Группу пропажи судов Смит отверг как совпадения, списав на повышенный риск дальнего рыболовства в эти тяжелые времена.
Теперь он не был в этом так уверен.
Лейтенант береговой охраны Сэнди Хекман и слушать не хотела, когда к ней подбежал этот швабра-кадет. Она проверяла готовность сторожевого катера «Каюга» к выходу в море. Катер совсем недавно вернулся на станцию береговой охраны в Кейп-Коде с поисково-спасательного дежурства, и команда сбивала лед с паутины мачт электроники и надстроек, а тем временем баки тридцатиметрового корабля заправляли топливом.
– Начальник хочет видеть вас у себя в офисе, – еще раз повторил кадет.
– Передай ему, что море никого не ждет, – огрызнулась Сэнди.
– Это очень важно.
– Поисково-спасательные работы важнее.
И лейтенант Хекман вернулась к проверке готовности. Это был ее звездный час. К сожалению, это означало, что там, в жестоком океане, терпит бедствие судно.
На этот раз оно называлось «Санто Фадо» – траулер из Инсмаута, отсутствующий уже тридцать шесть часов.
Сигналов бедствия не поступало. И это был плохой признак. Лодка не вернулась в порт и не была обнаружена или замечена.
Поисковый самолет береговой охраны «Фалькон» чертил круги в небе Северной Атлантики в поисках судна. Но реактивные самолеты на воду не садятся, и потому весь плавсостав береговой охраны в Кейп-Коде и Ситлуэйте прибыл в район поиска. Здесь были и белые корпуса катеров, и черные тендеры, и спасательные шлюпки, и ярко-оранжевые вертолеты «Джейхок» и «Пеликан». В районе поиска оказались не только самолеты, но и катера береговой охраны, а также вертолеты и спасательные лодки.
После суток непрерывных поисков не нашли ничего. Плохой прогноз для «Санто Фадо» и всей его команды.
Снова прибежал запыхавшийся кадет и на этот раз объявил:
– Начальник приказал вам прибыть к нему в кабинет.
– Я же возвращаюсь на поиск! – вспыхнула Сэнди.
– Вас заменят. Вы нужны здесь.
– Черт бы побрал его волосатую задницу!
– Не надо, чтобы он это слышал... сэр.
– А мне плевать, кто это услышит, – отрезала Сэнди.
Возле административного здания разогревался белый «Фалькон» с красной диагональной полосой береговой охраны на фюзеляже и стабилизаторе.
Ординарец капитана, перекрикивая нарастающий шум мотора, проорал:
– Вам придется лететь на наблюдение. Это приказ.
– Что здесь происходит, черт возьми?
– У нас тут две важные персоны. Капитан хочет показать береговую охрану лицом и выбрал самое симпатичное.
– Правда? Ладно, покажем!
Решительным шагом пройдя к «Фалькону», она через две ступеньки взлетела по трапу в салон.
– С каких это пор я стала авиатором? – рявкнула она так, что это сделало бы честь туманной сирене.
К ней протянулась чья-то рука и усадила ее в кресло. Не грубо, но очень твердо. Сэнди очень удивилась.
Люк закрыли. «Фалькон», гудя двигателями, вырулил на полосу и тут же истошно взвыл, взмывая в воздух.
Когда ее зад отошел от внезапного столкновения с креслом, Сэнди внимательно рассмотрела своих очень важных спутников.
Один из них был худощавый, одетый как на летнюю охоту на уток. Второй был старым, как скалы, одетый как на игру в маджонг. С виду он был китайцем, но одет был в малахитовое японское кимоно с изображением моржей анфас на тощей груди. Из широких рукавов кимоно выдавались длинные ногти такого зловещего вида, какие Сэнди видела только в кино о китайской мафии.
– Я Римо Пайк, – представился белокожий высокий парень. – А это Чиун.
Он показал визитную карточку. Там было написано «Национальная Служба Морского Рыболовства».
– И что из этого?
– Мы ищем подводную лодку, которая здесь прячется.
– Чью лодку?
– Это и есть проблема данного момента.
– А это не для военного флота работа? – резонно заметила Сэнди.
– Мы не хотим поднимать шум.
– Послушайте, все суда береговой охраны сейчас заняты в поисково-спасательной операции. А вы оттягиваете их себе.
– Ничего страшного. Пока вы ищете потерпевших бедствие, мы попытаемся отыскать подлодку.
Сэнди постаралась вложить в свой взгляд весь доступный ей скептицизм.
– А чем подлодка заинтересовала НСМР?
– Эта информация классифицирована как секретная, – сказал тот, которого звали Римо.
– Ладно, – объявила Сэнди, прыжком пересев на сиденье у окна. – Вы делаете свою работу, а я – свою.
– Нет проблем. Пилот получил нужный приказ.
– Спорить могу, что у моего начальника снова начался приступ миксололус церебралис.
– Это такая штука, от которой волосы снова отрастают?
– Вы имеете в виду «Моноксидил». Миксололус – это болезнь, по-простому – вертячка. Бывает иногда у рыб. Они теряют ориентировку и начинают вертеться и прыгать. Странно, что вы этого не знаете.
– Мы в НСМР новички, – вежливо заметил человек с азиатской наружностью.
– Угу, – понимающе протянула Сэнди и спросила: – Ихтиологи?
– Эта информация тоже засекречена, – быстро отреагировал Римо.
– Ихтиолог – это эксперт по рыбам, – невинно объяснила Сэнди.
– Мы разбираемся в субмаринах, – ответил Римо.
– Я – эксперт по рыбам, – заявил Чиун.
– А какова ваша специализация?
– Я их ем.
Сэнди вгляделась, пытаясь понять, шутит ли он. Морщинистое, как карта, лицо старика не выражало ни малейших признаков юмора. Она решила, что он из породы невозмутимых шутников, и вернулась к изучению поверхности океана под крылом. И лишь тихо, но с чувством произнесла себе под нос:
– Черт бы побрал этих долбаных рыбаков!
– Вы выражаетесь, как рыбная торговка, – сказал пожилой азиат.
– Держите свое мнение при себе. У меня своя работа, а у вас своя. Как у нас: «Выйти ты обязан, а вернуться – как хочешь».
– Это девиз службы береговой охраны? – спросил Римо.
– Нет. Наш девиз – «Семпер Паратус». Всегда готов.
– Будьте готовы сказать нам, если увидите подлодку.
– Вы глухой, или как? Я вам сказала, сами выглядывайте свою вонючую подлодку, а я буду высматривать эту затраханную рыбачью посудину.
– У вас очень грубый язык, – заметил Чиун. – Не могли бы вы пожалеть наши деликатные уши и придержать его?
– Перебьетесь. Я половину времени гоняюсь за рыбаками, которые либо нарушают закон, либо вляпываются в штормовую погоду. Тралят и тралят морское дно, пока на нем жизни останется не больше, чем на луне. Пока не сожрут последнюю рыбку в море – не успокоятся.
– Жадные свиньи, – отозвался Чиун.
– Чертовски верно, – сказала Сэнди, приникая к иллюминатору и беря в руки бинокль и планшет.
Римо занял позицию у противоположного иллюминатора, надеясь, что вынужденная посадка в воду не понадобится. Меньше всего ему хотелось еще одного вынужденного заплыва.
В пасмурном небе кружили чайки. Время от времени они камнем падали вниз, взбивали крыльями пену и снова взмывали ввысь, держа в острых клювах трепыхающихся сардин.
А высоко над ними мастер Синанджу перечислял свои потери.
– Мне обещали прислать пеструшку, – угрюмо проворчал он.
– Пеструшку?
– Арктическую пеструшку, – пояснил Чиун, сверяясь со свитком рисовой бумаги у себя на коленях. – Двадцать засолочных весов. Пеструшку лучше всего есть вяленой. – Указательный палец его правой руки, увенчанный точеным малахитовым рогоподобным ногтем, постучал по наклонным корейским иероглифам. – Обещали еще треску и сайду, сельдь европейскую и американскую, лосося и семгу из обоих океанов, морского окуня и морского леща, кефаль и форель, палтуса и камбалу. И еще рыбу-меч длиннее человеческого роста.
– А акулятину? – спросил Римо.
– Разумеется, нет!
– Это хорошо. Не люблю акулятины и не хотел бы снова ее есть.
– Ты пахнешь акулой.
– Одна из причин, почему я ее не люблю.
Они кружили над Атлантикой. Самолет береговой охраны спустился пониже. Пилот не обращал на них внимания, и лейтенант Сэнди Хекман – тоже, к большому удивлению Римо.
– Знаешь, – поделился он с Чиуном, – ее, кажется, ко мне не тянет.
– А почему ее должно к тебе тянуть? От тебя воняет акульей падалью.
– Я мылся.
– Запах санго исходит из твоих пор, и это неистребимо.
Римо бросил полный любопытства взгляд на лейтенанта Сэнди Хекман и задумался. До сих пор она не проявила к нему ни унции интереса. Это было весьма необычно, в особенности сейчас. С тех пор как Римо попал в обучение к мастеру Синанджу, он стал производить на женщин неотразимое впечатление. За последние несколько лет дошло до того, что ему приходилось от них отбиваться. Иногда – буквально. Ему это так надоело, что он решил предупреждать события и сразу нагонять холоду.
До сих пор успех был незначителен. Единственная женщина, которая не пыталась залезть на него без предисловий, оказалась лесбиянкой.
Лейтенант Хекман начинала его интересовать.
