Больше желающих выяснять отношения не было.
– Миша, уходим.
Повторять не пришлось. Иванов шагнул к выходу, высунулся наружу – и тут же отпрянул назад:
– Полиция!
Из патрульного автомобиля, остановившегося возле бара, медленно и уверенно выбирались двое мужчин в полицейской форме.
– Должен быть черный ход…
Не обращая внимания на посетителей, подполковник уже дергал за ручку какой-то двери:
– Заперто!
Владимир Александрович через стойку дотянулся до бармена и рывком притянул его к себе:
– Ключи давай, быстро!
Он не сразу сообразил, что орет по-русски, однако времени на то, чтобы копаться в словарном запасе, уже не осталось. Громко скрипнули петли, и в дверном проеме возникла фигура первого полицейского. Вслед за ним появился напарник – моложе, с какими-то нашивками на погонах.
Зайдя внутрь, они без особого удивления оглядели раскиданные по бару тела: очевидно, к разборкам и дракам в этом квартале было не привыкать. Кто-то из представителей власти подал команду, и публика, включая бармена и даже милых дам, дисциплинированно потянула руки за голову.
– Так, попали…
Очевидно, спортивное телосложение и бойцовская внешность подполковника Иванова внушили полицейским какие-то особые подозрения. Поэтому они постарались остаться от него на значительном расстоянии.
– Не понимаю, – пожал плечами Иванов в ответ на вопрос того, что вошел в заведение первым.
Позиция для нападения была не самой выгодной – во-первых, не приходилось рассчитывать на помощь со стороны Виноградова, оказавшегося у стойки бара. Во-вторых, противник был вооружен – и не только дубинками – и хоть чему-нибудь, но обучен. К тому же оба полицейских встали так, что достать их одновременно вряд ли удалось бы…
– Скажи им что-нибудь, – глядя прямо перед собой, попросил подполковник.
Виноградов набрал в легкие воздуха:
– Ой, господа хорошие, да что же это делается! Погубили, затравили ироды окаянные добра молодца! – заголосил он на весь портовый кабак, отвлекая внимание.
В ту же секунду морской пехотинец одним прыжком преодолел расстояние до ближайшего стража порядка и сбил его с ног. Пистолет, будто черная птица, неожиданно почуявшая свободу, вылетел из руки полицейского, описал дугу под потолком – и исчез где-то в дальнем углу, среди столиков.
Кто-то из посетителей завизжал: не то от страха, не то от боли…
Подполковник не разглядел, когда и как адвокат Виноградов оказался за спиной у второго полицейского. Он успел заметить только короткое движение сверху вниз и матовый блеск стакана, зажатого в кулаке Владимира Александровича…
Что-то громко хрустнуло – стекло или кости черепа, сразу не разберешь: ясно было, что короткий, хлесткий удар пришелся точно по затылку человеку в форме. Бедняга замер на долю секунды, потом обмяк, изогнулся и в конце концов рухнул на грязный, заплеванный пол.
– Вот блин? – удивился подполковник Иванов.
– Пошли отсюда, Миша! – Виноградов опять обернулся к бармену и зарычал:
Давай сюда ключи… быстро!
На этот раз бармен понял его моментально, без перевода. И в его широко раскрытых глазах не было ничего, кроме страха, когда из розовой, потной ладошки на стойку вывалился тяжелый металлический ключ.
– Скорее! Чего ты там застрял?
В общем, ничего удивительного в нервной реакции подполковника не было. Вряд ли двум иностранцам, только что повредившим здоровье двум представителям местных властей, следовало оставаться на месте и ждать неприятных вопросов.
– Порядок, – прежде чем наклониться к замочной скважине, Виноградов на всякий случай посмотрел через плечо. Все присутствующие – за исключением, разумеется, подполковника Иванова и тех, кто лежал на полу без сознания, – так и застыли с поднятыми за голову руками, даже не пытаясь пошевелиться или переменить позу: – Есть контакт!
За хозяйственной дверью, как и следовало ожидать, начинался узкий, с обеих сторон заставленный полками, ящиками и мешками проход во двор. Больно ударившись несколько раз о какие-то выступы и углы, Владимир Александрович перебежал до конца коридора, скинул крюк, запиравший вторую дверь, навалился плечом…
Слава тебе господи, не заперто!
В нос ударил скопившийся за столетия запах мочи и вчерашних помоев. Теперь куда? Справа и слева глухая стена, две коробки, забор из фанерных обрезков, огромная лужа…
Замешкавшись на выходе, Владимир Александрович почувствовал довольно ощутимый толчок в спину – это сразу же вслед за ним вывалился из темного коридора подполковник Иванов:
– Ну, какого… водяного ты тут встал?
Будто в ответ на его слова откуда-то сзади, из ресторанчика, вновь послышался запоздалый и приглушенный, но все-таки раздирающий барабанные перепонки визг.
– Вперед давай!
Повторять не пришлось. Владимир Александрович взял разбег, оттолкнулся, повис на руках и довольно легко, будто на тренировке, перебросил себя через препятствие. Дальше раздумывать было некогда, оставалось только бежать куда глаза глядят – причем в самом буквальном смысле этого выражения.
Прямо. Направо, налево…
На пути – ни души, только один раз откуда-то сбоку высунулась на шум любопытная физиономия: вздрогнула, пискнула от испуга и сразу же спряталась обратно.
Налево. Еще раз налево, опять поворот… Тупик!
– Высоко.
Виноградов и выругаться толком не смог, а подполковник морской пехоты уже без разговоров присел у стены, уперся в кирпичную кладку и подставил спину.
– Вперед!
Адвокат перелетел наверх, почти не коснувшись подошвами живой «ступеньки»:
– Руку!
Обернувшись, он упал на колено, подстраховал Иванова:
– Давай-ка ходу, ходу, братан…
Дальше пришлось пробираться какими-то крышами и пожарными лестницами, распугивая местных откормленных голубей, а также ленивых, неповоротливых кошек. Теперь уверенно лидировал подполковник – уму непостижимо, как он тут ориентировался, но беглецы с каждым шагом, с каждым прыжком все больше удалялись от порта, от злобного рева полицейских сирен, от опасных свидетелей и погони…
Остановились они в историческом центре, посреди туристической зоны – только здесь, в самой гуще людей, не знакомых и не особенно интересных друг другу, можно было считать себя в относительной безопасности.
Привели в порядок одежду.
Отдышались.
Площадь, на которую они вышли еще через некоторое время, была как две капли воды похожа на сотни таких же площадей, разбросанных по городам и городкам Западной Европы: непременная церковь с одним или двумя шпилями, какой-нибудь дворец, ратуша, памятник с фонтаном, сувенирные лавки и обязательно – несколько ресторанов…
– Остается надеяться, что там не было видеокамер.
– Это точно, – кивнул Виноградов. – Хотя приметы наши, наверное, уже переданы всем полицейским постам и патрульным машинам.
– Расходимся?
– Да, пожалуй.
В первую очередь искать станут двоих мужчин. На одиночку внимания обратят в данном случае меньше…
– Надо бы переодеться?
– Правильное решение.
В ориентировках по розыску, разумеется, будет дано описание их одежды.
Пусть даже самое приблизительное – однако следовало убрать и этот след…
– До встречи, Миша! Как договаривались.
– Обязательно буду… Счастливо!
* * *
Четыре…
Три…
Два…
Один…
– Работаем!
Популярный ведущий одного из вечерних телеканалов расплылся в профессиональной улыбке:
– Добрый вечер! Добрый вечер, леди и джентльмены… Вы смотрите очередную программу из документального цикла «Человек дела». По традиции, героями наших передач становятся люди, которые номинированы на получение этой престижной общественной премии за практические дела и поступки, совершенные ими во благо всего человечества. Сегодня в гостях у нас мистер Степан Дженкинс – лондонский адвокат, выступивший посредником при переговорах Ассоциации британских судовладельцев с пиратами, захватившими в заложники несчастных моряков… Давайте поприветствуем его, господа!
Камера крупным планом взяла лицо гостя телепрограммы, а затем на телевизионных экранах опять появился общий план студии:
– Здравствуйте, мистер Дженкинс!
– Добрый вечер. Добрый вечер, друзья.
– Вы ведь мужественный человек, мистер Дженкинс?
– О, ну что вы…
– Нет-нет, не скромничайте! – Ведущий сделал рукой протестующий жест и, незаметно сверяясь с бегущими строчками электронной шпаргалки, задал вопрос, адресованный в большей степени телезрителям, чем собеседнику: – Скажите, мистер Дженкинс, правда ли, что за многолетнюю и самоотверженную посредническую деятельность по вызволению моряков разных стран из пиратского плена Ее Величество королева намеревается возвести вас в рыцарское достоинство?
– Мне не хотелось бы комментировать слухи, – улыбнулся адвокат. – Пусть даже чрезвычайно приятные и лестные для меня.
