Единственной слабостью, которую все-таки позволил себе Вячеслав Львович, был сотовый телефон. Впрочем, телефон он тоже иногда выключал. Когда думал над тем, как реализовать очередной проект. Или когда отдыхал в ресторане с девочками. Впрочем, в последние несколько дней Савину было не до развлечений. Его сотовый был постоянно включен и лежал в кабинете на самом видном месте – на рабочем столе. Когда же Вячеслав Львович уезжал домой, то брал телефон с собой и не расставался с ним ни на минуту. Он ждал хороших вестей, но пока безуспешно. Судя по всему, дело, которое приносило Савину приличные дивиденды, дало первую трещину. Какой-то кретин вдруг возомнил себя Шерлоком Холмсом, этаким борцом за справедливость, и решил покопаться в чужом грязном белье.
«Если эту трещину своевременно не замазать, – думал Вячеслав Львович, – все может рухнуть. И слава богу, если дело кончится только тюрьмой. В тюрьме я не пропаду. Срок дадут небольшой. Наше "неподкупное" правосудие, самое справедливое в мире, учтет все – и заслуги перед отечеством, и мои финансовые возможности, и то, что это моя первая судимость… Но если обо всем узнает Макаров, мне несдобровать. Тогда останется только одно – заказывать место на кладбище…»
Вспоминая о всемогущем Макарове, короле российской металлургии, Савин бледнел и покрывался холодным потом.
А все начиналось прямо как в сказке – король металлургии Макаров вдруг решил открыть свою киностудию. Естественно, генеральным директором был назначен Вячеслав Львович Савин, ранее работавший в администрации Макарова и долгие годы бывший его советником. Соучредителем стал известный российско-американский писатель Родион Шершнев, в прошлом диссидент. Шершнев, который долгие годы прожил за границей, взял на себя самую интересную часть проекта – создание концепции и подбор творческих кадров. Савин же, как обычно, взялся за самую рутинную работу, которая не особенно бросается в глаза, однако от этого не становится менее важной.
Отстегнув по-барски более чем приличную сумму, Макаров решил, что самое главное для поддержки российской культуры уже сделано. Предоставив Савину все мыслимые и немыслимые полномочия, вернулся к любимой металлургии. Не прошло и полугода, как студия «Вест-ТВ» стала одной из самых преуспевающих в Питере. Деньги Макарова плюс связи и расторопность Савина, помноженные на талант Шершнева, дали неплохие результаты.
Они вкалывали будь здоров, вертелись, как заведенные, раскручивая свое детище на полную катушку. Зарабатывали тоже неплохо. Однако ненасытному Шершневу, любителю жить на широкую ногу, этого оказалось мало. Именно он и предложил Савину использовать техническую базу «Вест-ТВ» для создания порнофильмов. Шершнев без труда убедил Савина, что сбывать подобную продукцию будет проще простого. Тем более что у него за границей имеются надежные каналы. Минимум средств, максимум выгоды, так почему бы и не попробовать? Чем черт не шутит, а вдруг порно и в самом деле прибыльное занятие? И механизм заработал…
Желающих сниматься в подобном кино было хоть отбавляй. Но на главные роли Шершнев отбирал исключительно несовершеннолетних. За это можно было схлопотать приличный срок, но когда доходы от подобных видеофильмов превысили все мыслимые и немыслимые планки, Савин на все закрыл глаза.
Естественно, что, кроме Савина, Шершнева и членов съемочной бригады, об этом прибыльном бизнесе не знал никто. Ни Макаров, ни рядовые работники студии. Обычно порнуху снимали поздно вечером, перед студией обязательно выставляли охрану, которая строго следила за тем, чтобы на съемочную площадку не прорвался посторонний. Обходились минимумом средств и старались, чтобы посвященных было как можно меньше.
Первое время на роли секс-бомб пробовали малолетних проституток. Конечно же, не за бесплатно. Увы, не все симпатичные шлюшки были хороши на экране, и вскоре Шершнев предложил использовать в качестве ведущих актрис талантливых девчонок, которые мечтали о театральном. Где он их находил, этих маленьких куртизанок, готовых раздеться перед камерой только ради того, чтобы удовлетворить свои тщеславные амбиции, Савин не знал. Да и не хотел знать. Девчонки неплохо работали, фильмы с их участием пользовались бешеной популярностью, деньги текли рекой. Так чего же еще требуется для полного счастья?
Правда, с некоторыми из «актрис» периодически возникали непредвиденные проблемы. В основном, конечно, с проститутками. Те, которые были чуть посообразительнее и понаглее, пораскинув мозгами, вдруг приходили к выводу, что за съемки им заплатили слишком мало. Натурально, что они тут же пытались отыскать Шершнева, дабы вытребовать у него дополнительную сумму. Если же генеральный продюсер отказывал, то начинался чистой воды шантаж. После нескольких подобных инцидентов Савин предложил взять в долю бывшего работника госбезопасности, а ныне отставного полковника Всеволода Липницкого, который, по мнению Савина, был в состоянии обуздать слишком уж напористых девиц.
Всеволод Липницкий справился с нарастающей угрозой просто играючи. Получив весьма солидную должность – начальник службы безопасности «Вест-ТВ», он заменил бывших охранников своими людьми, профессиональными военными. Плюс ко всему (это Савин знал точно) Липницкий поддерживал тесные контакты с самим Кайзером и его головорезами. Теперь, если какая-нибудь из «актрис» заикалась об увеличении гонорара, ее ждали крупные неприятности. Вначале – предупреждение в устной форме. Затем, если не поняла, – предупреждение более жесткое. А если уж и это не действовало, девчонку убивали. Понятно, что этим занимались не охранники студии, а братки Кайзера – настоящие профессионалы по части несчастных случаев.
После нескольких убийств все разговоры о недостаточных гонорарах поутихли. Что же касается маменькиных дочек, так те пока помалкивали. Никто из них не пытался шантажировать Шершнева, никто не требовал поднять зарплату. Но Савин чувствовал, что именно они, девочки из хороших семей, представляют для студии самую большую опасность. А вдруг какой-нибудь из них придет в голову поделиться своими творческими успехами с подругой или не дай бог с родителями. Тогда все, крышка! Прощай приличный доход, высокое положение в обществе и перспективные связи.
Неприятности можно было предотвратить только одним способом – «завязать» юных актрис на себе целиком и полностью. Посоветовавшись с Липницким, Шершнев и Савин решили сразу же после окончания съемок пристраивать девчонок на Невский. Зависимость от наркотиков (вкус которых многие будущие «звезды» распробовали еще во время съемок) как нельзя лучше способствовала осуществлению этого плана. Тех же, кто не хотел заниматься проституцией, «уговаривали». После применения особых методов соглашались все. А некоторые даже входили во вкус.
Все было хорошо до тех пор, пока в студии не появилась эта длинноногая малышка Алька. Играла она, конечно же, потрясающе, но из-за невыносимого характера доставляла Шершневу массу неприятностей. После окончания съемок Алька наотрез отказалась идти на Невский. Кроме всего прочего, пообещала, что обязательно расскажет своему дяде, какие дела творятся на студии. Пришлось сдать ее парням Кайзера, потому как связи у этой девчонки были не хуже, чем у самого Савина, – дядя-то работал в Московском уголовном розыске…
Однако Алькина смерть не принесла долгожданного успокоения. Во-первых, расследование поручили майору Парамонову, который славился своей неподкупностью и принципиальностью. Во-вторых, на студии вдруг появился какой-то странный тип, который совал свой нос куда не следует.
Милиции Савин не боялся. С его связями ничего не стоило утихомирить неподкупного Парамонова – один телефонный звонок, и майора немедленно отстранят от расследования. Но вот тот, второй, Андрей Корнилов, действовал Савину на нервы. Он был непредсказуем и поэтому вдвойне опасен. А тут еще и Жека сорвался. Не выдержал, сердечный, мощной психологической нагрузки. Пришлось убрать и его, а заодно напомнить нахальному Корнилову, кто в доме хозяин. Но, вопреки ожиданиям, тот не испугался…
Савин ждал звонка от Липницкого почти два часа. Ждал терпеливо, ничем не выдавая своего волнения, хотя его нервы были напряжены до предела. Время от времени он вставал, подходил к окну и глядел на улицу сквозь приоткрытые жалюзи. Затем вновь садился за стол и, не отрываясь, смотрел на сотовый телефон. Однако, когда телефон наконец зазвонил, Савин вздрогнул от неожиданности.
– Слушаю… – немного нервно произнес он.
В трубке послышался напористый голос Липницкого.
– Ты один?
– Один, – выдохнул Савин и, чуть помедлив, спросил: – Ну, какие новости?
– Не по телефону, – отрезал Липницкий и предупредил: – Еду к тебе. Жди.
По голосу начальника службы безопасности Савин догадался, что зря ждал хороших новостей. Однако, когда Липницкий переступил порог кабинета, заставил себя подняться навстречу гостю и даже непринужденно улыбнулся.
