— Спокойно, — перебил её Джонни. — Это ко мне.
И повернулся к Лауре:
— Мне очень жаль, малышка. Совсем забыл, какой сегодня день. Забыл, что у тебя выходной.
— Я была так удивлена, — Лаура начала приходить в себя и успокаиваться, — когда ты не зашел. И подумала, что стоит пойти постучаться к тебе, чтобы узнать, дома ты или нет...
— Ты за неё ручаешься? — спросил Фрэнк.
— Ну, разумеется, — ответил Джонни. — Никаких проблем.
Взгляд его позволял в этом усомниться, но Фрэнк ничего не заметил. Кивнув, он поднялся:
— Ладно. Тогда на этом разойдемся. Продолжим разговор немного позже.
— Через денек-другой. Я как раз вернусь из одной небольшой поездки и заеду в Ридинг.
— Да, давай сделаем именно так. С недавних пор я не люблю кататься в Филадельфию.
И Фрэнк вышел, забрав Бегемота и Каджиано.
Джонни закрыл за ними дверь.
— Бог мой, — огорченно вздохнула Лаура, — что все это значит?
— Ничего, — отмахнулся Джонни, — такая работа. Маленькое недоразумение.
Больше они эту тему не затрагивали. Но вечером, после кино и ресторана, Джонни ей сообщил, что в скором времени может уехать.
Она озадаченно смотрела на него, ища в его словах скрытый смысл.
— Надолго?
— Я не знаю. Все зависит от обстоятельств.
Лаура умела понимать мужчин и уловила смысл того, что он хотел сказать. Казалось, она стала искать подходящие слова... Из тех, которые находят женщины, желая удержать мужчин. Но даже спустя несколько минут сказала лишь одно:
— Мне будет не хватать тебя...
В ту ночь любовью они занимались с особой страстью, поскольку оба знали, что все это в последний раз. А когда Лаура заснула, Джонни продолжал лежать без сна, глядя на нее, но погруженный в свои мысли.
Он спрашивал себя, сколько она находилась за дверью, когда Бегемот её обнаружил. И что смогла уловить из их разговора...
Это он узнал на следующий день.
— Это правда? — допытывался у него Джо Сатро. — Ты это сделал?
В это время они сидели в закрытом зале над «Сэнди — лаунж», жевали гамбургеры и запивали их пивом. Был ещё только час пополудни, и в зале кроме них никого не было. Джонни поставил локти на стол и пристально разглядывал пышную шапку пены на своей кружке с пивом. Когда же он поднял голову и посмотрел в глаза Сатро, в уголках его глаз и уголках рта прорезались маленькие складочки, придавшие лицу ироничную и даже циничную ухмылку.
— Ведь я же ей сказал: ничего особенного не случилось.
Сатро довольно покачал головой.
— Я так и подумал, что ты это сказал, только чтобы её не волновать. Так я и сказал Леоне, когда он передал мне её слова.
— Кому? Леоне?
— Стиву Леоне. Ее мужу.
Джонни отхлебнул пивка, чтобы дать себе немного времени справиться с чувствами.
— Я полагал, они разведены.
— Разумеется, все так и есть. Но это ничего не меняет. — Сатро передернул массивными плечами, расправляя тонкую материю своей кремовой атласной куртки. — Ты ведь знаешь, как это бывает.
— Ну, а как же...
Джонни отвел мрачный взгляд в сторону и стал пристально разглядывать зелень по ту сторону оконного стекла. Густой, плотный жар стекал по листьям и заставлял их сверкать, словно маленькие кусочки серебра плавились в золотом потоке солнечного света.
Да, он знал, как это обычно бывало. Знал задолго до того, как выбрал свой путь в жизни, став солдатом мафии. Мафиози знали, как использовать людей. И не отпускали тех, кто оказался рядом. Окончательно не отпускали никогда.
— Скажи, ты на меня не в обиде? — Сатро устремил на него свой пронзительный взгляд. — Мне нужно было найти способ за тобой приглядывать. Чтобы быть уверенным, что ты не повернешь против меня. И когда ты начал приглашать Лауру в разные места, я попросил Леоне посодействовать...
— Нет, я на тебя не в обиде...
Он тем более ни в чем не винил Лауру. Оказавшись хоть раз замешанным в чем-то незаконном, человек привыкает делать то, что от него требуют, — безразлично, нравится ему это или нет. А Лаура оказалась замешанной с того самого момента, как вышла замуж за мафиози. Иногда с этим можно было развязаться; вам просто говорили «чао» и о вас забывали. Вот только если впоследствии вы могли оказаться полезны, память вдруг возвращалась и о вас вспоминали.
Сатро с деланной непринужденностью откинулся на стуле.
— Ну, так расскажи мне. Что же все-таки произошло? Вчера вечером Фрэнк Белл специально приезжал с двумя людьми, чтобы с тобой встретиться?
Джонни пытался смотреть на сверкание листочков за окном, но встретился с пытливым и вопрошающим взглядом Джо Сатро.
— А разве Лаура не рассказала?
— Она не поняла всего, что услышала. Но, как мне кажется, ты убрал одного из парней Белла, вместе с ещё каким-то типом. Это так?
— Да, все точно, — кивнул Джонни с непроницаемым лицом. Это были Лу Руффо и его кузен из Нью-Йорка.
Он не стал уточнять, что один из них на счету Фила Розена. У него сложилось впечатление, что полезнее взять всю ответственность на себя.
И он не ошибся. В голосе Сатро прозвучало восхищение:
— Лучший мастер по части ножа, и с ним ещё отличный стрелок... Я читал сегодня в утренних газетах. Да, ты знаешь толк в таких делах...
— Лишь тогда, когда меня вынуждают. Они напали на меня и попытались увести мою добычу.
Сатро кивнул:
— Так Лаура и говорила.
Он закурил сигару и принялся пускать дымовые кольца, поглядывая, как Джонни доедает гамбургер. Потом, видимо, решился и заговорил:
— Вот что, Джонни. Я хотел бы, чтобы вечером ты встретился с Корнгольдом. Предварительно я с ним поговорю. У меня такое впечатление, что тебя стоит привлечь к тому делу, к которому они сейчас готовятся.
Джонни, запив последний кусок гамбургера глотком пива, спросил:
— Что за дело?
— Все, что я могу сейчас сказать — дело может принести тебе больше, чем ты заработал за всю жизнь. Очень крупное дело, уж ты поверь. Финансирует его сам Фава. И дон Массимо самолично дал согласие на эту затею.
Нескольких секунд Джонни задумчиво молчал, потом заметил:
— Тогда это, должно быть, чертовски крупное дело.
— Тут ты можешь мне поверить, это точно, — говоря это, Сатро щелчком стряхнул пепел с сигары в пустую пивную кружку. — Ну, ладно, а теперь что касается другого нашего дела. Фава очень хотел бы знать, не слыхал ли ты каких-либо разговоров на сей счет. Не затевают ли там, в Ридинге, чего-то против нас?
— Нет, до сегодняшнего дня я ничего не слышал. И совсем не потому, что не держал ухо востро.
Это было правдой. Ничто не доставило бы Джонни большей радости, чем слух о затее, способной в один прекрасный день развязать конфликт между двумя бандами.
— Ничего, если не считать, что они начали набирать новых бойцов, — добавил он. — Судя по всему, кузен Лу Руффо был одним из них.
— Ну, что же! Это заставит Фаву призадуматься... — Сатро сам поразмышлял об этом, прежде чем продолжить. — Ладно. Держи ушки на макушке. Но не забудь переговорить с Корнгольдом.
— Не забуду, — пообещал Джонни.
Оставшуюся часть дня он провел в кинотеатре, где показывали по два фильма подряд. При этом Джонни не обращал внимания на экран, а раздумывал о деле, которое предстоит обсудить с Корнгольдом.
Дело, которое финансировал Лу Фава...
Дело такое крупное, что пришлось просить лично дона Массимо Виджиланте дать ему зеленый свет.
Выйдя из кинотеатра, он позвонил Корнгольду и договорился о встрече в девять вечера.
Джонни не спеша поужинал в маленьком ресторанчике в том же квартале. Оставалось убить ещё час. Он направился в «Сэнди лаунж», чтобы пропустить там стаканчик — другой.
Лаура заметила его появление и сразу принесла обычный заказ. Поставив стакан перед Джонни, она нерешительно на него взглянула:
— Я думала, ты уехал.
— У меня переменились планы.
Его тон был холоден, хотя лицо оставалось любезным. Джонни не стал объяснять, что теперь необходимость уезжать отпала, раз исчезла опасность слишком привязаться друг к другу.
— А-а... — Лаура все ещё стояла в нерешительности; она явно не могла решить, знает он, что она за ним шпионила, или нет. — Тогда... Ты зайдешь сегодня?
— Нет, не думаю.
Вот теперь она все поняла. Не было нужды в долгих объяснениях. Она была достаточно умна, чтобы сообразить, что он её бросает.
— Понимаю... — печально протянула Лаура.
Какой-то мужчина показался из-за спины Джонни и самодовольно улыбнулся им обоим.
— Что тут происходит, ребята? Ссора влюбленных?
Этот тип так и дышал грубой силой; у него были грубые черты лица, неподвижный взгляд, стальной костяк, а вместо рта — узкая щель, выплевывавшая слова в тягучей и вызывающей манере провинциального донжуана.
Джонни смерил его холодным равнодушным взглядом.
— Тебя это касается?
Тип расхохотался:
— Я — Стив Леоне. У нас с тобой есть кое-что общее, верно?
Он адресовал деланную улыбку своей бывшей жене, которая замерла с побелевшим лицом.
