— Не думала, что так вот все будет! Но ладно, ты молчи. Тебе нужен отдых.
Капитан возразил:
— По-моему, в отдыхе больше нуждаешься ты, я выспался! Кстати, сильно меня задело?
— Знаешь, ко всеобщему удивлению, нет! Спину обжгло немного, но ты сам, наверное, это чувствуешь, а так внешне ничего не повреждено. Отравление я не считаю! Просто удивительно. Даже волосы не обгорели, но ресницы опалило. Тебе невероятно повезло! Все, кто был возле пожара, думали, что не вернешься из огня!
— Ты в их числе?
— Да. Я тоже так думала. И у меня все разрывалось внутри. Я словно вдруг оказалась вне реальности. Огонь, дым, люди, крики, а потом… тишина, как признание того, что тебя больше нет. Господи… не хочу вспоминать!
— И не надо. Получается, пропал наш вечер.
Кристина присела на край кровати:
— Ну о чем ты думаешь? Разве об этом сейчас надо думать?
— А о чем? О пожаре? Он в прошлом, жить же следует настоящим. Я уже говорил об этом, а может, это ты говорила?
— Не помню. И ничего не пропало. Теперь у нас, Юра, если, конечно ты захочешь, все впереди.
Бекетов наигранно возмутился:
— Что значит, если я захочу? Ты на меня стрелки не переводи. Все от тебя зависит!
— Да нет, не от меня! У меня же дочь, Юра, вдруг тебе она придется не по душе? И зачем вешать на себя обузу? Но я пойму! Мне и немного счастья хватит. Осуждать не буду, если решишь бросить. Ведь вокруг столько хороших и одиноких женщин.
На этот раз Бекетов возмутился уже не на шутку:
— А ну прекрати пороть чушь! Ты мне эти мысли брось! За кого ты меня принимаешь? За самца, которому только и нужно, что поиметь самку? Я люблю тебя. Это значит, люблю такой, какая ты есть! С дочерью! Понятно? И чтобы больше я подобных базаров не слышал, ясно?
— Ясно, ясно, успокойся!
— И слезы вытри, не на похоронах!
— Хорошо. Я умоюсь.
— Умойся! И посмотри, пожалуйста, кто сегодня дежурит.
— Я и так знаю. Рая Крабова и начальник медслужбы полка с сестрой, но они следят за твоим солдатом.
— Жена Краба? Это хорошо.
— Почему?
— Ты умойся, умойся.
Кристина подчинилась. С полотенцем вернулась к кровати, переспросила:
— Так почему хорошо, что Рая дежурит?
— Да потому, что при ней мы спокойно слиняем отсюда. И ночь проведем на хате старшины. Он мне ключи от своей квартиры оставил.
— Что ты, Юра? Какой слиняем? Тебе лежать надо!
— И буду лежать, только в другой постели и с тобой! Или ты против?
— Я не против, теперь не против, но тебе нельзя.
— Можно! Я в порядке!
Женщина вздохнула:
— Даже если и так, то ночь-то, Юра, кончилась. Утро на дворе. Шестой час.
Бекетов удивился:
— Серьезно?
— Да. Посмотри на часы.
Она показала ему циферблат своих миниатюрных часиков. Бекетов чертыхнулся:
— Ну что за порнуха? Эх, не везет, так не везет!
— Это тебе не везет? Не гневи бога!
— Ладно! Но сегодня вечером…
Кристина закрыла ему рот ладонью:
— Не продолжай. Давай сначала дождемся этого вечера.
Вошла Рая Крабова:
— Во как? Я думала, наш Бекетов спит после убойной дозы лекарств и солидной порции газа, а он уже Кристину обхаживает. Ну, ты даешь, Юра!
Кристина покраснела:
— Да мы ничего, а Юра, он только недавно очнулся.
Рая улыбнулась:
— Ну, конечно, как же иначе? Как самочувствие, спасатель?
— Отлично, Раечка!
— Тогда, сейчас лекарства принесу.
Капитан удержал медсестру:
— Подожди! Я только что проглотил таблетки. Ты мне, Рай, лучше вот на что ответь: мне, случайно, в целях ускорения выздоравливания граммов сто пятьдесят спирта не положено вместо «колес» всяких?
Кристина укоризненно покачала головой.
Юрий проговорил:
— Так я, Кристя, не для кайфа прошу. И не прошу даже, а консультируюсь.
Рая ответила:
— Нет, Бекет, спирт тебе противопоказан! В любом состоянии и в любом месте. На службе ли, дома ли, в общаге, в санчасти. Просек ситуацию?
— Просек! Но тогда мне здесь делать нечего. Позвони мужу, пусть сходит в номер, форму повседневную принесет! И пойдем мы отсюда с Кристиной в счастливое сегодня! А то меня тошнит от больничного духа!
— Тебя от другого тошнит! А насчет того, чтобы уйти сейчас, даже не думай! Осмотр врача пройдешь, и после моей смены хоть куда! Но врач вряд ли отпустит.
— Это кто? Наш батальонный Айболит, Семеныч?
— Да. Капитан Семенов Виктор Петрович.
— Куда он денется, Рая?
— Посмотрим. А пока лежи смирно! Куда рвешься? Кристина с тобой! Что тебе еще от жизни надо?
— А ты не знаешь? Замужняя женщина, и не знаешь?
— Все у вас впереди. И не торопи жизнь, Бекет. Береги, ведь вчера почти потерял ее!
— Почти не считается! Но ладно… С одной женщиной спорить сложно, а с двумя вообще вилы. Посему подчиняюсь.
— Вот так-то лучше. А Кирилл форму тебе принесет, если убедишь Семеныча отпустить тебя. На уважении возьмешь. Уж больно сильно он уважает таких, как ты. Сейчас лекарства принесу.
Медсестра вышла. Капитан взглянул на Кристину:
— Может, пойдешь к себе? Меня до обеда точно здесь прокантуют. Потом дела в штабе. Наверняка дознание Индюк организует, а вечером встретимся у скамейки на аллее, а?
— Нет, Юра, отдохнуть я успею, мое начальство разрешило трое суток краткосрочного отпуска. Думаю, что придется ухаживать за тобой. А уйду, как узнаю, что скажет ваш Айболит? И, пожалуйста, не настаивай на своем. Уважай и мое мнение.
— А кто против? Я только рад видеть тебя рядом!
— Вот и хорошо! Вот и договорились.
Но перед обходом в палату вдруг вошли заместитель командира батальона по воспитательной работе майор Индюков и командир первой роты майор Фирсов.
Замполит буркнул:
— Доброе утро! Как дела?
Бекетов ответил:
— Нормально дела.
Индюков переспросил:
— Нормально, да?
И повернулся к Родимцевой:
— А вы что, сержант, здесь делаете?
Вопрос стал неожиданностью для Кристины, и она немного растерялась:
— Как, что? Сидела вот рядом с капитаном, пока он не пришел в себя!
Замполит обратился к ротному:
— Фирсов, вызови сюда нашу дежурную медсестру!
Командир роты вышел в коридор. Вскоре вернулся в палату вместе с Крабовой.
Раиса доложила, как положено:
— Товарищ майор, сержант медицинской службы Крабова по вашему приказанию прибыла.
Замполит указал на Родимцеву:
— Почему здесь эта женщина? Кто разрешил?
Крабова взглянула на Индюкова:
— А в чем, собственно, дело, товарищ майор? Офицеру была нужна сиделка, вот сержант Родимцева и вызвалась посидеть возле Бекетова! Или и об этом нужно спрашивать разрешения у вышестоящего командования? Лично у вас? По-моему, медперсонал сам вправе решать, как обеспечивать содержание в медицинском пункте больных и раненых.
Замполит скривился:
— Это только по-вашему! А по Уставу все в части решают командир или его заместители.
Он вновь повернулся к Родимцевой:
— Прошу вас, сержант, немедленно покинуть палату и отправиться в подразделение!
Кристина взглянул на Бекетова.
Капитан привстал на локтях, желваки заиграли на его скулах:
— Послушайте, майор, вам не кажется, что вы суете свой нос не в свои дела?
— Что?
Бекетов ответил резко:
— Что слышали! И чего вам здесь надо? Кто вас звал сюда? Какого черта цепляетесь к моей женщине? Никуда она не уйдет! А вот вам лучше удалиться. У меня нет ни малейшего желания общаться с вами! Сейчас, по крайней мере!
Замполит покраснел, но сдержал себя. Даже выдавил подобие улыбки:
— Не надо, капитан, обсуждать действия старших по званию и должности! Это очень неблагодарное занятие. У вас нет желания общаться со мной? Но оно есть у меня, а посему вам, Бекетов, придется ответить на ряд вопросов!
В разговор вступила Крабова:
— Я протестую, товарищ майор! И не могу разрешить беседу с больным до осмотра его начальником медицинской службы, капитаном Семеновым.
Индюк вскинул удивленно брови вверх:
— Вы не можете мне что-то разрешить? Вы? Сержант? Майору? У вас с головой все в порядке, Крабова?
Бекетов сказал, обратившись к жене друга:
— Рая! Оставь нас! Если Индюков так стремится общаться со мной, мы пообщаемся. Я в порядке! Так что, уйди, не порть себе жизнь!
Капитан повернулся и к Кристине, но та, предупредив слова офицера, твердо заявила:
— Я никуда отсюда не пойду!
Замполит вновь усмехнулся:
— Да я, погляжу, меж вас любовь образовалась? Что ж, это дело хорошее. Теперь понимаю, почему вы, сержант, напросились провести ночь в палате! Но да ладно. Это к делу не относится.
Майор присел на стул, впился своим бесцветным взглядом в глаза капитана:
