тускло горящих редких фонарей! «Совсем не заботятся о рекламе», — на автомате подумалось мне. «Хотя, с другой стороны, зачем им тут реклама? Это же как сельмаг в наших деревнях — в единственную на районе торговую точку и так все каждый день ходить будут».
Магазин оказался ожидаемо маленьким, но при этом ассортимент товаров был достаточно обширным. Собственно, это было что-то вроде нашего универмага в миниатюре. Тут были и продукты, и бытовая химия, и какие-то мелочи… Правда, среди продуктов преобладали главным образом полуфабрикаты.
«Так. Устраивать готовку и званый ужин у меня сейчас нет ни времени, ни желания. Да, собственно говоря, и надобности особой в этом тоже нет. Так что возьму пока просто что-то слегка перекусить, а уж полноценной готовкой займусь потом», — решил я. В голове вдруг встал образ Ройса Грейси за столиком с диетическим ужином. Ну что ж. Как только заработаю себе здесь на ресторанное питание — тут же последую его примеру. А пока что передо мной стоит задача максимально растянуть то количество наличных долларов, которые я с собой привез.
Выбрав пару замороженных гамбургеров, я подошёл к кассе. За прилавком стоял старый негр с огромными дредами. Вот уж действительно яркий представитель своей субкультуры. Это вам не наши дедушки с домино. Это прямо уличный боец и наркоторговец в одном, только заметно постаревший — но горбатого могила исправит. Не удивлюсь, если где-нибудь в подсобке ещё парочка амбалов со стволами в карты режется. Все в лучших традициях американских криминальных фильмов.
Я выложил на прилавок свои покупки.
— Порнушка нужна? — будничным тоном спросил дед.
Я помотал головой:
— Пожалуй, откажусь.
— А наркота?
Он говорил об этом так спокойно, как будто интересовался, какой соус я предпочитаю к своим гамбургерам.
— Нет, не нужно, — ответил я.
Старик посчитал сумму на калькуляторе и показал мне результат. Я вытащил пятидесятидолларовую купюру, дед взял ее и начал отсчитывать сдачу.
— Дядь, дай денег, а, — раздался голос откуда-то сбоку.
Я обернулся. Рядом со мной стоял маленький, грязный и оборванный негритянок. Так в советских книжках изображали нищих американских детей, живописуя все ужасы капитализма.
— Дай денег, — повторил он. — Кушать нечего.
Мне не хотелось начинать свою жизнь в этом районе с разборок, да ещё и в магазине, куда, судя по всему, мне придется регулярно заглядывать за пропитанием. Кроме того, таким детям проще дать какую-нибудь мелочь, чтобы они отказались. Не драться же с ребенком, в самом деле. Тем более что у меня была пара купюр по доллару — чего-то существенного на них не купишь, а отдать как милостыню — в самый раз. Я вытащил из кармана пачку денег — и, только я собрался отделить от них мелочь и отдать негритенку, как он ловким и привычным движением вырвал у меня из рук всю «котлету» и бросился наутек.
— Я сейчас вернусь! — крикнул я кассиру и выбежал за мальчишкой.
Всё-таки спортивная подготовка здорово выручает. Даже в таких, сугубо бытовых ситуациях. Как бы быстро он ни бегал, маленького воришку я поймал уже через несколько секунд. Когда я схватил его за руку, он ловко переложил деньги в другую, которой теперь и размахивал, чтобы мне было труднее схватить и ее тоже. Тогда я выкрутил его руку посильнее.
— Аааааа!! — раздался дикий вопль на всю округу. — Помогитеее! Убиваююют!
— Отдай мои деньги, и я тебя отпущу, — тихо, но твердо произнес я.
— Какие ещё деньги? — с вызовом крикнул мальчишка.
— Мои, — я ещё сильнее выкрутил его руку. Ишь ты, решил силушкой потягаться. Ну попробуй.
— Отпусти, — пискнул он.
— Деньги отдашь — отпущу, — повторил я. — Не отдашь — ещё больнее сделаю. Я умею, поверь.
Пацан внимательно посмотрел на меня.
— И никого звать не будешь? — вдруг спросил он.
Я покачал головой:
— Мне это не нужно.
Воришка огорчённо вздохнул — бизнес сегодня вечером не удался! — ещё раз недоверчиво посмотрел на меня и протянул мне деньги. Я спрятал их в карман, отпустил его руку, и через мгновение он уже скрылся в темноте трущобных дворов. Если бы я даже захотел, вряд ли я смог бы его теперь найти. Цвет кожи и рано приобретенные навыки делали его в этих условиях практически неуязвимым.
— Надо же, какой проворный, — усмехнулся я. — С ранних лет криминальной профессией владеет. Эту бы энергию да в мирных целях — мог бы и чемпионом каким-нибудь стать. И зарабатывать честным трудом
Я вернулся в магазин. На прилавке по-прежнему лежали мои гамбургеры, а старый негр, завидев меня, протянул мне сдачу. Пересчитав деньги, я увидел, что пройдоха-кассир недоложил туда несколько долларов. Это уже было слишком. Одно дело — не ввязываться в чужие разборки, как говорится, не лезть почём зря на рожон, и совсем другое — давать себя обирать каждому проходимцу в округе.
Нет, так дело не пойдет. Тут как на зоне или в армии — как себя изначально поставишь, так с тобой и будут впоследствии обращаться.
— Ты недодал, — сухо сказал я.
— Не может быть, — ответил старик с интонацией кристально честного человека и таким же взглядом. — Я всегда считаю правильно, — он помахал перед моим носом калькулятором. — Может пацан украл?
Я почувствовал, как внутри меня вскипает злость. Я опёрся локтями о прилавок и стал смотреть этому кассиру с дредами прямо в глаза.
— Значит, так. Мне плевать на твои схемы, это твои дела и я не собираюсь в них лезть. Но я очень не люблю, когда меня держат за идиота. Поэтому слушай меня внимательно. Если ты мне не отдашь все деньги, которые ты мне должен, я, пожалуй, возьму вот этот кассовый аппарат и сам заберу оттуда все, что мне положено. Только перед этим, — я понизил голос и стиснул зубы, — я опущу его тебе на голову. С размаху. Чтобы тебе в нее больше никогда в жизни не приходила мысль обманывать честных людей.
Не знаю насколько я все верно произнес по английски, но него явно не ожидал такого отпора. Он стоял в нерешительности, как будто соображая, что на это можно ответить. Вдруг я увидел, что он косится глазами куда-то вниз и вбок. Я проследил за его взглядом — из-за его пояса выглядывал пистолет.
— Не советую, — твердо сказал
