Ознакомительная версия.
— Наверное, они за нас выкуп потребовали, — продолжил пилот.
Несмотря на слова Чернова, Сергеев, уставший от вынужденного безделья, не переставал ломать голову над сложившимся положением.
— Ну, и какой же, как ты думаешь? — спросил штурман его машины.
— Миллион, наверное. Или два. За каждого, — присоединился к беседе Василий Дрогов, которого остальные уважительно называли Степанычем. — Мы же тут собрались все очень ценные люди. Страна без нас обойтись никак не сможет. Я вообще, ребята, думаю, что за нас заплатят какие угодно деньги, чтобы только вызволить из темницы.
Степаныч всегда считался остряком, и, несмотря на теперешнее тяжелое положение, он не удержался и на этот раз.
— Ты вот шутишь, Степаныч, а я думаю — они какие-то политические требования заявили или еще заявят. Здесь дело не только в деньгах. Я уверен, что в нашем случае без политики не обошлось. Они ведь исламисты! — Самый молодой член команды механик Олег Карасев по всем вопросам имел собственное мнение.
— Ты уверен, что они — исламисты? — Сергеев повернулся в сторону рыжеволосого Олега. — А я вот так не считаю.
— Ну почему же «не считаешь»? — иронически ухмыльнулся Карасев. — Откуда это у тебя такая уверенность?
— Потому, что я встречался с настоящими исламистами. Непохожи что-то эти «бойцы» на исламистов.
— И на кого они, по-твоему, похожи? — не успокаивался рыжеволосый, тряся своей длинной шевелюрой.
— Больше всего — на средиземноморских пиратов, — ответил Игорь Сергеев.
— Ага, так ты и у пиратов успел побывать?
— Побывать не побывал, а вот повидаться с ними пришлось. Кое-что я в жизни видел, — невозмутимо парировал Сергеев.
Игорь действительно на своем веку повидал многое, о чем рыжий имел самое смутное представление.
— Вообще-то ты прав, Игорь, — сказал Чернов. — Мне даже кажется, что не все из них — арабы и мусульмане.
— Ну, да! А кто же они, по-вашему — эскимосы, что ли? — снова недоверчиво протянул молодой механик. — Может, вы еще слышали, чтобы они между собой не по-арабски разговаривали?
— Я же зря говорить не буду. Говорят они по-арабски и немного по-французски. Но английский язык тоже кое-кто из них знает.
— Одного европейца среди них я точно видел! — Штурман Иван Петров, который до этого, казалось, спал в углу, теперь повернулся лицом к товарищам.
— Ну и где ты его видел? Когда тебя на прогулку водили? — скептически спросил его Карасев.
— Нет. Еще раньше. Когда нас на верблюдов грузили.
— Ага! Когда нас на верблюдов грузили, со сна да с перепугу мало ли что могло померещиться? — насмешливо сказал Василий Дрогов. — В таком состоянии можно и НЛО увидеть.
— Да нет же, Степаныч, верно говорю, — Петров приподнялся и сел на матрас лицом ко всем остальным. — Я его хорошо разглядел.
— Так чего же только сейчас об этом вспомнил?
— Да разглядеть-то я разглядел, но ведь тут в чем проблема…
— Тихо, вертолет! — воскликнул Олег.
С улицы послышался шум летящего вертолета. Россияне устремились к окнам. Но, конечно же, ничего увидеть было невозможно. Шум немного усилился, затем снова стал тише и наконец затих совсем. Все постояли еще немного, напряженно вслушиваясь, однако шум винтов больше не слышался.
— Снова мимо. Как и в прошлый раз, — разочарованно произнес рыжий механик.
— Ага. Прямо сейчас тебя спасать прилетят, — проворчал Степаныч.
— Конечно. Не бросят же нас тут! Я уверен — скоро нас найдут! — заявил Олег. — Не такое сейчас время, чтобы мы по разным подвалам гнили. Да если хотите знать… — Его речь была прервана шагами по коридору и скрипом открываемой двери.
На пороге появился пилот первого экипажа Сафаров. Несмотря на все перипетии, он сохранял уверенный и невозмутимый вид. Как всегда, улыбаясь, он вежливо кивнул зашедшему за ним в камеру охраннику, благодаря того за любезность. Охранник обвел узников хмурым взглядом, вышел и закрыл за собой дверь. Заскрежетал запираемый замок.
— Ну, что?
— Как прогулка?
— Видел вертолет? — раздалось почти одновременно.
— Вертолет? Конечно, видел! — подтвердил Сафаров.
— А какой он?
— Что на нем нарисовано было?
— Куда он летел? — перебивая друг друга, стали спрашивать гонщики.
— Летел он вроде бы в нашу сторону. Сначала. А вот какой это вертолет, я не разглядел, — разведя руками, сообщил Сафаров. — Меня сразу же с крыши увели.
— Понятно!
— Конечно!
— А вы чего ждали? — раздались разочарованные голоса.
Гонщики уныло вернулись на прежние места. Короткая вспышка надежды в томительном ожидании снова погасла, и то, что могло показаться добрым знаком, оказалось всего лишь случайностью. Карасев присел на матрас и, обхватив ноги руками, уставился на дверь, прожигая ее взглядом.
Дрогов подошел к Ивану Петрову, продолжая разговор:
— Ну, так что же это был за европеец?
В ответ Петров нахмурился и косо кивнул на вошедшего Сафарова, показывая глазами и лицом, что не хочет отвечать при нем. Дрогов покачал головой и слегка пожал плечами. Недолгая тишина была нарушена шагами в коридоре. Ключ в дверном замке снова повернулся. В камеру вошел другой, уже знакомый узникам, охранник. В отличие от своего угрюмого напарника, он выглядел веселым и довольно дружелюбным. На круглом, тщательно выбритом лице выделялись забавные тонкие усики, придававшие ему сходство с котом.
— Джалиль! — призывно замахал он рукой.
— Иду, Мустафа! — Сафаров вышел в распахнутую дверь. Она тут же была за ним заперта.
— Вот гад! Я просто балдею, глядя на него, — неплохо Сафаров устроился. Мы тут сидим, как крысы, а его — на прогулку, — с неприязнью процедил Карасев. Он шаркнул ногой, выражая переполнявшее его через край возмущение.
— Положим, и тебя на прогулку каждую ночь выпускают, — возразил Дрогов.
— Меня, как и остальных, только раз в сутки, ненадолго. И по ночам. А этого… предатель!
— Ну, Олег, напрасно ты так, — примирительно сказал Степаныч. — То, что они к мусульманину лучше относятся, еще не значит, что он — предатель. Я Джалиля знаю много лет, предателем он быть не может. Молодой ты еще, горячий, вот тебе и мерещится всякое.
— Все мы его прекрасно знаем, — присоединился к разговору пилот Сергеев. — И поверить в то, что он — предатель, я тоже не могу. Но все-таки…
— Ладно, давайте лучше послушаем про европейца, — махнул рукой Дрогов. — А то ведь мы сейчас договоримся черт знает до чего. Рассказывай, Иван!
— Так вот, — Петров развалился на матрасе, заложив за голову руки. — Меня ведь самым последним на верблюда погружали. И уронили при этом.
— Не разбился?
— Сильно не ударился?
— Головку не ушиб? — снова в один голос заговорили гонщики. Их грубоватые шутки можно было понять — после похищения и нескольких проведенных в заточении дней узники радовались любой возможности психологической разрядки, подначивая друг друга. Вообще в их коллективе всегда было принято подшучивать друг над другом в самых разных, даже, казалось бы, малоподходящих для этого ситуациях.
— Ну, вы тогда тоже выглядели не очень… Я видел! — ухмыльнулся Петров. — Зрелище, я вам скажу, было еще то! Всех прямо в спальных мешках, как больших гусениц, к верблюдам привязали.
— Ну, да!
— Теперь-то смешно!
— Как в фильме «Кавказская пленница» — «Что грузим?»
Мужской смех снова наполнил сумрачное помещение. Заключенные смеялись, отводя душу. В ответ на это к двери, судя по шагам в коридоре, кто-то приблизился.
— Слышите? — поднял палец рыжий Олег. — Слушают…
— Ну и пускай слушают, крысы коридорные! — высказался Петров. — Нам бояться нечего.
— Ладно-ладно, так что же ты все-таки там увидел? — Степаныч с серьезным видом смотрел на Петрова.
— Вот то и увидел. Не все они нас на верблюдов грузили. Двое главных к машинам нашим подошли. Один из них, когда я упал, повернулся, и я сразу подумал: «Где-то я его уже видел!»
— Ну и где? Вспомнил?
— И какой он? Точно не араб?
— Точно. То есть точно пока не вспомнил, но раньше я его видел — это точно. И не здесь. В смысле, не на ралли.
— И как он выглядит? Старый, молодой? — пристально смотрел на Петрова Степаныч. — Может, и мне его личность знакома?
— Может, и знакома. Ну, а как выглядит? Понимаете, он у «КамАЗа» стоял — и вдруг так голову повернул и на меня смотрит. Точно так же он и в прошлый раз смотрел. Только вот одет он тогда был не в бурнус. А в костюм. Точно помню! В костюм с галстуком.
— И где это было?
— Вот где это было — пока не могу вспомнить. Все время вспоминаю — и не могу.
— Вспомни, а кто-нибудь из нас тогда с тобой был? Ну, когда ты с ним в первый раз встречался!
— Да не встречался я с ним… Он вроде как бы мимо проходил. Слушайте, а может, он к нам на завод приезжал? Я вроде вспоминаю — я тогда у своей машины стоял, с кем-то разговаривал. И вдруг вижу — он точно так же, как и в этот раз, повернул голову в мою сторону и смотрит. Голову наклонил… И взгляд такой, знаете, странный, словно насквозь прожигает. Как змея.
Ознакомительная версия.
