– К чему ты клонишь? – недоуменно спросил Честенс. – Я не улавливаю ход мысли.
– Откуда тут на глубине семисот метров гигантские залежи угля? – сказал землянин. – Их не должно быть по определению. Либо основные постулаты геологии ошибочны, либо…
– … Маору сотни миллионов лет назад покрывали густые девственные леса, – закончил фразу Майк. – Второй вариант очевиднее. Подробности освоения планеты мне не известны. Древние тасконцы прилетели сюда за полезными ископаемыми. Здесь много редких металлов. На уголь добытчики наткнулись случайно. Существует ряд гипотез его появления, но все версии имеют уязвимые места.
– Система Сириуса вообще аномальна, – вмешался Блейд. – Ничего подобного в ближайшем космосе нет.
– Ты о звезде-спутнике? – произнес Андрей. – Белый карлик, вращающийся вокруг гиганта.
– Если бы речь шла о нем, – улыбнулся Юнгвил. – Двойных и даже тройных звезд в галактике хватает. Я говорю о нарушении законов астрофизики. У таких монстров, как Сириус, не бывает планет. Гиганты слишком молоды. Их возраст составляет несколько миллионов лет.
– А Таскона, Алан и Маора гораздо старше, – догадался подросток.
– Ориентировочная цифра – пять с половиной миллиардов, – вымолвил окрианец.
– Но ведь должно же быть разумное объяснение удивительному феномену, – произнес Волков.
– Конечно, – откликнулся корзанец. – Большинство ученых придерживается той версии, что планеты когда-то принадлежали Астеку. Он был желтым или оранжевым. Потом превратился в громадное красное чудовище и выгорел окончательно. Итог – резкое сжатие и ничтожный белый карлик.
– Прекрасная теория, – сказал юноша. – Но в ней отсутствует Сириус.
– Звезды движутся, – проговорил Честенс. – Траектории соседей пересеклись, и монстр захватил всю систему.
– Звучит логично, – согласился землянин. – Особенно когда нет других идей…
Свет в гроте давно погас. Слова людей гулким эхом разносились по помещению и мешали спать заключенным. Терпимостью каторжники никогда не отличались. Вскоре из темноты донесся раздраженный голос Эктебана:
– Заканчивайте диспут! Глобальные проблемы обсудите завтра по дороге.
Обострять отношения со Стином пленники не рискнули. Авторитет налетчика в лагере непререкаем. Его распоряжения воспринимались как приказ. В отличие от Нокса, Эктебан своим положением не злоупотреблял. Однако при желании вполне мог отправить неугодного человека на сложную и опасную работу. С наглецами и строптивцами Стин не церемонился.
Андрей закрыл глаза и почти сразу провалился в бездну сна. Юный, неокрепший организм нуждался в отдыхе.
Минуло еще пять декад. Подросток окончательно привык к жизни в шахте. Каменные стены, низкие потолки и железобетонные перекрытия уже не так угнетали. Волков перестал бояться и не обращал внимания на трещины в опорах и прогнувшиеся балки. От судьбы не убежишь. Если в штольне произойдет обвал, никто не спасется. Главное не вымотаться раньше времени и возить вагонетку спокойно, ритмично, без рывков.
Кроме того, пятнадцать дней назад в лагерь доставили новую партию осужденных. Среди каторжников, по невероятному стечению обстоятельств, оказался инженер-строитель. Мужчина уличил жену в неверности и зарезал и ее, и любовника. Ревность – страшный недуг. Созданные заключенными конструкции привели беднягу в шоковое состояние. Тасконец минут на пять лишился дара речи.
Придя в себя, он предложил исправить ситуацию. Но для этого требовалось время и люди. Чтобы всерьез заняться укреплением тоннелей, надо снять преступников и невольников с других объектов. Объемы добычи угля сразу упадут. Эктебан раздумывал двое суток.
Трудно сказать, к какому решению пришел бы Стин, но тут в забое первой бригады случилась авария. Под тяжестью пласта сломались две стойки. Началась цепная реакция. В результате одна из штолен оказалась полностью засыпана. Семь человек были похоронены заживо. Андрея и Блейда перебросили на разбор завала.
Инженера звали Олан Зейвил. Именно ему Эктебан поручил возглавить восстановительные работы. Заключенные и пленники разгребали камни и заново создавали своды и стены. К середине дня каторжники наткнулись на вагонетку. Возле нее из-под огромной глыбы торчали чьи-то ноги. Зрелище ужасающее.
После долгих усилий осужденные сумели извлечь труп. Сломанные конечности, раздавленная грудная клетка, окровавленное лицо. Сущий кошмар. Неподалеку от первого покойника преступники вскоре обнаружили и второго. Мужчина лет сорока пострадал гораздо меньше. В последний момент заключенный отпрыгнул в сторону, к опоре. Он поступил правильно, но, к сожалению, помощь опоздала. Каторжник умер от удушья.
На исходе четвертых суток Вилбейл приказал прекратить поиски. Штольня старая и бесперспективная. Есть более богатые ответвления. Данный инцидент убедил Стина, что нужно принимать дополнительные меры предосторожности. Под давлением Зейвила Эктебан сформировал ремонтную группу. Заключенные начали менять покосившиеся и поврежденные балки.
Поток угля значительно уменьшился. Это привело начальника смены в ярость. Надзиратель почти на треть сократил рацион преступников. Однако каторжники не сдавались. На тот свет осужденные не торопились и были готовы терпеть любые лишения. В какой-то степени поступок Стина стал своеобразной акцией протеста против бесправия. Прибегать к жестким мерам маорцы не стали. В конце концов, Ордент распорядился сделать паек прежним. Преступники и невольники добились маленькой победы.
Андрей сидел возле стены и смотрел на загруженную до верха вагонетку. Какая она сегодня по счету? Десятая? Одиннадцатая? Впрочем, без разницы. Дни текут сплошной, непрерывной чередой, а вокруг все одно и то же. Убогий грязный лагерь, узкие тоннели, изможденные черные люди и витающая в воздухе, забивающая нос и рот, угольная пыль.
Два с лишним месяца совершенно выпали из жизни. Каждые следующие сутки в точности повторяют предыдущие. Утренний подъем, завтрак, тяжелая изнурительная работа, ужин и короткий ночной сон. Унылая, смертная тоска. Не таким землянин видел свое будущее. И главное, нет ни единого шанса вырваться отсюда. Честенс не солгал – путь на поверхность надежно перекрыт. Грот на глубине семисот метров действительно лучшая тюрьма. А ведь Волкову всего шестнадцать лет!
На глаза навернулись слезы. Обидно, чертовски обидно. На родной планете перед ним открывались блестящие перспективы. Офицерское звание, титул, возможно должность в свите государя. Увы, ничему этому не суждено сбыться. Мир, который открыл перед подростком учитель, оказался жестоким и неприветливым. О справедливости, доброте и милосердии здесь давно забыли. Андрей сгинет в шахтах Грейсона так же, как и сотни других рабов и каторжников.
Ну, да чего пенять на горькую долю. Тут, в отличие от Алана, хотя бы не бьют электрическими хлыстами и прикладами лазерных карабинов. Довольно важное обстоятельство.
В тоннеле прозвучала громкая пронзительная сирена. Юноша вытер глаза, допил воду из стакана и резко встал. Долго сидеть нельзя. Робот-наблюдатель находится метрах в пятнадцати от землянина. Голографические камеры направлены прямо на пленника. Землянин взялся за поручни тележки и надавил на нее плечом. Массивный груз сдвинулся с места. Через десять минут Волков достиг цели. Вывалив уголь на ленту, невольник отправился на очередной круг. До окончания рабочего дня еще восемь часов.
Миновав основной тоннель и стрелку, Андрей повернул во вторую штольню. Навстречу попался Юнгвил. Окрианец лишь слабо улыбнулся. Грохот отбойных молотков постепенно нарастал. Впереди замаячили смутные фигуры. Неожиданно робот, следящий за осужденными, странно дернулся и издал противный, скрипучий вой. На сигнал тревоги мгновенно отреагировали и другие машины.
Землянин сразу вспомнил свой первый разговор с Майком. Аппараты вопят только в одном случае – при увеличении концентрации метана в воздухе. Медлить было нельзя. Юноша тихо выругался и бросился к промышленной зоне. Сзади уже бежали преступники. Людей охватила паника. Счет шел на секунды. Взрыв мог произойти в любой момент. Малейшая искра и начнется апокалипсис.
