…Виталий Заврайский командовал ротой.
Командир полка поставил общую стратегическую задачу – продвинуться вперед на определенное расстояние. Для этого необходимо было выбить противника с господствовавшей над местностью высоты 513,0. Такое задание было поставлено перед шестой ротой. У роты, которой командовал старший лейтенант Заврайский, была другая задача – захватить высоту поблизости и тем самым обеспечить продвижение шестой роты.
Война, однако, соткана из неожиданностей, как и сама жизнь. Случилось так, что шестая рота попала в засаду, подготовленную боевиками, и завязла в незапланированной стычке.
Чеченцы дрались ожесточенно, план командира полка, утвержденный штабом объединенной группы войск, срывался.
– Как у тебя дела? – который раз, надсаживаясь, кричал командир полка по радиотелефону. В трубку были слышны звуки близкого боя, почти заглушавшие ответы командира шестой роты.
– Увязли.
– Помощь нужна?
– Сами справимся.
– Когда!?
– Не угадаешь, товарищ комполка. Дорога нафарширована фугасами, рядом с ней земля тоже заминирована.
– Так разминируй!
– На это нужно время, товарищ комполка. Кроме того, бой еще не кончился. Слышно в трубку?
– Думаю, взрывы разносятся по всему Терскому хребту.
Комполка с досадой бросил трубку. Внезапная помеха могла дорого обойтись… А вот Заврайский – молодчина. Его рота досрочно выполнила свою задачу – соседняя высотка уже наша. Но что толку? Плоды его частной победы могут быть загублены общей неудачей.
Когда Заврайский связался с ним по «мотороле», комполка Юдин сообщил ему о сложившейся ситуации.
– Так что готовься к отходу, – заключил он.
– Я могу еще продержаться.
– Что толку? Шестая все равно не поспеет.
– Товарищ комполка! Пятьсот тринадцатая – вот она, рядом со мной, рукой подать.
– И что?
– Разрешите, я возьму ее своими силами.
– А справишься?
– Справлюсь. Только огоньком поддержите.
– Будет тебе огонек. Это сколько угодно.
Расклад сил был таков.
У вырвавшегося вперед Заврайского было только одно отделение – шестеро мотострелков. А на стратегической высоте окопались пятнадцать боевиков.
БМП, на которых прибыли наши стрелки, остались далеко внизу. Бесполезными в этом предстоящем бою были бы и танки – у засевших на высоте чеченцев имелись противотанковые орудия, стрелявшие ракетами. Вражеские ПТУРы били сноровисто и метко – два танка они уже успели уже подбить. Обе машины догорали в сторонке – пламя было почти бесцветным в ярком свете дня.
Командиру первого танка оторвало голову – он не успел выскочить – последним – из пылающей машины, прежде чем она взорвалась. Пострадал механик-водитель второго танка: экипаж успел его вытащить, но он был контужен и потерял зрение и слух.
Виталий объяснил отделению боевое задание.
– Счет не в нашу пользу, – заметил кто-то.
– Какой счет? – не понял Заврайский.
– 6:15.
– Конечно, это не по уставу, – согласился старший лейтенант. – Но зато нас четное число.
– И что?
– А то, что мы сейчас разобьемся на двойки. И звеньями, по моему сигналу, двинемся на высоту с разных сторон. Каждый со своим напарником.
– Чтобы духи не вычислили, сколько нас?
– Точно.
Себе в напарники Виталий взял рядового Серегу Абрамова. Дело в том, что старший лейтенант чувствовал себя морально обязанным опекать Абрамова.
Закадычный друг последнего, техник роты, месяца два назад уволился в запас, однако остался работать в части, на лесопильных работах. Молоденький Серега, как только выдавался свободный часок, бегал на лесопилку помогать ему. Делал это просто так, по доброте душевной, видя, что отставному прапорщику приходится тяжело, и он с трудом справляется с работой.
Перед отправкой роты в Чечню отставной прапор отвел Заврайского в сторонку:
– Виталий, у меня разговор к тебе.
– Слушаю.
– Ты же знаешь, мы друзья с Серегой.
– Это все знают.
– У меня к тебе личная просьба.
– Какая?
– Ты… сбереги его, одним словом. Пойми меня правильно – я не прошу для него никаких поблажек, это было бы смешно. Но дело в том, что он мне… Ну, как сын.
– Понимаю.
– Совсем зеленый парнишка, пацан еще. Только что на действительную призван… Как только таких на войну посылают?
– Вопрос не ко мне.
– Я говорю, как отец. И прошу как отец.
– Ладно, прапор. Все, что будет в моих силах – сделаю, – заверил старший лейтенант. И они завершили свой разговор крепким рукопожатием.
… Вот этого самого Серегу командир роты и выбрал себе в напарники, чтобы тот, по крайней мере, был рядом и не выбросил по опрометчивости какое-нибудь коленце, которое может стоить жизни.
Между тем командир полка выполнил свое обещание – «дать огонька». Артиллерия била по боевикам.
Над головами бойцов с воем проносились снаряды, оставляя огненный шлейф, буравя горный воздух, прочерчивали небо ракеты. Высотка была утыкана взрывами, как рождественская елка – игрушками.
– За мной, Сергей! Не отставай, – крикнул старший лейтенант, и они с оружием наперевес ринулись вперед.
Соседних двоек не было видно: дым заволок высотку, что-то горело, в воздухе носились клочья сажи, едкая копоть набивалась в ноздри и затрудняла дыхание.
Грозная бомбардировка – в Великую отечественную войну ее называли артиллерийской подготовкой – не помешала чеченцам, окопавшимся на высотке, открыть прицельную стрельбу по наступающим.
– Как ты, Серега? – время от времени спрашивал Виталий.
– Нормально.
– Не отставай.
Они неуклонно продвигались к первой линии вражеских окопов. Пули и осколки посвистывали рядом.
«Почему молчат танки?» – подумал Заврайский. И, словно отвечая его мыслям, снизу ударили наши танки. Так распланировал командир полка: после того как отделение во главе со старшим лейтенантом достаточно продвинется вперед, прекратить артиллерийский обстрел высотки, заменив его на более прицельный огонь танковых орудий, чтобы дальние пушки ненароком не ударили по своим.
– Ты где сейчас находишься, Виталий? – спросил по радиотелефону командир полка.
Быстро сориентировавшись, Заврайский ответил – подробная карта стратегической высотки, кажется, на веки веков отпечаталась в его мозгу.
– Очень хорошо.
– И где остальные, знаешь?
– Примерно. Они меня опередить не могли.
– Корректируй огонь танков, – распорядился Юдин. – подробная карта высоты у них тоже имеется.
– Есть, товарищ комполка.
Огонь танков оказался более эффективным, может быть потому, что они находились неподалеку.
Огневая точка перед ними оказалась подавленной, но из соседнего окопа, до которого было уже близко, продолжали вести ожесточенный огонь.
В этот момент Сергей Абрамов охнул и упал на землю.
– Что с тобой? – спросил Виталий.
– Ранен, товарищ старший лейтенант.
– Куда?
– В ногу.
– Сильно?
– Сам не разберу.
– Оставайся здесь, – приказал старший лейтенант. – На обратном пути тебя заберем.
– Нет.
– Что значит – нет?
– Буду рядом с вами.
– Но ты же идти не можешь.
– Поползу.
И он в самом деле пополз за Заврайским, продолжая прицельно стрелять по совсем близкому вражескому окопу.
«Вот тебе и новобранец, мальчишка, – подумал старший лейтенант. – Вот тебе и молодо-зелено. А может, война – лучшая закалка для таких, как он, неоперившихся юнцов!?» но он не стал до конца додумывать эту мысль, представив себе, какой злобный вой подняли бы средства массовой информации, решись он высказать эту кощунственную мысль на страницах газеты или по телевидению.
А почему, собственно?
Разве свобода слова не предполагает свободы всех точек зрения?..
Заврайский передал танкам очередную корректировку и двинулся дальше. Раненый Абрамов полз следом.
Танковый снаряд взорвался перед ними, сразу за вражеским окопом. Они едва успели упасть. Взметнувшийся фонтан земли и каких-то обломков медленно оседал.
Виталий передал танкам, чтобы перенесли огонь немного повыше, и спрыгнул во вражеский окоп. На дне неширокого окопа валялось несколько трупов, но единственный чеченец, оставшийся в живых, ринулся на старшего лейтенанта с ножом в руке. Носком сапога Заврайский успел ударить его по ноге, бандит от боли скрючился, следующим ударом Виталий вышиб у него нож.
Обезоруженный боевик ударился в бега: вскочил на бруствер окопа, чтобы бежать наверх, к своим. Стрелять в узком окопе было несподручно. Старлей попытался схватить его за ногу, но террорист отпихнул его и сумел вылезть, тут же побежав зигзагами, словно заяц.
Виталий отчаянно закричал:
– Стреляй, Серега!
В то же мгновение раздался выстрел. Боевик вскинул руки, словно молясь Аллаху, и медленно, как в замедленной съемке, повалился на землю.
– Молодец.
– Я все время держал его на мушке, товарищ старший лейтенант, – ответил Сергей. – Не стрелял, потому что в вас попасть боялся.
