— Два года назад вы помогли моему брату… он в Чикаго в хоккей играет…
— Ну и?.. — явно не вспомнил шеф.
— Так вот, ваш партнер, Меннис из Чикаго, которого вы попросили тогда позаботиться о Дмитрии, моем брате, обманул его и забрал все его деньги себе… — спешил Костя.
Они уже подходили к кабинету. Шеф остановился и вопросительно посмотрел на Костю.
— Поговорите с ним, пожалуйста… Если он и вас не послушает, тогда уж я сам… — выдохнул Костя.
— Что «сам»? — не понял шеф.
— Ну… поговорю…
— С кем?
— С Меннисом. Он же к вам приехал…
— Хорошо, Константин, я поговорю, — сказал шеф, вошел в офис и задумался.
Костя сделал победный жест и бодро пошел по коридору.
— А ты всегда себя по телевизору смотришь? — спросил Данила, глядя на Ирину.
— А тебе не нравится?
— Да нет, ничего… Только мне «Наутилус» нравится, «ДДТ», там… «Ва-Банк»…
— А чего ты сидишь здесь, если не нравится? — обиделась она. — Давай двигай! Мне к съемкам надо готовиться.
— Ладно, не обижайся. — Данила натягивал ботинки. — Просто там такую музыку не слушают, она не настоящая…
— Где «там»?
— На войне.
— Так здесь не война, дружок… Здесь мир. Здесь другие законы. Здесь такая музыка настоящая. И я ее пою. Понял? — раздраженно сказала она.
Данила внимательно смотрел на нее снизу вверх. Она стояла перед ним и явно нервничала. Данила встал и потупился.
— Ты знаешь, — он взглянул ей прямо в глаза, — ты мне очень понравилась. И не за это… — Он чуть улыбнулся и быстро вышел.
Хлопнула дверь. Ирина растерянно села и посмотрела на себя в телевизоре.
Данила вышел из подъезда в старом районе Москвы.
Напротив входа за рулем сидел телохранитель Боря.
— Слышь, Борис, у тебя жетон телефонный есть? — спросил Данила.
Боря молча протянул ему трубку.
— Костя! Ну как? — спросил Данила.
— Как… Гуляем в «Праге». Шеф сказал, поговорит! Заезжайте за мной в шесть. Конец связи!
Данила улыбнулся и вернул трубку Боре:
— Как служба?
Тот непонимающе поднял глаза. Данила дружески хлопнул его по плечу и бодро пошел вниз по узкой и кривой улочке.
— Да, Валентин, давно ты у нас не был… — улыбаясь, сказал Американец.
— Так прогресс, Ричард. Факс, и-мейл, Интернет, — улыбался шеф в ответ. — Зато ты вот в Москву заехал… Сможешь сам оценить красоту древней столицы… Катенька, чаю нам, пожалуйста… С мятой завари, хорошо? — попросил он уже по-русски через интерком. Они сидели в просторном офисе старого московского особняка.
— Я приехал, Валентин, потому что предложение твое — очень серьезное и непростое.
Действительно, несколько лет назад принят федеральный закон о разрешении игорного бизнеса в индейских резервациях, но покупка земельных участков в районах предположительного строительства игорных центров иностранными компаниями и частными лицами — дело незаконное.
— Поэтому я и обратился к тебе, Ричард, я знаю твой талант обходить закон… — улыбнулся шеф.
— Валентин Эдгарович, чай готов, — доложила секретарь.
— Несите, Катенька.
Секретарь разлила чай и вышла.
— Это очень большие деньги, Валентин, и я знаю, что у тебя их нет, — сказал Американец.
— Это правда, Ричард… — сказал шеф через паузу. — Но у меня есть серьезные партнеры, которых я назвать не могу даже тебе, Ричард… А главное, что все операции будут идти через меня… — Шеф осторожно отпил.
Американец кивнул и тоже отпил.
— Мм… — сказал он и удовлетворенно кивнул шефу.
— Теперь я хочу выслушать твои соображения по технической стороне вопроса, — сказал шеф.
— Он сейчас занят. Что ему передать? — спросила секретарь. — Хорошо. — Она записала и повесила трубку. Напротив скучал охранник.
Внизу в холле беспокойно ходил Костя.
— Да, еще, — отсмеявшись шутке гостя, уже вставая, сказал шеф. — Помнишь, года два назад я просил тебя за одного русского хоккеиста в Чикаго?.. У него там были какие-то неприятности с украинской мафией…
— Если просил, значит, все нормально, Валентин, — весело сказал Американец. — А вообще-то, мы затеяли большое дело, Валентин, — серьезно сказал он. — У тебя есть интересы в алмазном бизнесе, у меня есть интересы в НХЛ… Все это не должно касаться нашего нового договора, правда, Валентин? Теперь мы должны заботиться друг о друге. — Он улыбнулся.
В приемной они пожали друг другу руки.
— В шесть я за тобой заеду в «Метрополь», — улыбаясь, сказал шеф. — Проводи господина Менниса до гостиницы, — добавил он по-русски, обращаясь к охраннику, и, когда они вышли, быстро сказал секретарю: — Начальника охраны ко мне! Срочно!
Проснулся Данила дома от телефонного звонка.
— Спишь? Уже пять часов! — Илья звонил из музея. — Я в музее. Ты заезжай за Костей, а я сам подтянусь к семи. Мне тут рядом.
— Конец связи.
Данила повесил трубку, поднялся, отодвинул диван, ножичком отковырнул две паркетины, сунул в отверстие руку и достал худую пачку долларов. Он засунул руку поглубже и пошарил еще раз, но на этот раз безрезультатно. Данила задумался, вынул из пачки две бумажки по сто и бросил пачку в тайник.
— Ногами тормози, а не головой, козел! — Сухой водитель лет шестидесяти с изрезанным морщинами лицом, пригнувшись, нервно вел разбитое дребезжащее такси, то и дело ударяя по отходящему солнцезащитному козырьку. — Наплодили уродов — сначала машину купят, потом права, а то, что надо ездить уметь… Куда! Придурок!.. С твоими мозгами на катке нужно ездить!.. Кретины, где они только деньги берут? Тоже покупают, наверное. — Он в очередной раз ударил по козырьку. — Страна козлов и баранов! В прокладках и памперсах! Голова, чтобы жевать! А последние люди от голода умирают… Голосуешь за худого, через год смотришь — сидит кабан в телевизоре, морда — что жопа, и еще меня учит, как жить, гад…
Данила молчал, с интересом поглядывая на необычного водителя.
