– Если прикончишь меня, сам простишься с жизнью. Ордент слов на ветер не бросает.
Эта фраза несколько остудила пыл подростка. Надо любой ценой подавить эмоции. Кулак Волкова замер в полете. Нет, умирать из-за осужденного не стоит. Слишком глупо. Юноша изменил первоначальный замысел и сильно ткнул преступника в живот. Мужчина вскрикнул и рухнул на колени.
– На первый раз прощаю, – зло процедил сквозь зубы землянин. – Будем считать данный инцидент исчерпанным.
– Спасибо, спасибо, – пролепетал заключенный, отползая. – Честное слово, я случайно…
– Заткнись! – грубо оборвал каторжника Андрей. – Передай друзьям, кто-нибудь еще сунется, глотку перегрызу. И пусть тогда надзиратели разбираются. Я ничего скрывать не стану.
– Конечно, конечно, – сказал осужденный, хватаясь за ручки вагонетки и оттаскивая ее назад.
Подросток медленно опустился на пол. Пальцы нервно дрожали. Болван, кретин; ротозей! Допустил элементарную оплошность. Разве можно упускать противника из вида. Волков сегодня чересчур рассеян и невнимателен. И вот расплата… Валялся бы сейчас на рельсах в луже крови с отрезанными конечностями. Нет, Астин прав, он глупый, импульсивный мальчишка. А пора бы повзрослеть.
Остаток дня прошел без приключений. Теперь юноша постоянно оглядывался, стараясь не выпускать прихвостней Нокса из поля зрения. Угрозы землянина для преступников – пустой звук. Рано или поздно мерзавцы повторят покушение.
Наконец, в шахте прозвучала противная вибрирующая сирена. Андрей докатил тележку до погрузочной ленты и неторопливо зашагал к выходу. Возле коридора подростка догнал Честенс. Хлопнув Волкова по плечу, корзанец произнес:
– Я слышал, ты едва не погиб. Вагонетки здесь иногда наезжают на зазевавшихся людей.
– А тебе откуда известны подробности? – удивился юноша. – Кроме нас в тоннеле никого не было.
– Не будь так наивен, – усмехнулся Майк. – В этих штольнях везде есть глаза и уши.
– На что же тогда рассчитывал мерзавец? – спросил землянин. – Охрана казнила бы убийцу.
– Непременно, – подтвердил мужчина. – Среди заключенных много всякого сброда. Сюда попадают отчаянные головорезы-налетчики, полусумасшедшие маньяки, хитроумные отравители и насильники-извращенцы.
– И к какой категории относится тот негодяй, что толкнул на меня тележку? – поинтересовался Андрей.
– К самой низшей, – ответил Честенс. – Лесли Дастин осужден за растление малолетних и распространение детской порнографии. По статусу каторжников он – изгой, отрепье. Его унижают абсолютно все.
– Что-то не увязывается, – вымолвил подросток. – Зачем Дарену понадобился такой мусор?
– Во-первых, Нокс тоже имел склонность к мальчикам, – пояснил корзанец. – Правда, в живых своих жертв негодяй не оставлял. А во-вторых, Лесли – трус и подхалим. Дастин с готовностью выполнял любые желания душителя. Нужно сбегать за ужином – пожалуйста, снять ботинки – с удовольствием…
– Покорный, инициативный слуга, – снисходительно проговорил Волков.
– Именно, – сказал Майк. – За спиной Дарена Лесли чувствовал себя гораздо увереннее.
– Я вспомнил, – произнес юноша. – Поганец хохотал до упада над шутками Нокса.
– Это обычное поведение лизоблюдов, – вымолвил мужчина. – Дастин – не исключение.
– Но как Дарен меньше, чем за полторы декады сумел занять столь высокое положение? – спросил землянин. – Он ведь убийца женщин и детей. Невелика слава. Обычно таких презирают.
– Ты забываешь, что тут половина каторжников – изощренные садисты, – проговорил Честенс. – Нокс был сильным, напористым, смелым человеком. Даже с Эктебаном душитель держался достаточно независимо.
Андрей на несколько секунд задумался. В голове выстраивалась иерархическая лестница среди осужденных.
– Значит, Лесли, скорее всего, заставили совершить покушение, – после некоторой паузы сказал подросток.
– Несомненно, – произнес корзанец. – Дастин – мелкая, разменная монета, которую не жалко и выбросить.
– Неужели мерзавец не понимал, что идет на верную смерть? – вымолвил Волков.
– Ничего не могу тебе ответить, – пожал плечами Майк. – Психология преступников для меня загадка. Порой заключенные вежливы, спокойны, рассудительны, а иногда вспыльчивы и агрессивны, словно дикие звери. О причинах подобных метаморфоз остается лишь догадываться. Чтобы детально разобраться, требуется специалист.
– Довольно точное описание моего поведения, – самокритично заметил юноша.
– Не наговаривай на себя, – улыбнулся мужчина. – Ты защищаешься, а не нападаешь. И в этом существенная разница.
Пленники добрели до лагеря и заняли свободную скамью. Рядом расположились каторжники. Определенного места за столами у людей не было. Главное взять с ленты миску. А где ты устроился, не имеет значения.
– Человечество создало странный мир, – негромко сказал землянин. – С одной стороны любой гражданин может купить на невольничьем рынке Алана ребенка и делать с ним что хочет. В данном случае издевательства и насилие не считаются преступлением. С другой, Дастина привлекают к ответственности и ссылают на Маору за распространение детской порнографии. Парадокс.
– Политика двойных стандартов, – развел руками Честенс. – Юридические и моральные законы относятся к свободным людям, раб же – бесправный, бессловесный товар. Хозяин для него царь и бог.
– А если мальчика или девочку похитили и заклеймили? – поинтересовался Андрей.
– На Корзане и Тесте так и происходит, – произнес Майк. – В Сирианском графстве легализовать пленника сложнее. Средства массовой информации постоянно показывают снимки исчезнувших детей.
– Чепуха, – возразил подросток. – Частные территории огорожены и тщательно охраняются.
– Пожалуй, – согласился мужчина. – Однако вступать в конфликт с властями рабовладельцы не рискуют. Уж лучше приобрести невольников из соседних государств. Тем более что их поток неуклонно увеличивается.
На движущейся ленте показался ужин. Спор сразу оборвался. Волков и Честенс схватили миски и принялись есть. Пища имела приторный сладковатый вкус. Типичная синтетическая баланда. Облизав пальцы, юноша бросил грязную пластиковую посуду в мусоросборник и поплелся к нарам. Вскоре рядом легли Майк и Блейд. Наступало долгожданное время отдыха. Землянин скинул грубые ботинки и блаженно вытянул ноги. Мышцы расслаблялись после тяжелой нагрузки.
– Что-то я сегодня не утолил голод, – пожаловался Юнгвил. – В животе до сих пор урчит.
– А порцию нам не уменьшили? – спросил Андрей, приподнявшись на локте.
– Не думаю, – вымолвил корзанец. – Все три бригады норму выполнили.
– А если дать угля сверх плана? – предложил окрианец. – Отличный шанс наесться вдоволь.
– Размечтался, – иронично усмехнулся Честенс. – В первые дни в качестве премии мы действительно получим двойную пайку. Однако затем Вилбейл установит новые нормы выработки.
– Но это несправедливо! – возмутился Блейд. – Старание надо поощрять, а не губить на корню.
– У надзирателей иная логика, – проговорил Майк. – Можешь делать больше – делай.
– Идиотизм, – выругался Юнгвил. – Человек – не машина, сломается – не починишь.
– Здесь нет людей, – бесстрастно сказал корзанец. – В шахте трудятся каторжники и невольники.
– Твой сарказм меня когда-нибудь доконает, – с горечью произнес окрианец.
– Я реалист, – вымолвил Честенс. – За полтора года повидал в штольнях немало.
Подросток повернулся к мужчине и, понизив голос, проговорил:
– Майк, я никак не пойму одну вещь. Маора – одиннадцатая планета системы Сириуса. Она значительно удалена от звезды и потому холодна. До начала колонизации ее атмосфера была не пригодна для дыхания. Тасконцы построили на полюсах гигантские реакторы и начали растапливать лед.
– Блестящие познания, – похвалил Волкова корзанец. – Тебя неплохо учили в школе.
– История Маоры насчитывает около тысячи лет, – продолжил юноша. – До той поры жизнь на поверхности отсутствовала. Ни травы, ни кустарников, ни деревьев. Одни голые камни. Люди привезли растения и животных с других планет. Цивилизация возникла с нуля, из ничего…
