Салли побледнел. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь называл его так. Положение усугублялось тем, что Борджи был «крутым» парнем, а Салли только собирался им стать. Все, кто хоть как-то соприкасался с толстяком, знали: с Борджи шутки плохи. На нем висят три трупа, и это только те, о которых знают. Что для него еще один? Так, ерунда. Ладно, отложим обиды на потом.
— Товар-то у тебя с собой?
— Конечно. — Борджи полез во внутренний карман и выудил толстый пакет. — Смотри осторожнее, здесь коп бродит.
— Не слепой, сам вижу, — огрызнулся Салли.
* * *
Джон не пошел к кафетерию. Ему было вполне достаточно того, что из соседнего перехода он видит стеклянные двери и частично зал заведения. Правда, блондин находился вне поля зрения, но Метрикс понимал: деться тому некуда.
Подобное местоположение устраивало его еще и потому, что из этого перехода Джон легко мог попасть как на второй, так и на четвертый этаж. Две лестницы позволяли перемещаться по супермаркету в любом направлении. Здесь же возвышалась огромных размеров колонна, подпирающая потолок «Юниона», за которой, в случае чего, можно было спрятаться на некоторое время. Кроме того, Метрикс в любой момент, затратив всего полминуты, очутился бы у дверей кафетерия, если бы этого потребовала ситуация.
Одним словом, Джон находил выбранную им позицию очень удачной во всех отношениях.
Синди затравленно озиралась. Ей очень хотелось уйти, но рука гиганта по-прежнему сжимала ее запястье, словно медвежий капкан. Вырываться было бы глупо. Подобная попытка все равно обречена на провал, а другого способа девушка не видела.
Можно, конечно, заорать. Но к чему это приведет. Скорее всего, похититель свернет ей шею. Что же делать-то, Господи?
Где-то в самой глубине души еще тлела надежда, что появится полицейский и осведомится у парня, почему тот ходит в рваной тенниске…
— Слушай, — голос незнакомца казался спокойным, но Синди вдруг четко различила в нем тревожные ноты. Не агрессивные, а с оттенком страдания. — Мою дочь похитили. Я могу вернуть ее, найти, но для этого мне нужна ты.
(«Так, это что-то новое. Из серии арабско-израильского конфликта».)
— Если этот парень, Салли, обнаружит меня или потеряется, она умрет. Ее убьют, — он замолчал на несколько секунд, словно обдумывая собственные слова. — Пожалуйста, пойди к нему и скажи, что ты влюбилась в него. Нужно заставить его спуститься вниз, в подсобные помещения или в туалет. Остальное я беру на себя, вот и все. Ты вернешься к нормальной жизни, о'кей?
Синди слушала его с открытым ртом. Вот это да. Он что, полоумный? Это же похищение человека.
(«И скорее всего, убийство, дорогуша. А ты пойдешь, как соучастница!»)
Ничего себе! Да за один «киднеппинг» могут усадить на горячее сиденье! Не говоря уже об остальном.
— Нет, — твердо сказала девушка.
— Пожалуйста, — повторил он, — помоги мне. Это моя единственная дочь. У меня осталось меньше десяти часов на то, чтобы найти ее. Иначе она погибнет, понимаешь?
Было в его лице что-то такое, из-за чего Синди не посмела возразить. Нет, нельзя сказать, что она поверила ему окончательно. Скорее, поняла: стоит ей отказаться во второй раз, и случится нечто ужасное.
— Ладно, хорошо. Хорошо.
— Спасибо.
Здоровяк разжал руку, и девушка почувствовала такое облегчение, словно с нее сняли кандалы. Она, ежесекундно оглядываясь, пошла к кафетерию. Для того чтобы оказаться у стеклянной двери, нужно было пройти по переходу до конца, свернуть направо и, обойдя торговые ряды, сделать еще два десятка шагов. За минуту, которую у нее занял весь этот путь, в голове Синди одна интерпретация ситуации несколько раз заменялась другими.
Он, конечно, врет. Скорее всего, и тот белобрысый, и этот амбал — члены враждующих банд, и один хочет свернуть шею другому. Только непонятно, зачем им она, Синди?
Стоп. А если он не врет? Да нет, врет. Ну допустим, что нет. Как тогда? О, Господи, перестань забивать себе голову ерундой. Врет — не врет. Сообщи полицейскому. Если он гангстер, пусть его тащат в кутузку, а если все-таки нет… Если нет, то полиция поможет ему найти дочь.
Оказавшись перед дверьми кафетерия, Синди оглянулась. Здоровяк стоял, облокотившись о колонну могучим плечом. В его позе, в том, как он стоял, держал руки, в посадке головы, во взгляде вдруг проявился зверь. Настороженный, выжидающий хищник. Казалось, гигант расслаблен и спокоен, но девушка поняла: дотронься до руки, — и почувствуешь упругие мышцы, готовые стать «каменными» за долю секунды. Нет, даже не за долю, а за невероятно короткий промежуток времени. Настолько невероятный, что человек не придумал ему названия, считая, что его не существует. И глаза незнакомца, пустые и неподвижные, тоже стали глазами… охотника. Да, именно охотника.
Девушка вновь испугалась того, что увидела. Она резко развернулась и, толкнув дверь, шагнула в кафетерий. Полицейский шагал от стойки, поигрывая дубинкой и вытирая рот салфеткой. Синди чуть не рассмеялась от облегчения. Хоть что-то в сегодняшнем дне порадовало. Полицейский. Как раз тогда, когда он нужен.
(«Боже, такого не бывает. Это — привидение, мираж. Вот сейчас этот коп скажет „Бу!“ и растворится в воздухе».)
Но полицейский не пропал, а, скатав салфетку в шарик, щелчком отправил ее в плевательницу.
— Простите, офицер, — судорожно сглатывая, обратилась к нему девушка.
— Чем могу вам помочь, леди? — Видимо, обильная еда настроила копа на благодушный лад. — Что-нибудь случилось?
— Да. — Синди оглянулась в сторону двери. — Там, снаружи, стоит огромный парень. По-моему, он — псих и преследует меня.
(«Господи, что ты несешь?! Преследует тебя, потому что псих?!»)
— Мне очень нужна ваша помощь, офицер.
Полицейский нахмурился и осторожно коснулся ее плеча.
— О'кей, мэм. Успокойтесь. Я схожу посмотрю на него.
Отстегнув от поясного ремня рацию, он толкнул дверь и вышел наружу. Синди нервничала так, что, казалось, упадет в обморок. В кафетерии, несмотря на работающие кондиционеры, было очень душно, и через две минуты рубашка под форменным кителем девушки стала мокрой и прилипла к телу.
Она не замечала Салли. К счастью, тот тоже не замечал ее, сидя спиной.
Полицейский вернулся через минуту. Лицо его уже не светилось благодушием. Теперь оно выглядело озабоченным. Синди выжидающе смотрела на копа. Тот повернулся к двери и, не отрывая глаз от замершей у колонны фигуры, поднес ко рту рацию.
— Бэт! Бэт, это Смайл. Ты слышишь меня?
— Да, Смайл, что случилось?
— Слушай. Тут у меня урод один, психопат. Но здоровенный. Боюсь, мне в одиночку его не взять.
— О'кей, Смайл, я сейчас поднимусь…
… Бэт Джордан подмигнул двум симпатичным герлз, которым он в течение десяти минут безуспешно пытался назначить свидание…
(«Потанцуем, выпьем чего-нибудь, а, крошки?»)
…и весело предложил:
— Ну что, девочки, пойдемте, посмотрите, как я этому ублюдку задницу надеру.
Девушки переглянулись и засмеялись. В принципе-то Бэт был симпатичным парнем, и каждая в отдельности давно согласилась бы на свидание, — а может быть, и не только на это, — но их все-таки двое, а парень любезничал с обеими одинаково. Уходить, собственно говоря, ни у одной, ни у другой, желания не было, и поэтому они, кокетливо хихикнув, согласились…
…Джон видел вышедшего из кафетерия полицейского, но не придал этому значения. Охрана ведь может свободно перемещаться по всему магазину. Коп, покачивая дубинкой, остановился, скользнул взглядом по коридору, посмотрел в направлении Джона, а затем так же неторопливо вошел обратно в кафетерий. Вот это уже было странно. И не просто странно, а настораживающе. Самым худшим оказалось то, что Метрикс не мог уйти. Стюардесса вместе с этим весельчаком Салли выйдут, а его нет… Чертовски плохо. Джон вдохнул, задержал дыхание и, досчитав до десяти, выпустил воздух сквозь сжатые губы У него ни на одну секунду не появилась мысль, что появление копа неслучайно. Тем не менее, в поведении полицейского сквозила какая-то еле заметная фальшь. Подобные вещи Джон отмечал автоматически.
Он взглянул на часы:
* * *
Девять часов сорок минут до…
Салли осторожно вскрыл пакет и выудил из него стопку документов. Паспорт, водительские права, карточка социального страхования. Взяв в левую руку права, он поднес их ближе к глазам. Отличная работа. Превосходная. Его губы растянула улыбка.
— Все в порядке? — отхлебнув еще глоток, снисходительно поинтересовался Борджи.
— Да. Все отлично.
Толстяк приподнял шляпу повыше, аккуратно поставил стакан на стол и выразительно потер большим пальцем об указательный. Жест достаточно красноречивый.
