Они сидели в большом зале под урчащим кондиционером и ждали, когда за ними приедут американцы. Ожидание в CPIC затянулось почти на два часа. За это время каждый заполнил несколько анкет, каждый был сфотографирован в профиль и анфас, у каждого были отсканированы отпечатки всех пальцев и ладоней. Каждый пообщался с сотрудниками центра. В итоге каждый получил большую пластиковую карту с фотографией, кучей штрихкодов и массой голограмм, переливающихся всеми цветами радуги.
Чтобы не терять времени даром, Надя включила свой ноутбук и что-то печатала, нашептывая себе под нос. Леонид дремал с бутылкой воды в руках. Вдруг за окном, из которого открывался вид на город, раздался взрыв. Толстые пуленепробиваемые стекла гулко вздрогнули. Все, кто был рядом, а в основном это были, конечно, репортеры и журналисты, на мгновение замерли на месте и неожиданно стало совсем тихо, а потом тревожно завертели головами и зашумели громче прежнего, вытягивая шеи, желая разглядеть и понять, что же произошло. Все это здорово напоминало птичий базар… Выдал «очередь» из десятка снимков чей-то фотоаппарат. За ним защелкали другие. Встрепенулась Надя, но через секунду, поняв, что ей и ее группе ничего не угрожает, снова углубилась в работу. Леонид приоткрыл один глаз, отхлебнул глоток воды из бутылки и снова задремал с улыбкой Будды на лице. За окном, километрах в полутора, над крышами низких домов поднимался, крутясь и разворачиваясь в жарком мареве, клуб черного дыма. Он какое-то время рос, распухал и становился все больше и плотнее, но в какой-то момент вдруг будто лопнул, развалившись на невразумительные дымовые перья, рваные клочки и медленно исчезающие бархатные сполохи… Павел молча наблюдал за этими метаморфозами, глядя с третьего этажа пресс-центра. В какой-то момент дым практически растворился, стал бесплотным и легким, цвет его окончательно сменился с угрюмо-черного на пепельно-серый, став похожим на клочковатую бороду старика Хоттабыча… Мда…
«В Багдаде все спокойно…»
– Так вы – русские репортеры?
Павел обернулся. Перед ними стояли два бойца американской армии. Оба были среднего роста, широкоплечие, коренастые. Плотно упакованные в бронежилеты. На головах каски. Глаз не видно из-за темных очков. На жилетах у каждого теснились карманы, из которых торчали уложенные автоматные магазины. Оба держали в руках свои винтовки, уперев их в подсумки с боеприпасами. Терминаторы.
– Да, мы, – Надя захлопнула ноут и встала, протянув руку, – Надя. Надежда. Курочкина.
– Сержант Портнов.
– О, вы говорите по-русски! А где учили?
– В Москве, но это было дав…
– Портнов?! Андрей?! – Павел бесцеремонно оттеснил девушку.
– Да…
– Ха! Здоро́во! Я тебя знаю! Мне про тебя брат рассказывал! – Павел по-дружески хлопнул сержанта по плечу.
– Sorry… То есть… Прости, не понял…
– Родион. Захаров. Это мой брат младший… Ты же его знаешь? Меня Павел зовут.
– Родиона знаю. Приятно познакомиться.
– Друзья, раз мы уже нашли русского из американской армии, может быть, кхм… не поедем никуда, а?
Все посмотрели на Леонида.
– Это Леонид, – представила его Курочкина, – наш оператор.
– Очень приятно, сержант Портнов, – пробасил боец, – это капрал Гонсалес.
Спутник Портнова кивнул всем в знак приветствия.
– Тоже русский?
– Почему? – Портнов повернулся и внимательно посмотрел на своего сослуживца.
– Да я пошутил, – Павел рассмеялся и подмигнул капралу.
– В чем дело, сержант?
– Это брат Зака. Ты помнишь Зака из взвода «Дельта»?
– Да, и этот парень тоже русский?
– Конечно!
– Этих русских тут больше, чем иранцев. Я думаю, что все русские – психи.
– Заткнись, капрал! – Портнов довольно резко, но беззлобно прервал своего словоохотливого сослуживца. – Значит, так. Сейчас мы выдвигаемся на базу, на ФОБ «Лоялти». Там вы сможете пообедать. А потом мы поедем туда, где сейчас располагается взвод Захарова.
– Так он что, не на базе?
– Нет. Их вчера перекинули на север Багдада, на новый объект. И вот что. Пока я за вас отвечаю, мои приказы выполнять беспрекословно и быстро. Напоминаю, что вы находитесь в зоне боевых действий. Вас могут убить.
– Где-то мы это уже слышали… – пробурчал Леонид, закидывая на плечо сумку, – Смерти не избежит никто. Цицерон, как говорится…
– И даже видели… – вспомнил утренний инцидент Павел.
– В смысле?
– Когда мы утром сегодня ехали из аэропорта, то попали под обстрел.
– Сегодня утром… – сержант недоуменно смотрел на Павла, – там колонну обстреляли… Так это были вы, что ли?
– Да, мы выехали на шоссе, как…
– Нашу машину превратили в решето! – Курочкина перебила Павла. – И одного человека ранили. Из консульства.
– А мне фотоаппарат разбили.
– Что у вас с глазом? – Андрей не мог не обратить внимания на светло-лиловый синяк, вольготно расположившийся под левым Надиным глазом.
– Ну это… Стреляли… – не нашлась, что ответить, Курочкина.
– Понятно. Следуйте за мной, – Портнов развернулся и сделал пару шагов к выходу.
– Простите, товарищ… сержант…
Портнов обернулся.
– А нам эти… Каски и бронежилеты дадут?
– Обязательно.
Сержант, решив, что он ответил на вопрос, снова двинулся на выход. Курочкиной ничего не оставалось, кроме как сказать тихое и растерянное «спасибо» в широкую спину американского пехотинца.
– Ну что, двинулись? – Павел набросил на плечо лямку своего рюкзака и помог с сумкой Наде. – Приключения начинаются? Новый объект! На севере Багдада!
– Я уже начинаю сомневаться в правильности своего решения…
– Даже не думай. Все круто. И не дрейфь, – Павел слегка толкнул девушку локтем. – В Багдаде все спокойно!
В этот момент за окном раздался еще один взрыв. Задрожали стекла, испуганно мигнула на потолке лампа.
– Ага, – Курочкина бросила настороженный взгляд за окно, – точно…
Перед входом в аккредитационный центр урчал двигателем «Буффало». Портнов постучал кулаком по броне. Открылся люк.
– Загружаемся! – отдал короткий приказ сержант. – Не стоим!
– Что это за… бронтозавр? – Надя передала свою сумку бойцу, высунувшемуся из люка и протянувшему ей руку.
– Это «Буффало», – Павел пнул ногой массивную покрышку, – ух, какое колесо…
– В салоне найдете бронежилеты и каски. Пока вы находитесь в зоне боевых действий – носить, не снимать. Все ясно?
– Яснее некуда, сержант Портнов. Вы с нами?
– Нет, я еду в «Хаммере».
Вопреки представлениям Павла, сиденья в броневике оказались похожи на кресла пилотов «Формулы-1» – мягкие, удобные, с высокими спинками и кучей ремней. Еще минута ушла на облачение в персональную броню. После того, как все пассажиры заняли свои места, бронированный монстр выехал с территории объекта, с удивительной грацией объехав бетонные плиты, выставленные в виде ограждений. Вместе со съемочной группой в «Буффало» ехал капрал Гонсалес и еще один солдат, судя по нашивке – рядовой первого класса. Стрелок-пулеметчик сидел в люке, болтая ногами.
Окружающий мир снова приобрел светло-оранжевый цвет. В небольшие, но толстые окна, представляющие собой «бутерброд» из нескольких слоев закаленного стекла, заглядывало солнце. Под низким потолком подвывал вентилятор. Периодически похрюкивая своей разбалансированной крыльчаткой, он посылал в замкнутое пространство герметично закрытого салона чувствительную струю холодного воздуха из кондиционера. Это было спасением, так как без него в пассажирском отделении машины можно было бы запросто свариться.
– А почему у него, – Леонид кивнул на пулеметчика, – кондей тряпкой закрыт?
– А чтобы не простудиться. Родион рассказывал, что у них так человека четыре простыли. Сверху жара, внизу холод… К тому же они сидят так по четыре-пять часов…
– Вот уж не думала, что тут летом можно простудиться, – заметила Надя, – а зачем у него вокруг эти вот… штуки?
Девушка показала на решетки рассекателей, опоясывающие мощный корпус броневика.
– Ты на джипах «кенгурятники» видела? – Леонид взялся объяснить девушке назначение этой конструкции.
– Ага.
– Ну вот это и есть… Вдруг машина врежется…
Надя с сомнением взглянула на оператора, потом снова выглянула в окно.
– Но они такие тоненькие… Ты шутишь!
– Это рассекатели, – обозначил знание предмета Павел.
– И что они… э-э-э… рассекают?
– Ты обратила внимание, на то, что наш автобус такой… угловатый…
– Ну… да…
Леонид с интересом ждал продолжения. За диалогом наблюдали американские солдаты. Вряд ли они что-то понимали, просто им было это в диковинку. Рядовой задал какой-то вопрос Гонсалесу. Капрал ответил, но Павел расслышал только слово «русские».
– Форма у него совсем не аэродинамическая. А эти штуки рассекают набегающие потоки воздуха…
Леонид не сдержался и засмеялся. Надя тут же все поняла.
– …делают его более разряженным, и броневик едет быстрее.
