четверо пеших мужчин проводили ночные часы, делая все возможное, чтобы остаться незамеченными, когда они проникали за кордон безопасности, чтобы подобраться как можно ближе к месту, куда их цель должна была прибыть на следующий день.
Корт пожал руку Андерсону, и молодой человек сказал: «Удачи, Ловкач. Если это сработает, ты станешь знаменитым».
«Если я стану знаменитым, черный вертолет приземлится прямо здесь и заберет тебя для беседы».
Робби кивнул в ответ на это. «Мои уста на замке. То же, что и у других парней. Я просто имею в виду… Если ты действительно сделаешь это, ты чертовски изменишь ситуацию здесь».
Корт посмотрел на холмы и вниз, на пустыню вдалеке. «Кто знает?» Он кивнул другим «Зеленым беретам», стоявшим возле зданий выше на холме, затем повернулся,
