Татаринов по рации:
– Куда прешь, Диденко! Налево! Налево, забирай! Поворот проскочил!
Это не было оправданным маневром, все получилось по наитию. Бандиты ждали, что колонна будет поворачивать, так как вперед им ну никак не проехать, там через метров двести тупик, а тут первые две машины тупо пролетели дальше, в результате чего два пулемета русских, установленных в кузовах, и несколько солдат оказались выведенными на время из-под обстрела. Части боевиков пришлось перебегать по крышам, чтобы вести огонь по двум проскочившим поворот машинам.
Морпехи среагировали на самом деле достаточно быстро, а после того как оправились от первоначальной легкой встряски, начали отвечать прицельным и плотным огнем.
Мичман сообразил, что, если он уведет и дальше за собой вторую машину, то огневая мощь колонны значительно ослабнет. Поэтому он ударил по тормозам так, что визг было слышно на другом конце улицы.
Теперь машина Татаринова была головной.
– Прикрывай нас, Диденко! – приказал кавторанга.
– Есть прикрывать!
Как только машина командира повернула, перед ними открылась известная картина из завала камней и кирпичей. Рукотворная куча мусора на асфальте более полутора метров высотой не преодолевалась никак. Ни с разгону, ни на первой передаче.
Колонна попала в ловушку намного раньше, чем это поняли морпехи. Зная улицы, местные просто развели их.
Татаринов с переполнявшей его внутри злобой осознал бесполезность попытки тарана. Баррикада выдержит.
Видя, что их зажали, командир вывалился из машины и приказал остальным покинуть транспорт.
Отстреливаясь, солдаты рассыпались за машинами. Огонь с крыш был плотным, почти ураганным. Сидящие в кузовах пулеметные расчеты делали все, что могли, но по ним били почти в упор.
Татаринов запросил по рации Диденко:
– Что видишь?
– Улица свободна.
– Прямо можешь?
– Могу!
В результате выстрела из подствольного гранатомета кабина второй машины оказалось полностью уничтоженной. Пулеметный расчет убит. Но благодаря боевому опыту Бертолета и Маркони, им удалось спрыгнуть вниз до попадания гранаты. Однако связист схватил осколок и стал бесполезен, так как держался двумя руками за пробитую ногу чуть выше колена. Из раны хлестала кровь, и нужен был ремонт. Но какой там! Им даже голову не давали высунуть.
Выбрав момент, Док, укрываясь за машинами, подбежал к напарнику и утащил его в ближайший подъезд, где стянул жгут так, что у Маркони глаза бы выпали и повисли на ниточках, если б он их руками обратно не вдавливал. Жуть!
В это время звуки перестрелки не утихали, за минуту боевики увидели, что не могут сломить сопротивление морпехов, и, плюнув на груз, начали применять РПГ. Ближайшие к Татаринову машины были раскурочены боеголовками и через мгновения занялись пламенем.
Боевики подбегали к водителям дальних машин, выволакивали их на улицу и расстреливали. По бешеным крикам и ругательствам на неизвестном языке Татаринов понял, что его план сработал.
Налетчики, заглядывая в кузова, не находили там добычи, от чего бесились и испускали тысячи ругательств. Они не стали рисковать с Исмаилом и сочли за разумное погонять лишний раз грузчиков, чем отдавать добро боевикам. Груз оставили только в первых машинах для вида и чтобы прикрываться мешками от пуль.
За наваленными кирпичами на крыше неистовствовал пулемет. Хорошо, что художник за тем мольбертом был не слишком талантлив и большинство пуль посылалось в «молоко», но он очень сильно давил на психику и сковывал действия взвода.
Точно так же, как и майор Кривошеев, Татаринов заорал:
– Балкан!
Автоматический гранатомет начал работать незамедлительно. Тремя выстрелами не только пулеметчик был разнесен в клочья, но и еще двое находящихся рядом боевиков.
Применение эффективного оружия на некоторое время погасило пыл нападающей стороны. После того как боевики поняли, что в машинах ничего нет, их дальнейшие выпады и попытки перестрелять всех, кто находился под ними на улице, уже не имели никакого смысла. Несколько автоматчиков попытались прикончить еще пару-тройку десантников напоследок, но встретили град пуль. Потеряв головы, в буквальном смысле, они были вынуждены отправиться в рай, чтобы больше не мешать русским продвигаться вперед.
Собрав остатки колонны, которая потеряла семь из двадцати машин, Татаринов стал искать пути объезда. Нашли работающий навигатор, который удивительно быстро помог решить задачу.
Вместо оптимального маршрута им пришлось сделать небольшой крюк, но тем не менее они выехали за город к складам раньше, чем вереница менее габаритных машин с мукой. До складов оставалось каких-то два километра.
Строений становилось все меньше. Теперь вместо домов они наблюдали марсианский пейзаж. Выжженная пустыня и невысокие горы километрах в пяти. Кустики жухлой травы и дикая необъятная тоска. Если в городе им попадались и пальмы, и цветники, то залитое когда-то лавовыми ручьями поле ничем подобным похвастаться не могло.
Но открытое пространство было более пригодным для ведения боя. Здесь противник лишался фактора внезапности.
Татаринов кусал губы. Он потерял еще четырех человек убитыми. Если так пойдет и дальше, то долго им не продержаться.
Когда мимо пошли столбы с натянутой между ними колючей проволокой, то на командира снизошло минутное облегчение.
Водитель сообщил, что они подходят к складам.
Шедшая за ними машина подорвалась и встала.
Управляемый фугас или противотанковая?! Не до диагнозов!
Высыпали на улицу и стали шарить по окрестностям дикими глазами. Из ближайших халуп, метрах в двухстах, слепленных из говна с соломой, никто не стрелял. Никакого движения. Водитель подорванной машины погиб. Сидящий рядом с ним морской пехотинец получил легкую контузию. Передний мост автомобиля был полностью выведен из строя, и тащить машину не представлялось возможным.
Людей пересадили на грузовики, остававшиеся на ходу, и хотели было продолжить продвижение, но местные водители рванули разгружать подбитый грузовик, так как там было чем поживиться.
Кавторанга орал им, чтобы они прекратили, но…
Местные не слышали и не видели его. Худые человечки хватали по мешку и тащили в свои кабины. Те, чьи машины стояли ближе, смогли сделать не по одной ходке. Те, кому тащить было далеко, тут же договаривались с коллегами и сваливали добро в чужие машины.
Татаринов знал, что голод не тетка, что жрать им хочется, но все равно ярость бессилия переполняла его. Колонна встала, а ему надо было скорее уйти за стены, туда, где можно было перевести дух и помочь раненым, среди которых был и Марконя…
– Разрешите проверить, – Голицын появился у кабины.
– Да, вместе с Бертолетом пойдете по колее до склада. Возьми еще четверых, и смотрите в оба.
До склада рукой подать, а движение они могут продолжать, лишь убедившись, что на дороге, какой дороге, тропе, никто до их прибытия больше не поковырялся и не установил «сюрприз».
Как только колонна ушла от неисправной машины метров на пятьдесят, из ближайших трущоб к ней побежали люди, видевшие, что в транспорте находятся какие-то мешки.
Татаринов посмотрел в зеркало заднего вида на бегущих к дымящейся машине людей. «Противопехотных точно нет. Иначе бы они так не бегали».
Если учесть, что девяносто процентов жителей государства Джибути без работы, нет ничего удивительного в том, что от брошенного грузовика через два часа не осталось ничего. Про муку-то и вспоминать не стоит.
Если бы не море, дающее рыбу, то местные жители давно бы уже умерли или ушли в лучшие места, так как засухи случались здесь постоянно и неурожай был обычным делом. Полумиллионное поголовье скота… козы, овцы, коровы, да и где оно, кто его видел, – не могло прокормить всех желающих и обеспечить молоком и мясом.
Медленно подъезжая к воротам склада следом за идущими впереди саперами, Татаринов уже понимал, что они выполнили только четверть поставленной задачи, благодаря тем небольшим машинкам, которые проехали по окраине города, избегая узких улиц и засад, и перетащили на своих «хрупких плечах» одну тысячу тонн продовольствия.
Большой караван маленьких машинюшек должен был с минуты на минуту подойти к складам, так как время, которое потратил Татаринов в пути, должно было хватить им…
Морпехи были у ворот первыми, но тут же со стороны города показался столб пыли и из него вышли первые небольшие грузовички.
– Смогли, – Татаринов выдохнул. – Значит, прошла ниточка сквозь игольное ушко. – Сидящий рядом водитель не понял его. Да и ладно.
Ворота внешнего периметра оказались запертыми. Татаринов вышел на улицу и поднял голову. На вышках стояли солдаты французского легиона. По другую сторону от ограждения его уже ждал майор Паскаль.
– Где ваш командир? – с озабоченностью в голосе спросил француз, поедая глазами Татаринова.
