и что его там ждет.
Тщательно осмотревшись, я обошел дувал с другой стороны, протиснулся между двумя тесно стоящими сараями, увидел набросанную в углу солому. Вряд ли в ней можно было бы спрятаться — слишком ее мало. Да и что бы это мне дало?! Я же не стационарная точка наблюдения!
Эта, дальняя часть кишлака, была полупустой — большинство духов находилось у пещеры, где ранее размещался склад оружия. Скорее всего, они попытаются все восстановить, хотя на это непременно потребуется время. Тут и там были видны старики и даже женщины, но они держались в стороне. Переодеваться еще раз в женскую одежду я больше не собирался. Было бы очень странно, что афганская женщина, по непонятной причине бродит там, где мужчины решают важные вопросы, да еще в присутствии иностранных хозяев. Как правило, женщины вообще никогда не лезли в мужские дела, предпочитая заниматься домашними делами, а учитывая напряженную обстановку именно в этом кишлаке, так тем более.
Повязав вокруг шеи платок, а на голову худо-бедно нацепив промокшую чалму и опустив ее на лоб, я частично скрыл свое лицо. Это не слишком подозрительно — можно было бы объяснить тем, что поднялся легкий ветер и капли дождя летели прямо в лицо. Подгадав момент, я выскользнул из своего укрытия, занял вертикальное положение и взяв в руки автомат, медленно и неторопливо побрел вперед, симулируя обход территории. Если на моем пути попадались душманы, я плавно менял траекторию, сворачивая в тот или иной проулок. Благо их тут было полно и всегда можно было поменять маршрут.
В кишлаке слабо воняло гарью. Безусловно, прошедший дождь погасил остатки пожара, но дым все еще шел. Я постепенно приближался к центру кишлака, посматривая по сторонам. В какой-то момент, я вышел на длинный и достаточно прямой проход, как вдруг, впереди меня появился американец, в окружении четверых вооруженных винтовками М-16 душманов. Был еще один, но он отличался от остальных и был без оружия. Что-то активно обсуждая с ним, он шел вперед, глядя себе под ноги. Я сделал вывод, что, скорее всего, этот человек переводчик.
Деваться мне особо и некуда, если продолжать идти, я с ними пересекусь. Одного взгляда будет достаточно, чтобы понять, что я не тот за кого себя выдаю. Проход достаточно узкий, разминуться не получится. Поэтому уже через три метра неторопливой ходьбы, я резко свернул к первой попавшейся слева двери и быстро вошел внутрь.
Меня тут же окликнул удивленный голос. Это был какой-то мужчина в традиционной мусульманской одежде, в возрасте, но вреде еще не старик. Он был весьма недоволен тем, что я ворвался без приглашения, да еще и с оружием в руках.
Само собой, из его возмущений я ничего не понял.
— Тихо! — я навел на него автомат, одновременно приложил палец ко рту. А сам, через щели в дощатой двери наблюдал, как мимо дома прошла эта смешанная делегация.
Не хватало еще, чтобы его возмущения привлекли внимание душманов.
Облегченно выдохнул. Может, америкос меня и не заметил бы, а вот его сопровождающие — легко. Скорее всего, они тут все друг друга знают. Вот была бы ситуация, особенно когда из-за поднявшегося шума, агент ЦРУ узнал бы мое лицо. Ведь в прошлый раз я его знатно «помял», да только устранить этого урода не успел. Обстановка тогда не позволила, хотя завершить начатое, заняло бы совсем немного времени.
Хозяин дома смотрел на меня странным, растерянным взглядом. Выражение его лица изменилось, да и что-то в поведении сбило меня с толку. Оружия при нем не было, по крайней мере, я его не заметил.
— Русский, что ли? — произнес он с некоторым акцентом. В голосе были нотки удивления.
— Ну! — кивнул я, не показывая своего удивления. — Откуда язык знаешь?
— Так я не афганец, я узбек. В гости ходить раньше, опасно стало. Я и остаться.
— А, ну конечно… — ухмыльнулся я. — Все вы так говорите, когда вас за одно место возьмут. Откуда родом?
— Кумкурган, весь семья там жить.
— Да? А здесь ты к кому пришел?
— К уважаемый Амин приходить. Это его дом, мне разрешил жить, а сам ушел в Абшар-Манул. Как граница СССР закрыть, я тут живу.
В принципе, такое возможно. Ранее, до начала гражданской войны многие дехкане вели постоянную торговлю с узбеками, таджиками, туркменами. Все мусульмане хорошие торговцы, если что купить-продать нужно и оплата хорошая, они сделают.
— Ясно! — пробурчал я. — Ну и как звать тебя, гость?
— Али меня называть.
Повисла тишина. Я прекрасно понимал, о чем он думал — наверняка задается вопросом, кто я такой и почему прячусь в его дома. Вероятно, захочет меня слить душманам, ведь их тут полно. За это его поблагодарят, может даже денег дадут. Если бы не мой автомат, он бы уже давно шум поднял.
— Слушай сюда, Али! — прикинув в голове нить разговора, произнес я. — Я советский солдат, и склад с оружием взорвал я. Представляешь, что я могу сделать с тобой?
— Со мной не надо. Я ничего плохой не делать, — тот интенсивно замотал головой, демонстрируя, что испуган и что он мне не враг. Конечно же, я ему не поверил.
— Меня боятся не нужно, я скоро уйду и ничего тебе не сделаю. Ниже по ущелью стоят наши танки, бронетранспортеры. Они меня ждут.
— Ого… А что ты здесь хотеть? Али много знает!
— Американца здесь видел?
— Конечно, видеть, много раз. Это плохой человек. Он сюда часто приходить оружие привозить. Западня для ваших БТР и солдат тоже он придумал. И он очень умный. Его Рахмат Шах во всем слушает.
— Что за Рахмат Шах? — поинтересовался я. Наверняка какой-то местный лидер оппозиции.
— Ой, он уважаемый человек здесь. Все его знают, он хорошо жителям делать. Раньше хорошо, теперь плохо. Он Афганистан править, когда война закончиться.
— Понятно, не продолжай, — отмахнулся я, глядя на Али. — Очередная важная шишка оппозиции, которая возомнила себя главным в этих горах и все прибрала к рукам. Американцы таких людей любят, потому что ими управлять легко. Главное, денег дать.
— Рахмат Шах не такой. Он справедливый.
Все это мне было неинтересно. Я понимал, как все устроено, но тонкости меня не интересовали — во всех гражданских войнах один и тот же сценарий.
— Довольно, не продолжай, — я посмотрел на него внимательным взглядом. — Лучше скажи, сколько здесь душманов собралось? Как давно они тут? Кто их привел?
— Много. Человек сто. Нет, двести. К северу большой кишлак Абшар-Манул, там Рахмат Шах живет. Много людей с ним. И американец там.
