– Но ведь этот мак надо перерабатывать на героин. Для такого дела нужны лаборатории, так?
– Такую лабораторию сделать – как два пальца… Да можно и без этого обойтись. Ханье, например, бодяжить.
– То есть? – не понял Сергей.
– Это делается так. У мака подрезают обычной бритвой стебель – и снимают молочко на бинт. Потом эти бинты варят. Называется эта фигня ханкой.
Сергей вспомнил странную смесь в кастрюльке на кухне. Были там бинты или нет? Не посмотрел, не до того было. Выходит, Бешеный сказал не все. Хотя об этом его никто и не спрашивал. Казак, конечно, сталкивался и с наркотиками, и наркоманами. Но в Абхазии было полно марихуаны и героина. Ну а потом Казак стал вращаться в серьезном обществе, где если уж употребляли наркотики, то не самодельные, поэтому он ничего не знал о доморощенных способах приготовления дури. А теперь Бешеный уже ничего рассказать не сможет. Он закопан в овраге возле пром-зоны. Да уж, погорячились.
Между тем Рыбак продолжал:
– А можно из этого мачья делать натуральный опиум – ну, знаешь, который раньше курили из трубок.
– А смысл, если можно шприцем бахаться?
– Э-э, как говорят – на каждый товар – свой покупатель. Шел базар, что в клубах Питера и Москвы стали покуривать опиум. Типа героин – это для быдла. А опиум – для элиты, для особо продвинутых. К тому же многие, особенно девки, боятся шприцев. Они даже героин нюхают, как кокаин. Братва никак не могла на них выйти. Потому как все искали тех, кто опиумом торгует, среди барыг – которые гонят дурь с юга. Сюда, в тайгу, поглядеть – и в башку никому не пришло. Видишь вон – все путем сделано. Сверху какую-то дрянь посадили – чтобы с воздуха не засекли.
– Но тут ведь не так много…
– А ты знаешь, сколько таких деревень? Вон в Вологодской области такая дичь, что здешние места по сравнению с ними просто Невским проспектом покажутся. Но я вот что думаю. Это у них типа проба. Каналы наладить, все такое. Блин, но кто ж это все замутил? Уж явно не подпорожская братва. Если б это была их делянка – не стали б они нам бэтээр давать, чтобы мы по их нычкам прошлись…
Сергей молчал, ошарашенный таким поворотом событий. Вроде все получалось логично. Но Карелия? Можно предположить, что эти деятели не желают делиться и пробивают собственный канал в Европу через финнов. Финики в этом плане народ нетронутый. Через них дурь не гонят, Финляндия находится в стороне от основных дорог, по которым передвигается кайф. А значит – у финских ментов нет ни опыта, ни сноровки для борьбы с наркотраффиком. Аэкологи – это только прикрытие. Но… как-то все это выглядело притянутым за уши. Походило на плохой детектив, автор которого закрутил сюжет, а потом не знает как выкрутиться. Ладно, разберемся. Сергей повернулся к Рыбаку:
– Что будем делать со следами нашего визита? Так бросим?
– Зачем? Стащим в два дома да подожжем. Если менты и приедут – так что ж… Наркоманы, что с них взять. Удолбились, перессорились, перестреляли друг друга да дом подпалили. Никто искать не станет…
Глава 8
ЖУРНАЛИСТЫ НЕ ОТДЫХАЮТ
…В себя Сергей пришел лишь через час после того, как переступил порог «своей» квартиры. Алена с разбега кинулась на него – так, что он едва устоял. А потом… Теперь-то Казак осознал, что значит быть изнасилованным женщиной. На этот раз она не изображала покорность, а проявила совершенно бешеный темперамент. Трудно было понять – то ли это эротика, то ли истерика.
Наконец она, исчерпав себя, легла рядом, положив голову ему на грудь.
– Ну ты даешь… – только и мог сказать Казак.
– Я тебя очень ждала. Вдруг тебя уже закопали? У вас, бандитов, ведь все по-разному происходит.
– Оно, конечно, верно, что по-разному. Но помирать нам рановато. Есть у нас еще дома дела.
– Все так говорят.
Сергей внимательно посмотрел на девушку. Складывалось впечатление, что она как-то изменилась. Повзрослела за эти три дня, что ли. Казак об этом и сообщил Алене.
– Юность прошла, – отозвалась она своим прежним тоном. – С тобой не захочешь, а повзрослеешь… Знаешь, когда события несутся – не успеваешь задуматься. А когда сидишь три дня безвылазно в этой квартире, да еще всякие штуки в сети читаешь… Тут начинаешь соображать. Понимаешь, ведь на телевидении вечно приходится скользить по поверхности, в жуткой суете. У нас многие думают, что они – хозяева реальности. Реальность – только то, что мы покажем по ящику. А теперь-то понятно, что есть вещи, которые в телевизор не влезают…
Сергей покосился на подружку.
«Вот, блин связался», – подумал он. Есть что-то опасное в слишком умных женщинах. Вон у Ишмуратова жена – топ-модель, да и только. Так ей глубоко плевать, откуда муж деньги достает. Да и его карельская подружка Светка. Мозгов – три грамма. Книг не читает, по ящику смотрит одни сериалы и реалити-шоу. В общем, как говорится, типичная блондинка. Но зато никаких проблем. Сказал приходи – приходит. Сказал уходи домой – уходит. Из нее менты, даже если захотят, клещами ничего не вытащат. Потому что ничего у нее в голове не держится…
– Слышь, Алена, принеси-ка что-нибудь выпить, – лениво протянул Сергей.
Алена вышла на кухню к бару и вскоре вернулась с бутылкой виски и двумя стаканами. Потом снова забралась на кровать и прижалась к Сергею.
– И что вы все любите этот шотландский самогон, – пробормотал Казак, делая большой глоток неразбавленного напитка. – У меня к тебе, девочка, деловой вопрос. Если ты так много тут читала всякого в Интернете… Вот я знаю, что разные там талибы и прочие мусульманские отморозки торгуют героином. А как обстоит дело с другими экстремистами? Теми, которые европейские?
Девушка, которая уже начала увлеченно облизывать грудь Сергея, мигом села, обхватив руками колени.
– А как же! Ты слышал что-нибудь про американские кокаиновые войны? Это ваши коллеги из Колумбии наладили крупные поставки кокаина в США. Так вот, плантации коки охраняли ребята из местных красных партизанских формирований. Красные – в смысле приверженцы теорий Сталина, Мао, Че Ге-вары.
– При чем здесь наркота, если они такие идейные?
– А что? Все правильно. Им же деньги нужны на борьбу за счастье народа? Нужны. А с другой стороны, Америка – их главный враг. Почему бы не кинуть врагу такую подлянку, как море кокаина? Это будет покруче любой бомбы. Дескать, пусть заклятые враги травятся и подыхают.
– Что мне в тебе прикалывает, так это то, как ты быстро переключаешься, – усмехнулся Сергей.
– Так я же журналист. Знаешь, как сказал один умный человек: журналисты не отдыхают.
– У меня к тебе вопрос как к журналисту.
Сергей выбрался с кровати и, порывшись в раскиданной одежде, вытащил из кармана пачку фотографий. По пути из лесной глухомани они с Рыбаком завернули в какую-то фотолабораторию, где проявили и размножили их фотодобычу. Так что теперь врагов они знали в лицо.
– Гляди. Знаешь кого-нибудь?
– О! Вот этого видела на прессухе. Снимали мы какой-то шабаш в Доме дружбы, посвященный налаживанию добрых отношений между разными народами.
Как и ожидал Сергей, она показала на мужика в штатском.
– А кто он?
– А я знаю? Мы ведь как? Приезжаем, снимаем и отваливаем. Я его запомнила потому, что он прямо передо мной сидел – и всем соседним девушкам по очереди сыпал комплименты. А! Слушай, там ведь была одна моя однокурсница, она его должна знать. Она профессиональная фуршетница.
– Кто?
– Ну, есть такие журналисты, из газетчиков, которые таскаются по всем презентациям. Особенно туда, где потом фуршет накрывают. Ну, тусовщики своего рода. Выпьют, закусят, с людьми пообщаются. Приглашения на эти самые фуршеты рассылаются в газеты. Так что тут главное – попасть в обойму. Вот моя подруга как раз из таких. Которые шатаются по подобным мероприятиям. А этот тип, он при мне с ней здоровался как со старой знакомой.
– Телефон этой подруги есть?
– Найдем в сети телефон газеты. Ее Ирина Радина зовут.
Машина свернула с Садовой на улицу Римского-Корсакова и остановилась возле небольшого кафе средней крутизны. Все прошло как нельзя лучше. До Ирины дозвонились быстро. Видимо, сегодня в городе с фуршетами было слабо, поэтому журналистка с радостью назначила встречу, особенно когда Алена намекнула, что они готовы проставиться.
По пути Алена пояснила, что кроме неистребимой страсти к тусовкам, любовь к фуршетам имеет у ее подруги еще и чисто экономическую подоплеку. Девушка была родом из провинции, то есть вынуждена была снимать жилье. Зарплату она получала небольшую, к тому же стремилась одеваться супермодно. Словом, на питание денег почти не оставалось. К тому же, пытаясь подцепить молодого человека, она бегала по клубам, в которых играли рок-н-ролл. И так уж складывалось, что в этих клубах ей вечно попадались товарищи из тех, кто вечером напиваются за счет подруги, утром требуют денег на опохмелку, а потом исчезают во мгле питерских улиц. Чуть ли не постоянно эта подруга жила на «бомж-пакетах» – растворимой китайской вермишели. Так что только на фуршетах она имела возможность пожрать по-человечески. А иногда и с собой унести.
