Подполковник Бурлаков свой бинокль поднял, но, не имея тепловизора, сквозь листву и густющую хвою ничего разобрать не смог. И лишний раз порадовался, что сам лично позаботился о сохранении трофейного прицела, когда из Москвы дважды запрашивали его наличие. Кто-то, грубо говоря, «капнул», что в одном из боев по уничтожению банды был убит снайпер-араб. Винтовка у снайпера, по оценке снайперов бригады, была тоже хорошая, но стреляла какими-то экзотическими патронами, достать которые возможности не представлялось. Чтобы не «засветиться», винтовку спрятали до случая на собственном оружейном складе и не включили ни в какие реестры отчетности. Подполковник Бурлаков лично решил, что в Москве могут и без прицела с тепловизором обойтись. А прицел передал снайперу лучшей роты в бригаде. Тем не менее история со снайпером-арабом всплывала дважды. Кому-то очень хотелось такую винтовку заиметь. И, скорее, не саму винтовку, а именно прицел. На запросы Александр Григорьевич отвечал категорично: «не было», «не знаем», «не в курсе дела»…
– Что часовой делает?
– Что-то ест… Похоже, сыр… Этот, кажется, местный, овечий… Точнее сказать не могу, в тепловизор не разобрать…
– По сторонам смотрит?
– Не очень. И не озирается даже. Спокойно себя ведет…
– Как считаешь, его основной группе видно?
– Он за камнем сел. Камень от группы прикрывает.
– Тогда «прикрой» его полностью… Чтобы его больше не увидели…
Старший сержант Нахимов, видимо, был готов к такому ходу дела. По крайней мере затвор его винтовки был уже давно передернут. Сухо и невнятно щелкнул опускаемый предохранитель. Выстрел раздался негромкий и невпечатляющий. С таким звуком могла сухая ветка на ветру сломаться. А уж издали такой звук тем более услышать и идентифицировать было невозможно.
– Готово… – доложил Нахимов. – Пуля в голове лежит… Крепкая голова. Обычно через голову навылет проходит…
– Слишком умный, наверное, был… – сказал, не оборачиваясь, старший лейтенант Аношин. – Наши вышли на позицию, товарищ подполковник. Первоначально, как приказал капитан Максимов, они намеревались атаковать на марше, заставить отступить и вторично атаковать с противоположной стороны. Сейчас капитан предлагает подождать.
– Подождать… – проворчал Александр Григорьевич. – А сколько ждать придется? А если они захотят заночевать здесь? А если у них в этом месте встреча через три дня назначена? Высоты заняли?
– Противоположный склон. И перекрыли обе стороны в долине. С этого склона можем мы атаковать.
– Передай приказ на подготовку. Начнет Нахимов. С пулеметчика, потом на гранатометчиков переходи… А потом уже всеми силами додавим… Нахимов, занимай позицию…
Старший сержант перешел с одного камня к другому и устроился через два метра от прежней своей точки.
– У них снайпера, кажется, нет?
– Я не видел, – сказал Аношин.
– Я тоже… Автоматным огнем они нас не достанут. Аношин, предложи обеим группам выйти на дистанцию навесного обстрела из «подствольников».
Старший лейтенант передал по связи приказ подполковника.
– Товарищ подполковник, они уже выставили по три человека на каждый из склонов. Лучшие гранатометчики. Передают полную готовность.
– Нахимов, готов?
– Готов, товарищ подполковник. Пулеметчик на мушке…
– Поливай… И старших вниманием не оставляй. Они там командуют.
– Понял…
Пауза после последнего слова снайпера длилась ровно столько, сколько нужно, чтобы остановить на время выстрела дыхание. Нахимов выстрелил и, не начав еще дышать, сделал сразу за первым еще два выстрела.
– Как в тире… – восхитился старший лейтенант Аношин, рассматривающий лагерь бандитов в бинокль.
– Нормально. Продолжай, – сказал Бурлаков, тоже бинокля от глаз не отрывая. – Пока не опомнились… Еще одну такую же серию…
Бандиты опомнились только после следующей серии из трех выстрелов. Их осталось только трое, и эти трое, необстрелянные, только что чувствовавшие себя героями, не могли понять, что происходит, откуда стреляет снайпер и с какой стороны им ждать опасности, и потому попрятались за первые попавшиеся камни. Двое при этом остались видны снайперу.
Но опасность пришла к ним теперь уже прямо сверху. С двух сторон одновременно ухнули подствольные гранатометы, и шесть гранат по дуговой траектории прилетели точно в остатки лагеря. Разброс осколков у гранат «ВОГ-25» около пяти метров. Площадка была накрыта практически полностью. Но осколки гранат имеют свою особенность. Если пули снайпера убивают, то осколки – если, конечно, граната не разорвется у тебя под ногами – наносят множественные мелкие раны. И это дает возможность допросить пленных.
– Кончено… – сказал старший лейтенант Аношин.
Бурлаков сел на камень.
– Передай Максимову, пусть раненых допросит. И ко мне с докладом…
* * *
– К сожалению, товарищ подполковник, раненый только один остался. Парнишка семнадцати годков. Единственный, кто без бронежилета был. Никого бронежилет не спас, а он один – остался… Правда, думаю, что ненадолго… Ему осколками весь живот разворотило. А он все равно жрать просит. Голодный… Но и без еды часа не протянет…
Капитан остановился против подполковника Бурлакова, сидящего на одном камне и прислонившего спину к другому, большему. Будто в кресле устроился. Третий камень вполне мог сойти за подлокотник. Подполковник рукой махнул, показывая на поваленный ствол ели – на ствол вполне удобно можно было усесться. Максимов понял и послушно сел.
– Что говорит? – Александр Григорьевич такую натуралистическую лирику не любил и потому хотел быстрее к главному вопросу перейти. – Кто такие? Куда шли? С какой целью?
– Все спрашивали. На чеченском спрашивали. Он по-русски ни бельмеса… Ничего практически не знает… Мальчишка – кто и что такому объяснять будет… Знает только, что шли в Ингушетию на объединение с другими бандами для проведения совместной акции, которая будет иметь большое значение.
– Это уже кое-что. Значит, мы свою основную задачу уже начали выполнять. Имя командира записал?
– Да. Эмир Абуязид Баширов. Это тот, у которого правая половина бороды седая, левая черная… Его снайпер снял… Пуля в голову… Седину кровью закрасил…
– Баширов… Известная личность. Он сам себя прозвал истребителем ментов. Больше десятка жизней на его совести… Значит, снайпер… Дело хорошее… Ты, кстати, привал объявил?
– Мы планировали на следующем ручье…
– Объявляй. Все равно остановились. Пусть бойцы отдохнут. Идти еще далеко. И ночью идти будем…
Капитан Максимов включил «подснежник» и передал распоряжение начальника штаба бригады командирам взводов. Сам выложил перед подполковником пластиковый пакет.
– Это куда?
– Что это?
– Документы убитых и деньги.
– Много денег?
– Шестнадцать тысяч долларов. И двадцать шесть тысяч в рублях, мелочью всякой… Самые крупные – пятисотки…
– Деньги в «черную кассу» бригады. Документы – в штаб. Потом передадут, кому следует…
Как в каждом подразделении, постоянно ведущем тем или иным составом боевые действия, в бригаде спецназа ГРУ тоже имелась своя «черная касса» с трофейными суммами. Деньги предназначались на лечение раненых и на помощь семьям погибших солдат и офицеров. О существовании таких касс знало все начальство, и, хотя официально трофейные суммы полагалось сдавать вместе с другими трофеями, никто по поводу денег вопросов не задавал.
– Понял. Разрешите идти?
– Иди. Отдай документы и отдыхай, ты мне свежим на маршруте нужен.
– Я еще посты проверю.
– Командирам взводов доверь. Нельзя все на себе тащить. Я же тебе доверяю, как и другим командирам рот. И ты должен командирам взводов доверять. Иди и отдыхай… Мне нужно домой позвонить…
Подполковник вытащил трубку, показывая, что капитан мешает его намерению позвонить. Тот понял и торопливо ушел в сторону группы штабных офицеров. Максимов явно чувствовал себя неуютно в присутствии начальства, Бурлаков давно наблюдал эту черту у капитана, но в то же время видел, что и с подчиненными офицерами командир роты держится строго. Наверное, считает, что и офицеры, старшие по должности, должны относиться к нему так же…
* * *
– Товарищ полковник, подполковник Бурлаков, докладываю… По пути следования на нашем же маршруте была обнаружена банда из девяти боевиков во главе с эмиром Абуязидом Башировым. Помните такого? Он по розыску проходит. Сам себе выбрал кличку – «истребитель ментов»… Банда уничтожена. При допросе единственного раненого удалось выяснить, что банда шла в Ингушетию на соединение с другими бандами для проведения совместной акции, которую боевики рассматривают как имеющую для них важное значение.
– Значит, ты уже приступил к выполнению основного задания…
– В части уничтожения отдельных банд – так точно…
