Бросишь ее, как же, семь шкур спустят…
Мазур ответил самым убедительным тоном:
— И не подумаю. Долго нам еще быть скованными одной цепью, связанными одной целью…
— Я не об этом, — сказала Принцесса. — Я и так понимаю, что у тебя приказ оставаться здесь, сколько удастся — ну понятно, вы, русские, страшно хотите сюда влезть… Между прочим, не имею ничего против. Получится неплохой противовес французам, пока что никакого противовеса нет, они монополисты, а это чуточку напрягает…
— Начинаешь мыслить по-государственному? — фыркнул Мазур. — Стратегически?
— Самое время, — серьезно ответила Принцесса. — Пора уже сейчас… Так вот, я не про службу говорю, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты можешь еще сто лет оставаться на службе, но, тем не менее, меня бросить…
— Успокойся, — сказал Мазур. — Не брошу. — И добавил чистую правду: — Ты самая красивая девушка в Африке, какую я только видел. А помотало меня по Африке немало…
И тут ему в голову пришел кое-какой коварный план. Бросать ее в том смысле, какой она имеет в виду, настрого запрещено приказом, но ведь может сыскаться серьезный повод? Учитывая, что она в некоторых областях жизни девочка легкомысленная и ветреная…
— Не брошу, — повторил Мазур. — При одном-единственном условии. Я человек ревнивый, слово офицера, ты и не представляешь, насколько. И если я только узнаю, что ты… Честно предупреждаю: отношения моментально станут насквозь служебными и таковыми останутся навсегда…
— Я постараюсь хранить тебе верность, — серьезно сказала принцесса, — Хотя, честно признаюсь, это для меня будет ново и необычно. Но я буду стараться, честное слово…
Настроение у Мазура упало. Прижимаясь к нему еще теснее, закинув ему на шею точеную руку, Принцесса протянула мечтательно:
— Я тебя сделаю генералом. И еще графом. Я уже просмотрела дядин список претендентов на титулы с его подробными примечаниями. Герцогом не получится, за герцогские титулы крепко держится тесная компания генералов и олигархов, а вот вписать еще одного графа мне наверняка удастся… Конечно, ты будешь африканский генерал и африканский граф, но королевство получится вполне легитимным и признанным мировым сообществом… — Она с живейшим интересом поинтересовалась: — Ты женат?
«О господи, только не это! — мысленно взвыл про себя Мазур. — Только этого не хватало для полного счастья! А ведь Родина может и приказать, тем, в высоких кабинетах, эта идея, что тут долго гадать, весьма даже понравится… Вот это влип так влип. Принц-консорт, якорь мне в задницу…»
Поколебавшись, не соврать ли, он все же с мысленным тяжким вздохом признался:
— Нет.
— А дома у тебя осталась… какая-нибудь большая и чистая любовь?
— Нет, — мрачно сказал он.
— Как удачно все складывается, — лукаво усмехнулась Принцесса. — Сильный, обаятельный, надежный, холостой генерал и граф…
Мазур в который раз горестно вздохнул про себя. Скверно складывались дела: в лучшем случае — военный атташе, а в худшем…
Глава шестая
Разговоры запросто
Примерно в полдень во дворце объявился Флорисьен — здоровенный чернокожий красавчик, один из ближайших помощников Мтанги, несмотря на молодость, дослужившийся до майора. Уж у него-то, конечно, спецпропуск во дворец был…
Оказалось, с Мазуром хочет поговорить Мтанга — где-то на нейтральной территории, по крайне важному делу, и крайне желательно поехать туда в штатском.
Следовало, конечно, ехать — Мтанга с пустяками лезть не будет, особенно в такую пору — но как быть со служебными обязанностями?
Все прошло, как и было задумано: с утречка в посольство нагрянули два микроавтобуса, один с платьями и прочими причиндалами, другой с горничными-парикмахершами. Как и следовало ожидать, платье Натали выбирала не менее часа — и еще примерно столько же над ней трудились парикмахерша с косметологом. Однако, признал Мазур, дело стоило потраченного времени — она вновь была ослепительна в бордовом вечернем платье до пят, но с длинным разрезом, с затейливой прической, при драгоценностях и ленте Звезды Свободы через плечо, скрепленной на крутом бедре этой самой звездой. Сияя тысячеваттной улыбкой, она попозировала многочисленным операторам и фотографам, стоя на крыльце посольства под ручку с послом (трезвым, пыжившимся от гордости), потом поцеловала его в щеку и величаво направилась к поджидавшему за воротами лимузину — одному из трех черных бронированных «мерседесов» Папы, они все три там стояли. Плотно окруженная оравой в камуфляже, с обычной здешней картинностью державшей автоматы стволами вверх: Мазур со своей командой в полном составе и Леон со всеми до одного своими ореликами. Начинались рабочие будни…
Она обосновалась в Лунном Дворце в пригороде — пожалуй что, лучшей здешней резиденции Папы. Большой особняк, и в самом деле заслуживавший титулования дворца, возведенный в стиле века шестнадцатого на манер тогдашних французских, обширный ухоженный парк, несколько домиков поменьше для прислуги и охраны, тоже в том же стиле. Даже караульная будка у ворот — крохотная копия какого-нибудь замка Шамбор (из тех времен, когда Ришелье заставил-таки дворян, вплоть до самых знатных, срыть стены вокруг своих резиденций, и они перестали быть укреплениями, а «замки» отныне строились как красивые особняки). Парочка фонтанов, мощеные дорожки, небольшое искусственное озерцо…
Выслушав Флорисьена, Мазур кое-что прикинул в уме. Собственно говоря, он нес исключительно личную охрану Принцессы, а она сегодня не собиралась покидать замок, так что, пожалуй, можно у нее и отпроситься. Благо с обычной охраной обстоит наилучшим образом: замок обнесен стеной в полтора человеческих роста (кирпичей ушло столько, что в Союзе, пожалуй, можно было построить небольшой микрорайон, но тут на такое смотрели проще, с внутренней стороны утыканной острыми шипами стены, на полметра ниже гребня, тщательно натянута спираль Бруно, гребень утыкан всевозможными датчиками, поместье так и кишит военными часовыми и, как выражаются поляки, тайняками в цивильном, кое-где даже устроено несколько пулеметных гнезд, базуки в хозяйстве найдутся, да вдобавок в одном из мини-дворцов, учитывая сложную обстановку, размещена рота десантников. Одним словом, взять штурмом поместье трудновато — тут потребовалась бы пара батальонов пехоты и серьезная бронетехника, а перемещение подобных воинских соединений отслеживается тщательно, в случае чего моментально поднимут элитный парашютный батальон, боевые вертолеты и еще много чего: после смерти Папы все ответственные лица стали чуточку нервными и бдительными до крайности… Отпроситься удалось без малейших хлопот — наоборот, Принцесса этим рандеву крайне заинтересовалась и велела передать ей все до словечка (практически в тех же выражениях, что и Лаврик). Так что Мазур вскоре, переодевшись в штатское, шагал рядом с Флорисьеном к воротам, меж двух рядов аккуратно подстриженных местных пышных кустов, мимо торчавших там и сям многочисленных охранников. Косясь на них, в который уж раз подумал: во всем этом есть одно слабое место, прекрасно известное специалистам — достаточно одного-единственного перекупленного охранника, который выстрелит Принцессе в спину. Печальных примеров — предостаточно. И всякому понимающему человеку прекрасно известно: если не вычислить гада заранее агентурными методами, предотвратить ничего нельзя. Как это, к чему далеко ходить за примерами, случилось с Индирой Ганди (Радживу повезло больше, его некий декадент пытался просто-напросто огреть по голове прикладом)…
Вот он фонтан, с чашей из розового камня, украшенной бронзовыми с позолотой фигурами наиболее почитаемых персон из местной мифологии наподобие Лунного Бегемота. Вся эта благодать была возведена французами лет восемнадцать назад для тогдашнего Отца Нации — который, на свое несчастье, кое-кому нахальному и влиятельному показался, как в той песне поется, не отцом, а сукою, а потому как-то неудачно отравился мидиями в апельсиновом соусе. Правда, и преемник продержался не особенно долго — пришел Папа и сел прочно…
Ехали минут двадцать, пока не прибыли в смутно знакомый Мазуру квартал — не так уж и далеко от центра города, дома не роскошные, шикарных особняков нет, но нет и бедняцких лачуг — тут обитает народец средней и мелкой зажиточности, не олигархи, но и никак не пролетарии. Кафе «Шантеклер», куда Флорисьен его пригласил, в том же стиле — не люксовый ресторан, но и не рядовое бистро. Поначалу отстал оглядываться, высматривая Мташу среди посетителей за столиками — но Флорисьен показал ему на дверь возле стойки бармена и направился туда первым. Не повернул налево, откуда доносился кухонный шум и плыли вкусные запахи, а стал подниматься на второй этаж по неширокой лестнице (возле которой торчал мрачный хмырь в штатском, с рожей, не нуждавшейся во вдумчивой расшифровке) — впрочем, завидев их, он молча посторонился и дал дорогу без вопросов.
