Марат возразил:
— Он склонен к холостой жизни.
— Это почти одно и то же, — закончил, широко улыбаясь, Сергей.
Мари сморщила нос и произнесла странную фразу:
— Так вы вместо Евгения Золотарева? Его, кажется, решили пока не пускать в Азербайджан?..
В этот момент объявили посадку, и все потянулись к выходу. Ответ на странный вопрос отложился до встречи в Баку, поскольку сидели они далеко друг от друга.
— Что за имя она назвала? — спросил Марат.
Боб усмехнулся:
— Интересная птичка — эта журналистка по экологическим проблемам. Странными зверями интересуется… Евгений Золотарев — председатель всеукраинской общественной организации «Новая пора». Это они организовывали акции протеста на майдане и вообще в Киеве во время «оранжевой революции». Не знал, что он собирался в Баку и не знал, что его не пустили. Надо присмотреться к этой Мари…
Сергей хмыкнул:
— Смотри-ка ты, не думал, что мы так быстро привлечем к себе внимание англичан.
— Не делай преждевременных выводов, — сказал Боб, который старался найти свободный и простой тон с Сергеем — в интересах дела. — Возможно, она просто хорошо информирована по своей работе, а занимается действительно чайками и рыбами. Однако надо заметить, какое первое впечатление производит слово «Украина». Они тут же соображают: Украина — значит, «оранжевая революция». Не пустили Золотарева — значит, приедет другой функционер… — Он повернул голову к Марату и озабоченно сказал с чуть преувеличенной серьезностью: — Ты бы сходил перед посадкой и проверил шасси: может, опять бомбу установили?..
Сергей удивленно посмотрел на них:
— Что, есть опыт?
Марат, который давно привык к подначкам Боба, объяснил товарищу:
— Ты не удивляйся, от Богуслава в любой момент нужно ждать подвоха. А неприятный опыт, действительно, был — не так давно. Я расскажу эту историю. Она была незадолго перед парижскими приключениями. Как раз для полета сгодится — нервы «укрепляет»… Ты же суеверный.
— Как все мы, — кивнул Смирнов, — кто воевал…
Бакинский аэропорт встретил ярким солнцем и довольно жаркой погодой — после прохладной Москвы было удивительно ощутить добрых двадцать пять градусов тепла. Они потянулись вслед за пассажирами в душные залы. Никто из товарищей прежде в Баку не бывал, организовать встречу тоже было некому. Предстояли мелкие житейские хлопоты с обменом наличных денег на невиданные прежде манаты, поиском такси, устройством в заказанной гостинице, отведенной для участников совещания, — забронировать в ней номера было предметом специальной заботы старшего Смирнова. Они были заявлены в последний момент на секцию по проблемам социальнокультурных конфликтов как ведущие специалисты своих фирм. Это давало официальный статус и право присутствовать на общих мероприятиях международной конференции, но, конечно, не открывало входа на совещание участников строительства БТД.
Пройдя таможню, они глянули на цифры в обменном пункте и убедились, что в порту они носят грабительский характер.
— Таксисты тоже попытаются обжулить — не хуже шереметьевских, — предположил Сергей.
От багажного отделения послышался голос Мари:
— Мальчики, помогите!
У английских репортеров неожиданно оказалось довольно много багажа, а встречала их хрупкая черноглазая девушка-азербайджанка в интернациональных джинсах. Разобрав поклажу, они плотной группой отправились на автостоянку, где, как оказалось, их поджидал микроавтобус с фирменной надписью на борту: «PRESSA.BBC».
— У вас здесь все солидно, — оценил Сергей предоставленный транспорт.
— Конечно, — откликнулась Мари. — Знакомьтесь: руководитель местного корпункта Би-Би-Си — Гюльзар Азизова. Это, как у вас говорится, наши «ушки на макушке» в Баку. — Девушка открыто улыбнулась и подала лодочкой руку. — А эти ребята — Боб, Сергей и Марат — приехали вместо Золотарева от «Новой поры».
Гюльзар явно обрадовалась такой журналистской удаче. Она оглянулась и спросила с некоторым удивлением:
— Вас никто не встречает?.. — Она тут же смутилась. :— Ах да, понимаю… Вы садитесь с нами. Между прочим, я знаю ребят, которые проходили боевую подготовку в ваших лагерях подо Львовом. И даже ветеранов, которые успели повоевать с вашим полковником Боровцом… — Она торопилась продемонстрировать свою причастность и сочувствие, пока все рассаживались в мягкие кресла кузова.
Сергей не выдержал:
— Барышня милая, Гюльзар, — сказал он, — вы только нас с этими ветеранами не знакомьте. Ладно? Может, мы кого-то из них в прицел видели с Маратом. Могут быть — по старой памяти — неприятности…
Возник неловкий момент. Боб постарался его разрядить:
— Да вы посмотрите на них: это же чистые кацапы, москали. Вы их с УНСО не путайте. То Украинская народная самооборона, а то Смирнов и Суворов — российская и украинская нефть. А я вообще болгарин… хотя сейчас и на Украине.
Девушка растерянно взглянула на Мари. Та нисколько не смутилась:
— Хорошо-хорошо, мы же все понимаем. И никаких к вам подозрений быть не может — со стороны правительства. Очень тонкий ход — послать российских представителей.
Журналистка явно провоцировала их — из каких-то своих соображений. Поэтому Марат сказал:
— Правильно. Мы, вообще-то, здесь проездом: от Басаева к Бен Ладену. Правду говорят, что Ильхам Алиев отдал американцам бактериологическое оружие? Опоздали мы, наверное, а то хотели перекупить…
Машина тем временем понеслась к городу по широкой пыльной дороге, обсаженной цветущими абрикосами.
Мари подняла вверх руки — «Сдаюсь!» — и поддержала вопрос Марата, чтобы вернуть Гюльзар к знакомой теме:
— Про культуры бактерий я вам и сама могу сказать: их действительно передали сенатору США Ричарду Лугару, совершенно официально. И правильно сделали. Гюльзар, вы введите нас в живой курс дела по дороге — чем дышит сегодня Баку? Все равно эти офицеры о своей миссии так просто не «расколются» — так, кажется, называется признание на вашем сленге?
Марат сделал засечку в памяти — англичанке никто не говорил, что они были офицерами. Оговорка, выстрел наугад — или она успела навести о них какие-то справки?
Гюльзар сразу оживилась, почувствовав себя в родной стихии:
— Жалко, вы опоздали на наш Новруз Байрам. Вот когда надо ехать в Баку! — В ответ на недоуменные лица гостей она охотно пояснила: — Это мусульманский праздник Нового года и весны. Вот когда в каждом доме и шакярбура, и пахлава…
— Как я люблю говургу, — подхватила Мари, которая, видимо, бывала в Азербайджане. — Для тех, кто не знает, это пшеница, жаренная с кишмишем и орехами.
Гюльзар закивала головой:
— У меня осталось немного, я угощу. Наверное, совещание специально назначили на неделю позже праздника, чтобы спокойно отгулять. А вообще, тут жуть что творится…
Водитель повернул голову и подал голос:
— Возьмите у меня «Зеркало» свежее. Все про Гаджи Мамедова…
Боб с интересом заглянул в разноцветную газету с кричащими заголовками: «…В ходе операции была освобождена супруга главы Международного банка Азербайджана Джахангира Гаджиева — Замира, похищенная месяц назад. По неофициальным данным, за нее похитители требовали выкуп в размере двадцати миллионов долларов. Преступники содержали ее в бункере, принадлежащем высокопоставленному сотруднику МВД — полковнику Управления уголовного розыска Гаджи Мамедбекову. Он был задержан в бункере близ поселка Кешля, там же был обнаружен крупный арсенал оружия», — быстро схватил он глазами.
— Арестовали всю верхушку ОБОПа МВД — семь человек, — сказала Гюльзар. — Они годами похищали людей, брали выкуп, заказывали убийства. Две недели назад они отстрелили Ровшана Алиева — начальника отдела криминалистики Генпрокуратуры. Он вышел на след многих похищений и стал им опасен. Их прямо теплыми взяли с девочками в зоне отдыха Гарабулаг. И с ними банкиры — из «Капиталбанка» и даже отделения Международного банка…
— Понятно, — перебила Мари, — большая чистка старых мамонтов из окружения Гейдара. Не слушаются Ильхама.
— Да, зарвались, — снова подал голос водитель. — Разогнали демонстрацию еще.
— Кто рвался в бой?
— Как обычно: «Мусават», «Милли истиглал», «Народный фронт».
— У нас передавали, что они шли с обрезками арматуры, пострадали многие полицейские.
— Брехня, — уверенно сказал водитель. — Полиции было вчетверо больше, чем демонстрантов. Но все это чепуха — предвыборная возня. Нет в стране Расула Гулиева — он один мог бы порядок навести.
Марат выразительно взглянул на Сергея — он не понимал, о чем идет речь. Тот тихонько махнул рукой — не обращай, мол, внимания, потом шепнул:
