Однако чрезвычайная ситуация требовала чрезвычайных мер.
Харолд В. Смит откашлялся и сел за стол. Стеклянная поверхность приятно холодила ладони. По крайней мере это обстоятельство его устраивало.
Смит извлек из гнезда намотанный на пружинную бобину соединительный кабель и вставил вилку в розетку.
Ничего не произошло. Смит поискал глазами кнопку питания.
Видимо, на стеклянной крышке ее и не могло быть. Не было ее и в ящиках стола, которые плавно скользили на хорошо смазанных роликах.
К своему удивлению, Смит обнаружил ее под выступающим краем крышки, примерно в том же месте, что и на его старом столе. Закругленной формы, размером с десятицентовую монету, кнопка была слегка утоплена. Смит мягко надавил на нее.
В тот же миг секция стеклянной панели непосредственно перед ним осветилась, и на ней появилось окно для ввода пароля, а затем и приглашение пользователю начать работу с программой.
Буквы – отчетливые, словно напечатанные на листе бумаги, – отливали теплым янтарным светом. Хозяину кабинета это не очень нравилось – он предпочитал холодный и бесстрастный зеленый.
Часть панели ниже экрана осталась черной. Смит занес руки над столом и вдруг увидел, как под его пальцами вспыхнули белые клавиши клавиатуры с буквами, цифрами и значками. Здесь использовался принцип конденсатора: когда оператор поднимал ладони над клавиатурой, менялось емкостное сопротивление, и клавиши загорались. Стоило ему убрать руки, клавиатура немедленно гасла.
Смит нажал первую попавшуюся клавишу.
Под пальцем тотчас полыхнул яркий белый свет. Это была буква У. Ее янтарное изображение тут же появилось на экране.
Смит занес все десять пальцев над сенсорной клавиатурой и попытался войти в систему.
В первые мгновения им владело странное чувство. Это было ни на что не похоже – не было ни звука, ни упругости клавиш. Впрочем, отсутствовали и собственно клавиши. Однако, несмотря на это, результат превосходил все ожидания – система работала бесшумно и четко.
Смит запустил антивирусную программу и тут же получил подтверждение, что все «чисто».
Он приступил к работе; на лице его застыло выражение крайней озабоченности. Предстояло сделать очень многое, а часы – единственный источник звука в компьютеризированном по последнему слову техники кабинете – то и дело напоминали ему, что времени у него в обрез.
Карлтон, более известный как Чип[13] Крафт, подкатил на своем новеньком золотистого цвета «идиочи-купе» – автомобиле для тех, кто хочет получать от жизни наслаждение, если верить телевизионной рекламе, – к зданию штаб-квартиры «Экс-эл Сис. корп.» в Гарлеме. Завидев его машину, группа оборванцев пикетчиков, до сих пор со скучающим видом монотонно роившихся у главного входа, остановилась, чтобы потрясти кулаками в его сторону, покуда он подруливал к двери гаража.
Как только машина Чипа подъехала достаточно близко, дверь из сверхпрочной закаленной стали бесшумно поползла вверх – от него не требовалось никаких действий. Лазерный сканер считал штриховой код номерного знака на переднем бампере, идентифицировал его и запустил автоматическую систему открывания дверей.
Поставив машину, Чип вышел; при его приближении двери лифта автоматически раздвинулись. Чип вошел в кабинку. Не нужно было даже ничего нажимать – кнопка пятнадцатого этажа сама собой загорелась, и лифт взмыл вверх. Сработал очередной сканер, считав его личный код на золотом зажиме галстука.
Поднявшись на свой этаж, он увидел, что у него новая секретарша – блондинка в черном вечернем платье на бретельках, которые, словно бархатный патронташ, пересекались крест-накрест на пышной груди, поднимая и фиксируя ее. Крафт заметил коричневые, как старые монеты, соски.
Невольно замедлив шаг Чип спросил:
– Корреспонденция есть?
– Нет, мистер Крафт, – ответила она грудным контральто, которым – наряду с большой грудью – должны были обладать все его секретарши. Цвет волос и черты лица, впрочем, могли варьировать.
– Мы непременно должны вместе пообедать, – произнес босс и шутливо ущипнул ее за левый сосок. Секретарша радостно хихикнула, и Чип Крафт, довольный собой, неторопливо прошествовал в свой роскошный кабинет.
Кабинет был отделан под старину – кордовская цветная кожа и красное дерево. Немного вычурный, но компания никогда не жалела денег чтобы сделать Чипу приятное. За окном светило солнце, а ведь еще недавно, когда он ехал на машине, погода хмурилась.
Чипу Крафту, исполнительному директору «Экс-эл Сис. корп.», после трех недель на Гавайях не терпелось взяться за дело, пусть это и суббота перед Днем труда.
Первым делом он нажал кнопку интеркома.
– Доброе утро, Чип, – донесся из динамика мягкий баритон.
– Доброе утро, сэр.
– Кабинет устраивает?
– Вполне.
– А новая секретарша?
Крафт осклабился:
– Платье весьма сексуальное.
– Коль скоро все в порядке, позволь ознакомить тебя с положением дел в «Экс-эл Сис. корп.».
– Валяйте.
Чип закинул руки за голову и небрежно откинулся на спинку своего директорского кресла. Он уже хотел положить ноги на стол, но, вспомнив о том, что случилось в прошлый раз, передумал.
– Мы продали еще девятьсот восемьдесят семь персональных компьютеров «Экс-эл Сис. корп.».
– Отлично!
– Проект по модернизации системы налоговых платежей для ФНУ продвигается с опережением графика на три недели.
– Замечательно.
– Мы рассчитываем, что доход текущего квартала превысит доход прошлого на тридцать процентов.
– Супер.
– И еще л принял решение шантажировать правительство Соединенных Штатов.
Чип едва не свалился с кресла:
– Не понял?!
– До сих пор мы старались максимизировать наши прибыли через коммерческие каналы. Пора выходить на новый уровень.
Чип в недоумении таращился на аппарат интеркома.
– Новый уровень... означает шантаж?
– Если только у тебя нет других идей относительно того, как можно увеличить прибыль.
– Но зачем нам это нужно?
– Затем, что сферу бизнеса, а также правительство сейчас обслуживает приблизительно триста тысяч компьютерных систем «Экс-эл». Этого достаточно, чтобы план, который я задумал пять лет назад, наконец заработал.
– Что за план?
– Я хочу заставить федеральное правительство раскошелиться на двадцать миллиардов долларов.
– Что-то новенькое! Я об этом ничего не слышал.
– Болтливые языки топят любые планы.
– Кажется, говорят, топят корабли, сэр.
– Кстати, ты мне напомнил... Через несколько дней морем должен прийти груз с золотыми слитками. Проследи, чтобы золото поместили в подвальное хранилище.
– Сдается мне, сейфы и без того забиты.
– Установи новый.
– Может, нам лучше заняться инвестициями?
– Анализ состояния фондового рынка показывает, что уровень цен сильно завышен. Вкладывать в облигации, ценные бумаги и тому подобное крайне ненадежно. Денежная наличность – вот что нам нужно. А также золото и другие драгоценные металлы.
– Золото, заключенное в сейф, – это мертвый груз.
– Золото, заключенное в сейф, застраховано от рисков.
– Давайте вернемся к теме вымогательства.
– Все предельно просто.
– Кого или что мы используем в качестве рычага?
– Главную движущую силу как современного мира, так и всей истории человечества с тех самых пор, как наш далекий пращур впервые выполз на свет из «первичного бульона».
– И что же это?
– Деньги.
– Деньги?
– Будем вымогать деньги, чтобы снова делать деньги.
– И как же мы намерены их делать?
– Займемся банковским бизнесом.
– Зачем?
– Настоящие деньги крутятся именно в банках, – втолковывал Чипу собеседник тихим, бесстрастным голосом.
* * *
Харолд В. Смит манипулировал новой сенсорной клавиатурой с видом человека, который не вполне понимает, спит он или бодрствует. Сначала босс чересчур усердно давил на клавиши, но стоило ему ослабить силу удара, как некоторые из них стали срабатывать невпопад. Наконец пальцы его привыкли к клавиатуре и обрели нужную уверенность.
Клавиатура работала превосходно. Проблема заключалась не в ней, а в самой системе. Функционировала она нормально, но Смит больше ей не доверял.
Даже янтарные символы, появлявшиеся на черном экране, вызывали у него сомнение. Естественно, это его раздражало.
Но выбора не было.
Америка нуждалась в услугах мастера Синанджу, а Смит нуждался в деньгах, чтобы оплатить эти услуги.
Харолд В. Смит хотел докопаться до истины.
Решение о создании Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, которое было призвано бороться со стихийными бедствиями, такими, как наводнения, ураганы, землетрясения, Конгресс принял в 1978 году. С тех пор ФАЧС неизменно обвиняли в неэффективности, неспособности реагировать на ситуацию и в бюрократизме.
