— Что здесь происходит? — командным голосом спросил Ветров, выходя из своей «Волги».
Увидев начальника, прапорщик с облегчением показал на него рукой, и высокий тут же сбежал по ступенькам к подполковнику.
— Вы командир?
— А вы кто? — задал встречный вопрос Ветров и обвел рукой скопление машин и людей. — И что все это означает?
— Я адвокат. Я представляю интересы моих доверителей.
Высокий показал на представительного кавказца. Тот солидно кивнул и тоже подошел поближе. Милицейский лейтенант сделал несколько шагов и остановился. Вид у него был индифферентный: то ли он поддерживает этих людей, то ли просто стоит и наблюдает за порядком.
— Представляйте сколько хотите, — сказал Ветров. — Но здесь не суд, а воинская часть. Что за митинг возле воинской части?
Услышав слово «митинг», милиционер озаботился и быстро отошел к своей машине.
— Вчера ваши солдаты наших ребят избили, товарищ командир, — вмешался кавказец. У него были гладко выбритые щеки, аккуратно подстриженные усы с проседью и заметно выпирающий из-под пиджака живот. Держался он солидно, и было видно, что ему привычно вступать в переговоры с начальством.
— Ни за что избили, товарищ командир. Просто так напали в парке… Я председатель землячества, это же не дело. Вы посмотрите, что с ними сделали…
Председатель землячества сделал жест рукой, и из джипа нехотя вылезли три молодых человека. У одного, с редкой бородой, была забинтована голова, у второго — рука в гипсе, у третьего распухли разбитые губы.
— Вот, пожалуйста! — Председатель развел руками и поднял очи к небу. — Расул говорить не может: у него челюсть сломана. Да и у других не лучше. Разве это дело? Так не принимают гостей!
Он оглянулся по сторонам, как бы ища сочувствия и поддержки, и тут же ее получил.
— Виновные должны быть выданы милиции и отданы под суд, — официальным тоном сказал адвокат.
Милицейский лейтенант оторвался от раскрашенного «УАЗа», опять приблизился к Ветрову, хотя и не очень охотно, и даже согласно кивнул головой, хотя словесно не поддержал предложение адвоката.
— Как вы знаете, преступления военнослужащих проверяет военная прокуратура, — сказал Ветров. — Милиция не имеет к армии никакого отношения.
Лейтенант потупился. Но адвокат продолжал активно наступать.
— Неважно как, но виновные должны быть наказаны. Мы привезли потерпевших. Выстройте личный состав для опознания.
— Вот это правильный разговор, — кивнул председатель землячества. — Солдаты станут, наши ребята сразу узнают, кто их бил!
— Вас как зовут? — поинтересовался Ветров. — Вы из какой республики?
— Магомед я, из Чечено-Ингушетии.
— А тезку своего, Магомеда Тепхоева знаете? — спросил подполковник и слегка улыбнулся.
— Тепхоевых много, — Магомед озадаченно поскреб затылок. — У нас министр МВД Магомед Тепхоев.
— О нем и речь. Я с ним когда-то в училище учился. Это потом он на МВД пошел. Ох, и резкий был парень!
Председатель нервно засмеялся.
— Знаю его. Конечно знаю! Он и сейчас такой… Резкий, как вы правильно сказали.
— Он не передумал Ису в летное училище отдавать?
Магомед стушевался:
— Ну, как знаю… Не так близко знаю… Но раз решил, значит, не передумал…
Ветров усмехнулся и похлопал Магомеда по плечу:
— Сейчас мы во всем разберемся, Магомед! Только ты здесь этот митинг заканчивай! Все эти машины, всех посторонних убирай. Иначе я подниму дежурный взвод и… Ну, сам понимаешь. Да еще твоему тезке, Магомеду, позвоню, расскажу, как ты здесь воду мутишь. Как думаешь, он тебя похвалит?
Председатель мгновенно утратил свою монументальную солидность и засуетился, как пойманный за курением мальчишка.
— Зачем звонить? Не надо никому звонить! Мы что, общий язык не найдем? Найдем!
Один взмах руки, и группа поддержки, побросав окурки, погрузилась в автомобили и исчезла.
Ветров примерно тем же жестом подозвал дежурного по КПП.
— Прапорщик Мурашкин по вашему приказанию… — начал доклад тот, но подполковник перебил.
— Что вчера произошло?
— Так это… Наши ребята, конечно, там отметились. Но сделали все правильно.
— Что они сделали правильно?
— Эти к девчонкам приставали. Тянули их за руки, хватали. Ну, наши сделали замечание. И понеслось. Тех целая банда была. С палками, ножами. Наши еле отбились…
— Да что вы такое говорите, понимаешь, — сказал Магомед без особой убежденности. Он потел и вытирал лицо большим клетчатым платком.
— Наши мальчики в институте учатся. Откуда у них палки и ножи?
— Совершенно бездоказательное утверждение! — поддержал своего доверителя адвокат. — А вот телесные повреждения у пострадавших налицо!
— Да вы наших ребят посмотрите, — сказал прапорщик. — На них живого места нет!
— Правильно, — кивнул Ветров. — Давай посмотрим. Вызови их сюда.
Мотор милицейского «УАЗа» ожил.
— Мы поедем, товарищ подполковник? — спросил лейтенант.
— Нет, милиция как раз еще понадобится. Если выявятся противоправные действия гражданских лиц, будете заниматься.
Мотор снова выключился, милиционеры приняли позы терпеливого ожидания. Председатель прогуливался взад-вперед и продолжал вытираться платком. Адвокат перебирал в папке какие-то бумаги.
Когда Петров и Скоков переступили порог КПП, Магомед тяжело вздохнул. Разукрашенные синяками и ссадинами лица говорили сами за себя.
— Ну, рассказывайте! — приказал Ветров.
— Да что рассказывать… — начал Скоков. — Вот эти девчонок куда-то тащили… — Он указал на «потерпевших». — С ними еще человек пять-шесть было. Мы замечание сделали, а они быковать начали, как обычно… Камни, палки, ножи… Еле отбились.
— Вот теперь картина проясняется, — удовлетворенно сказал Ветров.
— Ничего не проясняется, — нахмурился адвокат и зачем-то достал авторучку и чистый лист. — Где свидетели? Где эти девушки? И были ли они вообще?
— Что значит «были ли»? — возмутился прапорщик. — Они на мою сестру с подружкой напали. Хорошо, ребята подоспели…
— Все понятно, — подвел итог подполковник. — Вы хотели, чтобы были приняты меры? Согласен. Такое оставлять без наказания нельзя.
— Да тут и наказывать никого не надо, — миролюбиво сказал Магомед. — Ну, поспорили ребята, с кем не бывает по молодости…
— Нет, — сказал Ветров. — Все надо сделать как положено по закону. Преступления гражданских — как раз подведомственны милиции. Вот милиция и будет заниматься фактом нападения на девушек. А военная прокуратура даст оценку нашим ребятам. Хотя, скорей всего, установит, что они пресекали хулиганство, и мы объявим им благодарность.
Наступила тишина. Адвокат кашлянул и закрыл свою папку.
— Действуйте, лейтенант, — обратился Ветров к милиционеру. — Доставляйте хулиганов в отдел, мы подошлем девушек, они их опознают, а наши ребята дадут свидетельские показания.
Представитель землячества посмотрел на адвоката, а адвокат посмотрел на молодых кавказцев. Те посмотрели на представителя землячества и на лейтенанта. После этого обмен взглядами прекратился.
— Нам надо посоветоваться, — сказал адвокат и опять кашлянул.
— Советуйтесь, — пожал плечами Ветров.
— Думаю, не надо шум поднимать, — сказал представитель землячества. — Мы сами разберемся. Раз такое дело, мы их накажем. — И громко прикрикнул: — А ну, живо идите в машину!
Недавние «потерпевшие» понуро залезли в джип.
— Спасибо, товарищ подполковник, что помогли разобраться, — сказал Магомед. Они пожали друг другу руки.
Через минуту милицейский «УАЗ» и черный джип уехали.
— Спасибо, товарищ подполковник! — от сердца поблагодарил Скоков. — Мы думали, только у этих есть заступники.
— Так и думали, — подтвердил Петров. — Спасибо, товарищ подполковник.
— Плохо, что так думали. Хотя… — Ветров махнул рукой. — Возвращайтесь в роту.
Солдаты убежали. Ветров остался у входа в КПП вдвоем с Мурашкиным.
— Так что ты хотел мне доложить? — спросил подполковник.
