Какие войска?! Какое Джибути?! Какая война?!
Утренний свет бил сквозь стекла и осенял высокую русскую красавицу. Пришедшая по совету Новикова на шпильках и поднявшая свой рост до бесконечных метр девяносто, специально для маленького носатого француза, вышколенная, породистая русская с блестящими ровными черными волосами, спадающими к пояснице, с бездонными синими глазами, тонкими красивыми бровями, с маленьким аккуратным носиком и чувственным ртом, затмила собой всю комнату. Черная юбка чуть выше колен, обтягивающая упругий зад. Белая блузка с, конечно же ненарочно, расстегнутыми тремя верхними пуговицами. Маленький лиф, лишь поддерживающий две наполненных груди, увенчанные торчащими сосками, просвечивающими сквозь ткань. Она просто помощница, просто девушка с папкой чистых листов и серебристой ручкой.
– Давайте приступим, – сухо предложил Новиков, но французов перед ним не было. Не было ни Винье, ни второго, представителя президента, который прилетел только-только и еще не отошел от телепортации. Оба находились где-то в Ленкиных сиськах, а потому, причмокивая, смогли промычать только что-то нечленораздельное.
«Так она вам и даст, уроды, – злорадно подумал представитель России при ООН, раскладывая документы на столе. – Не мужики, бабы наша сила».
Винье как-то даже неприлично громко втянул носом воздух, чтобы ощутить всю гамму запахов, исходящих от великолепной русской.
Жерар-Луи понимал, что его просто колотит, но ничего поделать с собой не мог.
«Это невозможно. Это против природы. Не смотреть и не обращать внимания».
Но он не мог. Он точно помнил, что ему нужно отстаивать и в каком объеме, что ему нельзя уступать русским. Что ему нельзя уступать? Ах да, давить, чтобы убрали свой взвод из этой дыры.
Тут Винье спонтанно вспомнил, что у него есть небольшой замок и несколько гектар виноградников. Там давно уже не было хозяйки, так как с бывшей он разбежался восемь лет назад…
Сергей Петрович, буквально скрутив ситуацию, решил начать, пока войска противника пытаются унять бунт ниже уровня стола.
– У нас с вами складывается неприятная ситуация…
«На самом деле, полный писец. У наших девять человек убито, и генералы уже хотят войти в Европу, как в Грузию. Чтобы все начали жрать свои галстуки. Цель проста. Думаете, месть? Ничего подобного. Нужна дача на Лазурном Берегу, а покупать дорого. Такой повод упускать нельзя».
– …по нашим данным, ваши военные помогают оппозиции, что ставит под угрозу жизнь и здоровье наших военнослужащих.
Очарование секретарши еще не закончилась, но Винье уже смог взять себя в руки.
– Джибути сейчас крайне неспокойное место.
– Все, что мы хотим, это завершить разгрузку нашей гуманитарной помощи, по просьбе, замечу, действующего президента.
– Если бы вы только прислали баржу с продовольствием, то не было бы никаких проблем. Зачем вы взяли с собой солдат?
– Там один взвод, только для защиты корабля от пиратов и грабителей. – Новиков понимал, что, если походить по страницам истории, то можно найти, что Джибути бывшая колония Франции, и лягушатники удавятся, но не потеряют контроль над этой территорией. Выход из Красного моря. О-го-го!
И тем не менее одну промашку они уже совершили, они дали прийти к власти людям, которые не горят желанием сотрудничать с Францией или снова стать ее колонией…
– Сергей Петрович, вот, не забудьте отметить, – Спицына специально поднялась со своего места и наклонилась вперед, как бы указывая своему начальнику на памятку на одной из страниц. Две зрелые круглые сиськи, вот что нужно было в напряженный момент переговоров. Винье с напарником застыли, потом один за другим несколько отклонились назад, потому как пялиться на грудь, находящуюся на расстоянии пятидесяти сантиметров, не то что неприлично, просто невозможно удержать себя от того, чтобы не схватить сосок губами.
Жерар-Луи порой ненавидел сам себя, но он ничего не мог поделать с тем, что он был стопроцентным мужчиной.
Помощник президента Франции, наконец, отвлекся – Спицина села на место, посмотрел на часы и незаметно дотронулся до ноги своего коллеги. Видеть этот жест Новиков не мог.
– Мы предлагаем следующее, – вежливо произнес Винье. – Конечно, ситуация нестандартная; на первом этапе давайте договоримся, что наши страны откажутся от попыток повлиять на происходящее в стране. Никакого оружия, никаких солдат. Пусть все идет так, как идет.
Кровь прилила к лицу Новикова, он не ожидал, что французы выдвинут перед ним такие, казалось бы, нейтральные условия, означающие на самом деле приговор взводу морской пехоты.
Лена знала своего шефа уже на протяжении трех лет. Она знала его целиком, чего греха таить, связь даже лучше помогала ей понимать начальника. Почувствовав невероятное напряжение сидящего рядом с ней шефа, она стала холодной как лед.
Главной задачей Новикова было не допустить разрастания конфликта, даже если и начнутся прямые боевые действия между французским легионом и морскими пехотинцами. Баланс в глобальном мире не должен быть нарушен. Понятно, французы тоже не хотят воевать, иначе государство просто перестанет существовать, останется кусок Испании и кусок Германии, а между ними будет радиоактивная пустыня. А вот княжество Монако жаль. Они ни при чем, но может задеть.
Не будет никакого Лувра и никаких французских багетов.
«Но мы же за мир во всем мире или нет?» – спросил сам себя Новиков.
– Мне нужны гарантии безопасности наших военнослужащих.
Винье переплел пальцы и весь комок из маленьких сосисок выложил на стол:
– Мы можем гарантировать только то, что не будем с этой минуты оказывать какую-либо помощь нашим войскам. Но мы не можем контролировать войска оппозиции. Чего проще, прикажите вашим военнослужащим сесть на корабль и покинуть Джибути.
Как начинаются войны? Двое поссорились, один убил другого. Приехали родственники убитого и убили убийцу и родственников убийцы, потом родственники родственников тоже берутся за оружие и едут мстить, и им не надо даже вспоминать, с чего все началось.
Когда вы пытаетесь стабилизировать ситуацию, затухание конфликта возможно только в том случае, если стороны находят компромисс и перестают подкидывать в топку поленья.
Новиков понимал, что он не может требовать, чтобы французы отказались от своей военной базы, отказались от своей внешней политики, сели и заткнулись. Парижу удавалось на протяжении веков проводить свою самостоятельную линию, и ни Новиков, ни Ленкины сиськи здесь ничего поменять не смогут.
Жизнь тридцати морпехов или мир во всем мире…
– Хорошо, это приемлемые условия, – через «не могу» согласился Новиков, пожал руки бывшим оппонентам и покинул комнату переговоров вместе со своей секретаршей.
* * *
Когда в Нью-Йорке созрел день, в Джибути уже наступил поздний вечер. Отряд оппозиции, вооруженный французами, нападать не спешил. Голицын так и оставался на вышке, посматривая в сторону противника в бинокль.
Боевики – на левом фланге, по центру – город, справа – дорога, по которой машины подвозят продовольствие.
Разгрузка шла своим чередом, убивая своей монотонностью. Глаза несколько утомились, и Поручик не сразу увидел движение между домами вдалеке.
Пришлось вызывать Татаринова. Рота французских десантников у них на глазах занимала позиции напротив, сразу за городом, примерно метрах в пятистах. Татаринов, глядя на демарш, только молча качал головой.
А минут через пятнадцать, когда солнечный свет стал стремительно угасать, в небе показался десантный транспорт, из которого вывалилось несколько точек, которые начали стремительно приближать к земле.
Раскрылись купала. По размерам и расположению гигантских белых грибов, парящих в небе, морпехи поняли, что сбросили что-то тяжелое. Когда грузы стали ближе к земле, Татаринов в бинокль разобрал, что это БМП. Кроме брони вниз спускался еще один взвод. Десант был сброшен слева от морпехов, сразу за фронтом, который держали боевики. Похоже, где-то там было большое пространство, позволяющее десанту приземляться без всякого риска.
«Ну, не на крыши же жилых домов сбрасывать технику», – согласился с противником Татаринов. Все разумно. Только это разумное напоминало последний прием у палача. Когда сначала ты видишь, как к тебе подходят боевики, потом рота десанта, как следом сбрасывается подкрепление, такая недвусмысленная последовательность напоминает поэтапный рассказ о том, как тебя будут убивать с параллельной выкладкой блестящих, почти хирургических инструментов. Тебе отрежут руку, потом ногу, поставят клеймо каленым железом, и так до тех пор, пока ты не отправишься к своему богу.
По спутниковому телефону с Татариновым напрямую связался наш представитель в ООН, фамилия которого была Новиков. Поздоровавшись, сообщил, что достигнута договоренность с французской стороной о «недопущении эскалации конфликта».
