Пайк перечислил находки: ноутбук, школьный альбом, еще несколько вещей. Все они лежали в джипе.
— Отлично, — кивнул Коул. — Надо проверить всю ее историю. Если она отвечает на наши вопросы, это еще не значит, что она говорит правду.
— Буду уезжать — положу все к тебе в машину.
— Надо бы еще попробовать хоть что-нибудь разузнать об этом Дарко. Если все, что она о нем наговорила, правда, нам поможет кто-нибудь из полиции.
Пайк тоже знал того, кто им пригодится — правда, не из полиции, но помощь могла оказаться неоценимой.
— Не нравятся мне эти секреты, — послышался голос Рины.
Пайк обернулся к ней:
— Тебе придется поехать с ним. Показывай ему все заведения Дарко, какие знаешь, и отвечай на вопросы.
— А ты? Чем займешься ты?
— Поеду искать ответы.
— Ты как? — спросил Пайк у напарника.
— Лучше не бывает.
И Пайк ушел.
На стоянке он перенес ноутбук и другие вещи, прихваченные из комнаты Аны, в машину Коула и уже возвращался к своему джипу, когда у входа сбавил ход коричневый «ниссан-сентра». Двое латиноамериканцев на передних сиденьях смотрели вроде бы на джип Пайка. Потом водитель заметил самого Пайка и после секундного замешательства прибавил газу.
В пустыне солдаты называли «паучьим чутьем» умение предчувствовать плохое — выражение они подцепили из снятых по комиксам «Марвела» фильмов про Человека-Паука.
«Паучье чутье» Пайка шевельнулось, но «сентра» уже скрылась из виду.
Пайк не спешил покидать парковку. Если «сентра» ждет его за ближайшим углом, пусть люди в ней изведутся от ожидания, не выдержат и вернутся посмотреть, в чем дело. Тогда Пайк и успеет их разглядеть.
Несколько минут он думал о Михаиле Дарко. Известие о том, что Дарко — один из самых крупных воротил бизнеса восточноевропейских криминальных группировок, пришлось очень кстати, особенно потому, что указало Пайку направление.
Он позвонил Джону Стоуну:
— Грегор еще в Лос-Анджелесе?
— Джордж. Теперь он Джордж Смит.
— Я запомню. Так он здесь?
— Перебрался на новое место на Ла-Бреа. А зачем тебе Джордж? Из-за Фрэнка?
— Это насчет восточноевропейских банд.
После секундной паузы Стоун назвал адрес.
— Только не торопись с поездкой. Сначала я с ним поговорю. Ты не раскрываешь карты, он может тебя не так понять.
— Уяснил.
Авеню Ла-Бреа тянется от подножия Голливудских холмов на юг через весь город. Десять кварталов между Мелроуз и Уилширом прозвали «декораторским рядом», там можно найти все — от самой качественной и модной мебели, изготовленной на заказ, до ближневосточных ковров, дизайнерских ламп и антикварных лавок. Назначение далеко не каждой из них соответствует виду.
Пайк нашел место возле магазина флориста кварталом южнее бульвара Беверли, вышел из джипа и поискал глазами «сентру». Поблизости ее видно не было.
Он прошел пешком полтора квартала на юг, до магазина антикварных ламп. Над дверью зазвенел колокольчик.
Внутри магазин выглядел захламленным: стены были увешаны бра, потолок, как мхом, оброс люстрами и лампами.
— А, привет, Джозеф! — послышался мужской голос.
Откуда-то из-за леса ламп вышел Джордж Смит. Пайк не видел его несколько лет и теперь отметил, что Джордж ничуть не изменился: ниже ростом, чем сам Пайк, далеко не мускулистый, он мог похвалиться гибким и стройным сложением серфера и загаром, подчеркивающим светлую голубизну глаз. Джордж был одним из опаснейших людей, с какими только сталкивался Пайк. Выдающийся снайпер и совершенный убийца.
До того как Джордж перебрался в Лос-Анджелес и сменил имя, его звали Григорием Суворовым. Услышав его новое имя, можно было предположить, что он вырос в каком-нибудь Модесто, но на самом деле детство Суворова прошло в украинской Одессе, откуда он ушел служить в Российскую армию и двенадцать лет провел в войсках особого назначения — спецназе ГРУ, русском аналоге спецподразделений армии США.
После боевых заданий в Чечне и Афганистане Григорий пользовался спросом на рынке частных наемников и наслаждался вновь обретенными деньгами и свободами, пока наконец не переселился в Лос-Анджелес — радоваться солнцу, продавать коллекционные лампы и работать на одесскую мафию.
Джордж протянул руку, Пайк пожал ее. Теплая сталь. Джордж улыбнулся.
— Сколько лет, сколько зим. Сам в порядке?
— В порядке.
— Звонок от Джона был неожиданным. Но приятным… осторожно, побереги голову. Это абажур от Тиффани, примерно 1923 года. Между прочим, восемь тысяч.
Пайк уклонился в сторону, обходя препятствие.
— Дела хорошо идут? — спросил он.
— Спасибо, превосходно. Жаль, что я раньше не додумался поселиться в Америке.
— Я не про лампы. Про другой твой бизнес.
Джордж расплылся в улыбке:
— Да я понял. И тот бизнес идет, как здесь, так и за границей.
Джордж по-прежнему получал особые задания, только клиентами его стали правительственные или политические организации. Остальным его услуги были не по карману.
Пайк проследовал за Джорджем к столу и сел.
— Джон объяснил тебе, зачем я приехал?
— Ага. Слушай, Фрэнка мне жаль. Правда. Хоть я его в глаза не видел, но слышал о нем много хорошего.
— У тебя до сих пор дела с Одессой?
Джордж снова сверкнул улыбкой.
— Чаю хочешь?
Пайк не хотел ни чаю, ни пустой болтовни.
— Обойдусь. У тебя остались связи с РОП, Джордж?
Аббревиатура означала «русскую организованную преступность».
Джордж скрестил руки на груди и поджал губы. С досадой.
— Только с одесской, и потом, я с ними всего лишь связан. Ни к какой группировке я не принадлежу. Разве что консультирую, как вольный стрелок. Я сам себе хозяин.
По-видимому, для Джорджа это было важно, поэтому Пайк кивнул:
— Понял.
— Так что, если хочешь обсудить одесские дела, это не ко мне.
— До Одессы мне нет дела. Я хочу узнать кое-что про сербов.
— А-а-а, Джон говорил. Серьезный народ. Суровый.
— Можешь рассказать мне о здешних, лос-анджелесских?
— Без проблем, — кивнул Джордж.
— Михаила Дарко знаешь?
— Это он убил твоего друга Фрэнка Мейера?
— Похоже на то.
Джордж хмыкнул:
— Знаю его, а как же. Ох и крут. Кто такой «пахан», знаешь?
— Нет.
— Босс. Пока еще средней руки, но рвется наверх. Этим людям не дают повышения по службе — они сами его берут. Как каннибалы, которые жрут друг друга.
Пайк увидел презрение в светлых глазах и понял, что Джордж испытывает чувство превосходства к гангстерам, на которых работает. Может, потому он и растолковал Пайку с самого начала, что ни от кого не зависит.
— В каких преступлениях он замешан?
— Да все перепробовал, как почти любой из них. Девчонки и секс, угоны, вымогательство, в том числе у своих. Он агрессивен, ему не терпится развернуться вовсю. Взрывается моментально.
— Не знаешь, где его можно найти? — спросил Пайк.
— Без понятия. Я знаю его только по имени. Как я уже сказал, мы не пересекаемся. Я вот, как видишь, лампами торгую.
Этот торговец лампами умел свалить человека метким выстрелом в лоб с расстояния тысячи метров. Джордж продолжал:
— Его прозвали Акулой. Знаешь почему?
— Нет.
Джордж закатил глаза.
— Потому что он, как и акулы, никогда не останавливается и плавает в таких водах, где его никому не найти.
Пайк хмыкнул, начиная понимать, почему Рина не знала, где найти бывшего мужа.
— Он сколотил банду для грабежей, чтобы устранять соперников, — объяснил Пайк. — Ту самую банду, которая убила Фрэнка. Я хочу найти Дарко и остальных.
Джордж разразился гулким хохотом:
— Вот тут-то ты и ошибся, приятель. Дарко избавляется не от соперников — от партнеров.
Пайк задумался: неужели Дарко решил разделаться с партнерами ради возвращения в Европу? Быстро поднабрать бабла, схватить сына в охапку — и ходу.
— У тебя в картотеке ничего нет на его банду?
Джордж пожал плечами — мол, тоже мне, большие шишки.
— Какая-то шелупонь из Комптона.
— А Джамаль Джонсон?
— Впервые слышу. У Дарко в заправилах конченый отморозок Мун Уильямс. Дарко указывает ему жертвы, Уильямс делится с ним.
Пайк заволновался:
— Мун Уильямс? Ты уверен?
Джордж приставил сложенную ковшиком ладонь к уху.
— У КГБ всюду уши. И потом, с недавних пор мистеру Муну везет как никогда. Он спускает бабло в клубе, который держат одесские, — на шампанское «Кристаль» и русских красавиц. На русских женщинах он задвинут. Любит покуражиться, показать себя.
— Угу, — кивнул Пайк. — КГБ, случайно, не знает, где его можно найти?
Джордж задумался, потом снял трубку телефона и набрал номер. Поговорив с кем-то по-русски, он вернул трубку на место. И перевел на Пайка помрачневший взгляд.
