кто-то.
– Давай грузи! – прорычал другой. – Это нормальный мужик, он солдат в обиду не давал!
Проникающее ранение в брюшную полость на полгода приковало его к кровати. Организм справился. Градов снова встал в строй.
Контрнаступление в Подмосковье, летом Дон, Ростов, битва на Волге, где столкнулась вся мощь враждующих армий. Снова ранение, тоскливые месяцы в госпиталях, чуткие медсестры.
У него возникли проблемы с легкими. Он был списан с армейских счетов, полгода мыкался начальником охраны оборонного завода в Дубне.
Но Влад своего добился, вернулся в действующую армию, теперь уже сотрудником Смерша, заместителем начальника отдела контрразведки стрелковой дивизии. За год капитан вырос до майора. Белоруссия, Варшава, затем Первый Белорусский фронт, падение Берлина.
Иной раз вылезали наружу старые болячки, но он справлялся с хворью, продолжал нести службу. Теперь уже в условно мирное время.
Утром он вскочил в панике. Заспался ты, майор! Время не настолько мирное, чтобы посвящать его общению с Морфеем!
Сотрудники уже бегали по зданию, переругивались. Над Берлином занимался новый день.
Он вновь пролетел, как разогнавшийся воинский эшелон. Шла работа по спискам, фигуранты проверялись и перепроверялись. Оперативники сновали по разрушенному городу, дважды за день брали «газик», приписанный к отделу, и куда-то исчезали. Потом возвращались, уставшие, но довольные.
– Испугался, командир? – проурчал Нагорный. – Думал, не вернемся? Тут мы, работаем как пчелки.
К завершению дня список сократился до пяти человек.
– Майор Запольский, – проговорил Нагорный. – Секретная часть, анализ поступающих разведданных. В день, когда мы работали на Потсдамской площади, покидал расположение, коллегам сказал, что решил пройтись по городу. Голос хрипловатый, рост и комплекция подходящие, имеет возможность добыть секретные сведения. Немецким языком владеет не идеально, но изъясняться может. Послужной список вполне приличный. Три года в действующей армии, два ранения. Но мы ведь не думаем, товарищ майор, что наш «крот» отлынивал от службы. Ему ничто не мешало прилично воевать, быть в фаворе у начальства и иметь правительственные награды. Это наш основной подозреваемый.
– Капитаны Курицын и Жлобин, – принял эстафету Грамарь. – Оба трудятся в разведотделе, но по службе практически не пересекаются. Опытные боевые офицеры, имеют ворох наград. У первого за плечами сложная операция в Варшаве по обезвреживанию банды Каминского, у второго – Бреслау, где мы, как известно, не блистали, но все же город взяли. По всем параметрам подходят кроме одного. Пока не ясно, где они находились позавчера во второй половине дня. Но то, что отсутствовали на месте службы, известно доподлинно. Оба имели возможность выкрасть ценные сведения. Жлобин водит знакомство с капитаном Мещеряковой. Та работает в отделе снабжения и дорожной службы, то есть имеет доступ ко всем поставкам, осуществляемым в Берлин.
– Майор Арбатов, – вступил в разговор лейтенант Романовский. – Строевая часть, работает с документами и донесениями. Имеет прекрасную возможность быть в курсе всех событий, происходящих в городе. Пока неизвестно, владеет ли он немецким языком. Коллеги уверяют, что нет, но это надо проверить.
– Подполковник Кобзарь, – закончил оглашение списка Грамарь. – Обозно-вещевая служба. Именно к нему стекаются все данные о частях, расквартированных в Берлине, на основании чего он распоряжается продовольствием и обмундированием. В его ведении также квартирмейстеры. Он получает сведения, где и в каком количестве размещается личный состав. Немецким языком владеет на школьном уровне, но нам же больше и не надо.
– Я вас понял, товарищи офицеры, – сказал Влад. – Хорошая работа, если вы ничего не упустили. Как насчет конфиденциальности?
– Мы старались, – буркнул Грамарь, – Но сами понимаете, товарищ майор, земля слухами полнится.
– Всю пятерку взять под наблюдение! – приказал Градов. – Если кто-то из них попытается скрыться, брать без разговоров. Основания можно не оглашать, время пока военное. Выясняйте, где находились позавчера Жлобин и Курицын.
Снова прошла ночь, а к обеду следующего дня подтянулись свежие данные.
– Уже не знаем, как изворачиваться, товарищ майор, – пожаловался на жизнь Олежка Романовский. – Ноги все стоптали. В общем, расклад такой. Два дня назад, когда «крот» шел на встречу с господином Краузе, капитан Жлобин уединился в каптерке с товарищем Мещеряковой. По официальной версии, помогал ей с документами, а фактически можно догадаться. Там они сидели часа полтора. Каптер сержант Бутырко, изгнанный из вотчины, в этом признался неохотно, умолял, чтобы его фамилия в деле не фигурировала, поскольку капитан Жлобин строго наказал блюсти секретность. Кобель он, товарищ майор, а никакой не «крот».
– Капитан Курицын тоже не мог находиться в двух местах одновременно, – с важным видом проговорил Егор Грамарь. – Теперь мы точно знаем, где он был. Снова романтическая история, но несколько другого плана. Курицын находился на Анкерштрассе, это к востоку от Александерплац. Он при всем желании не смог бы добежать до Потсдамской площади. Смазливую вдову зовут Гертруда Шлоссер. Именно у нее и завис на полтора часа капитан Курицын. В принципе никаких законов, кроме моральных, он не нарушал, время было обеденное. Соседка описала капитана. Это точно Курицын. Из квартиры фрау Шлоссер доносились такие завораживающие стоны!..
– Не продолжай, – сказал Олежка. – Мы не завистники, но все равно заткнись. Думаю, фрау Шлоссер перестаралась с имитацией страсти. Ей просто нужен покровитель из числа офицеров Красной армии. Время нынче непростое, защита не помешает.
– Ну что ж, вы снова славно потрудились, – заключил Влад, вычеркивая карандашом две фамилии. – Количество подозреваемых тает на глазах. Будет прискорбно, если список опустеет вовсе.
– К тому и идет, – заявил капитан Нагорный. – Подполковника Кобзаря тоже придется исключить. Человек пожилой, возможно, перетрудился. В общем, два дня назад в интересующее нас время он находился в закрепленной за ним квартире на Александерплац, испытывал серьезное недомогание. Во время работы почувствовал себя плохо, попросил водителя отвезти его домой и провел в квартире пару часов. Потом ему стало легче, вернулся на службу. За медицинской помощью не обращался, просил водителя никому не говорить. Этот парень и сторожил квартиру, из которой, кстати, нет второго выхода. Именно он дал показания. У подполковника проблемы с легкими, что он тщательно скрывает, поскольку не хочет уходить со службы.
– Надо же, – сказал Градов и вычеркнул третью фамилию. – С чем мы остаемся?
– Пока не у разбитого корыта, – успокоил его Нагорный. – У нас еще имеются майоры Запольский и Арбатов. Первый, если помните, главный подозреваемый. Проходит службу в секретной части, имеет доступ к важным документам военного характера. Арбатов – строевая часть, тоже лицо во многом осведомленное, но я бы на него не ставил. Интуиция подсказывает, что это не то. Мы, кстати, проверили, Арбатов практически не знает немецкого, всегда обращается к услугам переводчика. Но примитивным набором владеет,
