Ознакомительная версия.
Ладно, решил, глаза у мордоворотов, как кипяток, но терпеть можно.
«Имя?»
«Мое?» – Колян даже обернулся, как бы недоумевая: его ли спрашивают? Но в пыльном сквере было пусто, да и мордовороты не собирались шутить, хмурые оказались типы. Колян подумал было назваться Кобельковым, как значилось в липовой справке, но, глядя на мордоворотов, раздумал.
«Санька я».
И даже пожал плечами: Санька, мол, я, ничего особенного.
А про себя решил: раз уж пошел за бабками для Саньки, пусть Санька и разбирается с мордоворотами. Саньке ведь ничто не грозит. Санька не знает, что наделал в Томске Колян. Правда, странными показались Коляну мордовороты – обращаются на вы, и в зубы пока не дали.
«А точнее?»
«Да Санька я. Березницкий».
«Где проживаете?»
«Китаец, что ли?»
Это мордовороты шутили. Прекрасно знали, что Шанхаем на станции Тайга с незапамятных лет называли северный район города.
«Документы есть?»
«Да какие с утра документы? Вот голова гудит, это точно».
«Адрес?»
Колян назвал.
Совесть его не мучила.
Это сам Господь оказал ему милость.
Это по подсказке Господа назвался он Санькой.
Вынув из кармана рацию, вежливый мордоворот отошел в сторону и коротко с кем-то переговорил. Может, с адресным бюро, может, с милицией, кто его знает? Коляна это, конечно, интересовало, но выказывать свой интерес он не стал. Вежливость мордоворотов ему страшно не нравилась. Упекут, падлы, в коммунистическую фалангу!
«Не врет, – кивнул напарнику вежливый. – Адрес верный». – И уже без особенного напряга предложил: «Слышите, Березницкий, пройдёте с нами. Минут двадцать назад, – он для точности взглянул на массивные наручные часы, – вы заходили в нотариальную контору. Там нотариус работал с клиентами. Все нормально, лишних нет, а когда клиенты ушли, нотариус оказался ограбленным. Кто-то, значит, вошел и мешок ему на голову! – Вежливый с непонятным значением взглянул на Коляна: – Кроме вас и тех двух клиентов, никто на этаж не поднимался. Вот вы сами как можете объяснить случившееся?»
«Может, чудо?» – пожал плечами Колян.
«В коридоре никого не заметили?»
«Это в каком смысле?»
«Будто не понимаешь».
«Нет, в этом смысле – нет!»
«А в нотариальной конторе?»
«Да я ж говорю, я просто хвораю, душно мне, – Колян снова приложил ладонь к виску. – Это ж не яблоко Фурье жрать! Ну, заглядывал к нотариусу, только не показался он мне подозрительным. И не брал я ничего». – Колян демонстративно вывернул брючные карманы.
«Что в сумке?»
«Платок-носовик, белье. Прачечная у нас не работает».
Колян увидел, что вежливый тайком усмехнулся, и с некоторым внутренним облегчением решил: не менты… Какая-нибудь охрана, теперь таких много, но не менты… И почему-то сразу уверовал: к Томску мордовороты не имеют никакого отношения. Осмелев, пошутил:
«Может, сами и хапнули?»
«Думай, что говоришь, – негромко, но убедительно заметил вежливый. – Я тебе глаз могу выткнуть. Пальцем. Прямо сейчас. – И приказал: – Вставай, поднимемся к нотариусу. Привезут клиентов, сопоставим все показания. Совпадут, отпустим».
«Вы менты, что ли?»
Ни вежливый, ни молчаливый не ответили.
Опять поднялись по скушной скрипучей лестнице.
Сидел за столом усатый нотариус, – теперь потрясенный, потерянно прижимал ко лбу мокрую тряпку. Перед ним на стуле сидел еще один мордоворот. Тоже в пятнистом комбинезоне. И пяти минут не прошло, как привезли растерянных гегемонов, полчаса назад работавших с нотариусом. Гегемоны ничего не понимали и ругались. Вежливый даже предупредил: «Спокойнее, господа!» – хотя какие они были господа. Так… Гегемоны… «Да в чем дело? – шумели они. – Мы тут доверенность оформляли».
И вот в этот момент Колян подобрался, потому что внизу под окнами тормознула самая настоящая белая с синей полосой милицейская запыленная «шестерка». Вот сейчас настоящие менты поднимутся, сжалось у Коляна сердце. Вот сейчас поднимутся и у всех потребуют документы. Тут мне и кранты, отстраненно подумал Колян. Местные менты мне не поверят. Они, наверное, знают Саньку Березницкого.
Но судьба хранила Коляна.
Вежливый мордоворот и усатый нотариус сами спустились вниз.
Некоторое время они громко о чем-то спорили, и до Коляна понемногу дошло, что странные эти мордоворот и нотариус попросту отшивают ментов! Наверное, мордовороты – местная крыша над этими конторами, решил он. Понятно, что с накладками типа сегодняшней предпочитают разбираться сами.
Ну, ясно, ухмыльнулся Колян. Нотариальная контора – место злачное и злаки в таких конторах произрастают воистину удивительные. Кому-то дом отошел в наследство, кому-то квартира или машина, а кому-то приличный процентный вклад в банке. Опять же, кто-то продал крепкое хозяйство или наоборот приобрел приусадебный участок, оформил выгодный договор, а третий одинокой бабуле предложил опекунство с правом наследования жилплощади. На таких бумагах адреса и ФИО указывают совершенно точно, только успевай объезжать нужных клиентов… Все люди – братья, надо делиться… Короче, накололи братков, понял Колян. Может, какие-нибудь удачливые заезжие гастролеры. А братки теперь обиделись и не допускают ментов к разборке.
Колян потел, но терпел.
Лучше лишний час просидеть в такой паршивой нотариальной конторе. Она, пусть и душная, а все же не камера, не пропитана мерзкими запахами параши, плесени и цемента.
Правда, от волнения голова заболела по-настоящему.
Только через полтора часа, матерясь и поглаживая ломящий висок, Колян оказался на железнодорожном вокзале, где и заприметил рыжего лоха.
Неделю назад у Сергея заклинило спину: боль не давала ни встать, ни лечь, ни согнуться. Прижало так, что согласился поехать в Тайгу, где уже не первый год врачевал известный мануальный терапевт, слепой татарин. Три сеанса массажа удивительным образом сняли хворь. Правда, все эти три дня пришлось провести в Тайге. А теперь оказалось, что из-за ремонта путей электрички шли с большими перерывами.
Когда-то я любил электрички, подумал Сергей, пройдясь по перрону.
Можно, конечно, позвонить Леше Дорожкину в Юргу, он пришлет машину, но почему, собственно, не прокатиться на электричке? Сергей ни с того, ни с сего почувствовал себя студентом. Вон маневрушка на путях посвистывает… И несет мазутом, каменноугольным дымом, еще какими-то станционными запахами… Поеду на электричке, решил Сергей. Если даже пойдет в Томск ночью, поеду на электричке. А пока, усмехнулся, можно посидеть в ресторане.
Так он и сделал.
Станционный ресторан оказался на удивление пуст.
Заглянула в приоткрытые двери какая-то женщина, но тут же ушла, смутившись. Оглянулись на женщину три ленивых официантки в белых передничках и в таких же кокошниках, стоявшие у невысокой стойки, и снова в ресторане замерла жизнь. Когда-то жизнь здесь кипела, не протолкнешься, но времена изменились.
Сергея это в общем устраивало.
Он устроился в самой глубине, в прохладе, за столиком, поставленным впритык к старинной, покрытой цветными изразцами, высокой под потолок печи, понятно, еще дореволюционной, не действующей. Устроился так, чтобы видеть входную дверь, над которой размещался мрачноватый барельеф: черные чугунные гуси эпохи позднего застоя. Видимо, летели они над просторами Сибири над кострами многочисленных охотников и, черные, закопченные, добрались, наконец, до Тайги.
Когда Сергей доедал солянку, за столик подсел транзитник. Носатый, здоровый, немного стесняющийся. Посмотрел, правда, с вызовом:
– Не помешаю?
– Нисколько.
– Не могу обедать в пустом заведении…
В общем, понять человека можно. Не тот уют.
Деревянные кадки с жестяными фикусами. Искусственного шелка шторы, как паруса, раздуваемые сквозняком. Огромная бронзовая люстра под потолком, такая огромная, такая темная, так красиво покрытая старой патиной, что сделала бы честь любому театру. Ну, еще прихотливая алебастровая лепнина на потолке и столики, покрытые накрахмаленными скатертями.
А уюта нет.
И посетителей нет.
– Как насчет рюмочки? – с непонятным вызовом поинтересовался транзитник. – У меня до поезда три часа. Если, конечно, не опоздает.
Сергей неопределенно кивнул.
Вообще-то пить с незнакомыми людьми он не любил, всегда старался отделаться от подобных предложений, но транзитник, несмотря на некоторую нагловатость, не вызывал отталкивания, даже что-то смутно знакомое угадывалось в лице. Известно, что все люди на кого-нибудь похожи. Разговоримся – выясним.
– Я предложил, я и закажу, – обрадовался транзитник.
И поманил пальцем официантку:
– Нам бы «Российской».
– И воду будете?
– И воду будем, – незнакомец уставился на официантку. – Чего ж воду не быть? И мясо будем! Только овсянки не надо.
– Какой овсянки? – удивилась официантка.
– Да нет, это я так шучу, – ухмыльнулся транзитник, будто поймав себя на оговорке. – Солянку подайте, ну, мясо там.
Ознакомительная версия.
