Публика уже весело толпилась вокруг заставленных разнообразной снедью столов: пикник для участников, гостей и прессы организовали прямо под открытым небом. Обслуживающий персонал – в основном, охрана и водители, по очереди исчезал на кухне. Для особо важных персон оборудовали нечто вроде навеса…
Вообще, к протокольным условностям здесь относились с трепетом, характерным для большинства новорожденных демократий. Это проявлялось и в принципиальных вещах, и в мелочи – такой, например, как формирование кортежа. Мотоциклисты, разукрашенные машины сопровождения и по представительскому автомобилю каждому из «первых лиц»: русскому генералу, господину Бооту и заместителю министра… Остальным полагались места в автобусах.
Так было на пути в заповедник, так планировалось и возвращение.
– Ну, всего доброго! Мы ведь уже не увидимся? – генерал пожал протянутую представителем Интерпола руку.
– Да, я прямо в аэропорт.
– Счастливого полета!
– Коллеги, а что если… – прибалту не удалось закончить фразу: со стороны стоянки раздался, перекрывая возмущенные крики, протяжный металлический скрежет. – Что там такое?
Подскочивший охранник из местных отрапортовал – быстро-быстро, на родном языке. Но и без перевода было ясно – выруливавший на свое место в колонне автобус не вписался в радиус разворота и смял крыло одной из черных представительских машин.
– Ничего страшного! – успокоил коллег заместитель министра.
– Кажется, это ваша, господин Боот? – посочувствовал генерал. – Бывает.
– Досадная мелочь… Я с радостью предоставлю вам свой автомобиль.
– Зачем? – успокоил прибалта высокий гость. – Мы можем поехать вместе. Время до вылета есть.
– Но по правилам безопасности…
Это были формальные возражения, поэтому через минуту вещи господина Боота уже перегружались в точно такую же машину с полосатым флажком республиканских цветов на капоте.
– Увидимся вечером? – чуть дольше, чем принято продлил рукопожатие глава русской делегации.
– Да, я должен буду вас проводить на вокзале.
– Там, обычно, не до того… И – спасибо тебе! – поблизости никого не было, но генерал все равно говорил почти шепотом.
– Все в порядке? – Собеседник знал, что имеется в виду не только предписанная протоколом забота. После встречи в театре они не перемолвились и парой слов.
– Да, надеюсь… Будь здоров!
– Жене привет передавай. Детям, внукам!
– Обязательно.
И старики разошлись по своим машинам. Мягко закрылись двери с тонированными стеклами, дюжина водителей одновременно выжала сцепление, потом прибавили газу – и колонна двинулась в путь…
Первое, что сделал после этого заместитель министра – это нажатием кнопки поднял звуконепроницаемую перегородку между передними и задними сидениями.
– Все, наконец-то… – он и по-английски говорил все с тем же неистребимым прибалтийским акцентом.
– А другой возможности побеседовать не было? – вышедший из рядовых полицейских, господин Боот скептически относился к разного рода инсценировкам. Хотя, справедливости ради стоило признать: эта получилась вполне натурально.
– Вы же видели! Все время на людях – чужие уши, чужие глаза. Журналисты кругом… Незачем давать пищу для разных домыслов.
– Пожалуй, вы правы.
– Не лезть же мне ночью к вам в номер, через форточку, верно? Еще поймут старика превратно, и родится ещё одна нездоровая сенсация…
Шутка была заготовлена заранее, поэтому выокопоставленный чиновник Интерпола посчитал для себя возможным улыбнуться:
– Слушаю! Та встреча, о которой вы сообщали – она все-таки состоялась?
– Да. Как и было обусловлено…
Чтобы сделать карьеру в спецслужбе крохотной, незаметной на карте Европы страны, необходимо иметь могущественных покровителей. В свое время бывший советский чекист, а впоследствии активный деятель национально-патриотическаого движения поставил на секретные структуры Интерпола… и, кажется, не ошибся. В разведке, как в политике, не бывает постоянных друзей – есть только временное совпадение интересов.
– Почему вы не воспользовались обычным каналом связи?
– Ситуация слишком деликатная…
– Слушаю! – повторил господин Боот.
За тонированными стеклами замелькали опрятные, с черепичными крышами придорожные хутора – очень скоро их сменят пригороды столицы… Опять времени было в обрез! За последнюю неполную неделю нынешние собеседники провели вместе не один час, но возможности переговорить так и не представилось: постоянно вокруг были чужие уши, глаза, телекамеры. Представитель Интерпола отдал должное отчаянной изобретательности местного коллеги – представление с «битой» машиной его люди разыграли вполне профессионально и естественно.
– Вот подробный отчет…
Господин Боот кивнул, взял крошечный, вполне безобидный с виду контейнер и щелкнул замочками дипломата:
– Пожалуйста, прокомментируйте вкратце – хорошо? – теперь его интересовало то, что по традиции секретных служб оставается за рамками сухих и лаконичных строчек агентурного сообщения: оценки, выводы, предположения… Тот самый «эмоциональный шлак», за который суровые преподаватели разведшкол всего мира снижают своим подопечным контрольные баллы.
– … Они убеждены, что доллары похищены какой-то из российских организованных преступных структур. Поэтому и обратились через меня за содействием. – Рассказ получился коротким, но емким: чувствовалось, что прибалтийский коллега имел возможность продумать каждое слово. Теперь он замолчал, предоставляя собеседнику возможность задавать вопросы.
– Генерал действительно может повлиять на мафию?
– Его люди… В известной степени они влияют на все, происходящее сейчас в России. И, сами понимаете, к официальному статусу моего старинного приятеля такое положение вещей никакого отношения не имеет.
– Хорошо. Вы сможете потом подготовить для меня об этом отдельную справку?
– Попробую… Хотя, конечно, я знаю слишком мало.
– А кто может знать?
– Никто! – он ответил искренне и не раздумывая. – Иначе они не были бы этой самой «третьей силой»…
Господин Боот кивнул:
– Как они к ним попали – эти документы по Европе?
– К сепаратистам? – замминистра был рад, что разговор наконец-то свернул со скользкой темы. – Видимо, у них есть свой человек в верхних эшелонах российских криминальных структур. Который и сообщил, что мафия начала усиленно искать новый, абсолютно надежный канал на Запад для переправки какого-то ценного груза.
– Они действительно попытались использовать этого человека? – представитель Интерпола избегал произносить вслух названную ему собеседником фамилию. Коррупцией в высших эшелонах власти господина Боота удивить было сложно – Италия, к примеру, видела скандалы и покруче, чем использование членов парламента в качестве криминальных курьеров, но… В глазах многих европейцев именно тот, о ком шла речь, олицетворял новое поколение непримиримых политиков-демократов.
– Да. И когда в Думу пришел человек с поручением, его уже ждали. Записать встречу «на технику» не удалось, но девочка-Леночка, секретарша этого самого Ивана Альбертовича, по врожденному женскому любопытству какую-то часть разговора подслушала. Получалось, что действительно – господину депутату предстоит провезти через границу какие-то «фантики», которые у него потом там заберут.
– Ее… заставили поделиться информацией? – господин Боот не любил, когда пытают женщин. Без крайней необходимости.
– Не-ет! – слухи об изощренной восточной жестокости имели под собой достаточно оснований, но… – Скорее всего, ей просто дали денег – быстро и много. Это проще, чем возиться с трупом.
– А как же тот парень? Его ведь зарезали чуть ли не на выходе из здания парламента.
– Ну, тут совсем другое дело… Я склонен поверить, что ликвидация не планировалась – человека, который приходил к депутату, должны были взять живым и выпотрошить до самого донышка.
– Чтобы выйти на диалог с теми, кто его послал…
– Конечно! А парень оказался нервным. И в результате они заполучили только сумку, хотя и это тоже оказалось неплохо. – Прибалт перечислил по памяти содержимое, переданное при нем Генералу:
– Паспорт. Билеты на самолет, факс из отеля. Туристический путеводитель по Испании. Тысяча баксов в конверте… И старый, июньский номер «Финансов и рынка» на русском языке.
– Июньский?
– Да. Яркая такая обложка!
– Это интересно.
Колонна машин и автобусов вьехала в столицу. Хотя сопровождаемый ревом сирен и «мигалками» кортеж не останавливался на переключенных заранее светофорах, скорость пришлось снизить – все-таки, город… До аэропорта оставались считанные минуты.
Поэтому наводящих вопросов представитель местной полиции дожидаться не стал:
– Документы подлинные, все на имя покойника. Испанская виза – разовая… Кстати! Парень должен был оказаться в Хихоне за несколько дней до приезда туда российской парламентской делегации.
