— Он сначала не поверил, что я — это я. Но я вспомнила, как мы вместе в Юрмале отдыхали. Он спросил, как я выгляжу, и предложил приехать в ваш магазин. Он сказал, что там меня встретят и отведут к нему. Ну я и приехала. Я умею в метро ездить. А дальше…
— Дальнейшее я видел, — прервал девочку удивленный Михаил и посмотрел на Веронику. — Выходит, Дину в магазине ждали…
— А Скворцов в наш офис даже не заглянул.
— Вместо встречи с ним Дину планировали задержать за умышленный поджог и вызвать психиатрическую неотложку. Но я им помешал.
Михаил поднялся с дивана и подошел к Веронике.
— С Диной многое прояснилось, а вот со мной… Удалось что-нибудь узнать о погибшем охраннике? — озабоченно спросил он.
— Мне Викулов сам позвонил. Сообщил, что в моем кабинете прятался преступник.
— А ты?
— Я изобразила удивление. Но, по-моему, он отнесся к этому скептически. Спрашивал о китаянке.
— Мою фамилию он упоминал?
— Нет. Но весь разговор был очень двусмысленный. Словно игра в кошки-мышки…
Тетя Зоя смотрела телевизор в ожидании новостей о её салоне.
— По-моему, про ваш пожар сообщают! — крикнула она.
В кадре появилось недовольное лицо Викулова:
— Нами установлено, что поджог осуществлен психически неуравновешенной девочкой-подростком. Мы ее задержали, но ей удалось скрыться благодаря помощи одного из сотрудников компании. При побеге он совершил еще одно тяжкое преступление. Правоохранительные органы и наша служба безопасности уже ищут преступников. Их имена и приметы известны, и я уверен, скоро они будут пойманы.
На экране, на фоне пожарной машины, затараторила бойкая журналистка:
— Нам стало известно, что пострадал маленький мальчик. Мощный фейерверк ударил ему в лицо. Пострадавшего доставили в институт Склифосовского.
Механический мужской голос на фоне картинки с телефонной трубкой сообщил:
— Девятилетний Вадик Москвин был доставлен в наше отделение с ожогами второй степени. К сожалению, серьезно пострадали глаза мальчика и трудно прогнозировать, удастся ли хотя бы частично восстановить его зрение. Скорее всего, в ближайшее время мальчику потребуется сложная операция в специализированной клинике.
— Я помню его, — произнесла Дина. — Он так смешно хлопал ресницами и цеплял все коробки… Но почему они называют нас преступниками?
Вероника Самошина подошла к окну, отодвинула тяжелую штору. Высокий голос раздробился о бронзовые статуэтки и картины в тяжелых рамах:
— Да они следили за мной!
Давыдов выскочил в прихожую, нажал на кнопку, включающую камеру видеодомофона. На дисплее появилось каменное лицо Толи-Киборга, дающего указания двум своим подручным.
— Обложили, — прошептал Михаил, лихорадочно ища выход из создавшейся ситуации.
Прежний фокус с лифтом здесь не пройдет, за неимением такового. С балкона четвертого этажа старинного здания тоже не спустишься. В открытой схватке с натренированными охранниками он наверняка проиграет. Что же делать?
— Я их отвлеку, а вам надо спрятаться, — сказала Вероника, осматриваясь.
— К Шуре, на третий этаж. Быстро! — оценив обстановку, приняла решение Зоя Сергеевна. — Ты ее знаешь. А я уж встречу незваных гостей. Мне терять нечего!
Михаил подхватил компьютер, Дина сгребла в охапку куртки и по-хозяйски подцепила обувь. Покидая квартиру, Давыдов увидел на видеодомофоне, что Толе-Киборгу удалось открыть дверь. Охранники друг за другом проскользнули в просторный подъезд. Подошвы тяжелых ботинок уверенно застучали по каменным ступеням круговой лестницы.
Когда Толя-Киборг ступал на второй этаж, Михаил давил кнопку звонка бабы Шуры на третьем и молил, чтобы старушка быстрее подошла к двери. Он изобразил приветливую улыбку, зная, что сейчас его придирчиво будут рассматривать в глазок. «Быстрее!» — мысленно взывал он, прислушиваясь к шагам снизу. Длинные лестничные пролеты и ниша в виде арки давали ему минимальный запас времени и позволяли оставаться незамеченным, но только до тех пор, пока крепкое тело Толи-Киборга не окажется на третьем этаже: спрятаться в полукруглом холле решительно негде.
Охранники миновали половину пролета между этажами. Центр глазка посветлел. Уф! Баба Шура идентифицировала гостя и сейчас откроет дверь. Шаги первого охранника все ближе. Щелкнул поворачиваемый замок. Михаил поставил перед собой девочку, намереваясь сразу втолкнуть ее в квартиру. Замок снова тихо клацнул, дверь стала открываться.
И в этот же момент суровый Толя-Киборг ступил на площадку третьего этажа. Ему осталось только повернуть голову, чтобы заметить незадачливых беглецов.
— Вы что здесь делаете? — грозный оклик отразился от нижней площадки и рассыпался между этажами.
Толя-Киборг задрал голову вверх и увидел свесившуюся через перила Веронику Самошину.
— Вероника Алексеевна, какими судьбами? — осклабился Толя, даже не пытаясь выразить удивление.
— Бойко, вы не ответили на мой вопрос! — настаивала коммерческий директор. — Вы за мной следили?
Баба Шура наконец открыла дверь. Давыдов, не давая ей опомниться, бесцеремонно ввалился в квартиру, показывая жестами, что надо молчать. Словесная перепалка, затеянная Самошиной в гулком подъезде, дала ему возможность проделать этот маневр незаметно.
Припав изнутри к глазку, Михаил заметил, как фигуры и голоса переместились вверх. Вероника увела охранников за собой.
— Спасибо, тетя Шура, вы нас выручили, — рассыпался в благодарностях Давыдов, не забывая поддерживать удивленную старушку, готовую рухнуть в обморок. — Сейчас некогда объяснять, мы уходим, но я вам очень благодарен. Если что-нибудь случится с техникой, помогу.
Баба Шура растерянно хлопала редкими седыми ресницами. Давыдов приоткрыл дверь, убедился, что преследователи скрылись в квартире Зои Сергеевны, и покинул вместе с Диной временное убежище.
Быстро проскользнув вниз по лестнице, они выбрались на бульвар. Ярко-красная «мазда» Самошиной нашлась сразу и сразу завелась. Плюхнувшись в уютное кресло, Дина осмотрелась.
— Хорошо, что мы от нее избавились.
— От кого? — не понял Давыдов.
— От Самошиной. Она такая приставучая, — девочка скривилась, словно ее заставили съесть лимон.
— Вероника нам помогла….
Дина насупилась и демонстративно отвернулась.
За окном мелькала праздничная иллюминация центральных улиц столицы. Когда концентрация ярких огней поубавилась, Дина спросила:
— Куда мы едем?
— В одно очень необычное место, скоро увидишь. Дина, ты не рассказала, почему попала в психиатрическую больницу?
— Почему-почему. Потому что я не такая, как все! А значит не-нор-маль-ная! — Девочка сжалась и насупилась. — А еще врачи считали, что я опасна. Они даже решили, что это я сожгла своих родителей.
— Я тебе верю, — попытался успокоить заплакавшую девочку Михаил. — А ты веришь мне. Вместе — мы сила.
«Мазда» затормозила на плохо освещенной улице около обветшавшего бетонного забора. Давыдов вышел, давая понять расстроенной девочке, что путь закончен.
Пройдя по притоптанному снегу, они пролезли сквозь пролом в заборе и оказались рядом с безликой коробкой замызганного производственного здания.
— Это бывшая фабрика, скоро ее снесут. Видишь, рядом строят небоскребы «Москва-Сити», а здесь запланирован паркинг или развязка. Тут нас не будут искать.
— Как в кино, — девочка, задрав голову, смотрела на темные громадины небоскребов, облицованных зеленым стеклом.
— Сейчас я тебя как раз познакомлю с одним из работников кино.
Он приоткрыл широкую металлическую дверь, удерживаемую тугой пружиной, и пригласил девочку внутрь.
Гудящий грузовой лифт поднял их на четвертый этаж. Лязгнула отъехавшая решетка, и Дина увидела бетонный коридор и высунувшуюся из единственной двери фигуристую хозяйку в длинном обтягивающем свитере с большим приспущенным воротом. Курносая женщина обеими руками подбила вверх копну медно-рыжих волос и шагнула им навстречу, плохо скрывая радость. От бетонных стен отразился ее грубый голос:
— А я думаю, кто это, на ночь глядя, ко мне пожаловал? Привет, Давыд.
— Здравствуй, Маруся.
Хозяйка скосила взгляд на девочку.
— Давыд, тебе вернули незаконнорожденную дочь?
— Это… это Дина, моя знакомая. Можешь нас приютить на пару дней?
— Вдвоем?
— Ну… — виновато развел руки Михаил.
— Заползай, какие вопросы. — Маруся гостеприимно распахнула дверь в огромную комнату, занимающую чуть ли не весь этаж производственного здания. В ответ на недоверчивый взгляд Дины она пояснила: — Это моя мастерская. Здесь я творю и живу.
— Ну и где тут кино?
— Маруся — художница по костюмам, она работает костюмером на киностудии «Мосфильм», — добавил Михаил и спросил хозяйку: — Не боишься, что в одно не очень прекрасное утро тебя неожиданно снесут?
