Майор Мухаммадгафуров наверняка уже считает себя крупным специалистом по методам маскировки спецназа ГРУ, потому что накануне лично наблюдал, как эта маскировка производится. Более того, бойцы взвода Валидова помогали и объясняли полицейским спецназовцам, как лучше замаскировать свое укрытие. Обычно, когда люди мало знают, но что-то видели, они считают, что уже владеют предметом. Наивно, конечно, но такова человеческая психология. Валидов многократно встречался с подобными моментами и прекрасно представлял, какое укрытие будут искать в селе. Еще лучше он понимал, что найти менты ничего не смогут, потому что он не намерен проводить там ночь, предпочтя наблюдать все действо откуда-то с горы. Как сам он хорошо помнил с детства, село с трех сторон окружено горами. Две вершины высокие и, кажется, достаточно отдалены, а она, срединная, гладкая, округлая, покрытая невысокой растительностью. Свой бинокль старший лейтенант сдать в ротную «каптерку», где он обычно хранился, не успел, так что имел возможность полюбоваться действиями майора Мухаммадгафурова и его людей издали. Можно было бы для острастки и пару очередей дать, но автомат мало приспособлен для стрельбы с дальней дистанции, и есть риск не в того, в кого хочешь, попасть. Была бы снайперская винтовка – другое дело. Со снайперской винтовкой старший лейтенант Валидов обращаться умел. Обучили его, хотя раньше он, как и большинство людей, считал, что, стоит приложить глаз к оптическому прицелу, и ты уже автоматически становишься снайпером. Однако оказалось, что сначала следует научиться читать показания того же прицела, выучить знаки и уметь их распознавать. Короче говоря, целую науку освоить. Но он освоил…
Старший лейтенант ехал по сложной ночной дороге, но при этом не забывал посматривать не только на саму дорогу, но и на монитор мультимедийной системы, куда выводились показания навигатора. И навигатор показал ему, что за следующим поворотом будет длительный прямой участок дороги, за которым последует въезд в районный центр. С одной детской поездки эта дорога Валидову не запомнилась, а по карте он маршрут предварительно не изучал, знал только направление, в котором ему следует ехать. Если первые два села оставались от главной дороги в стороне, то третье, главная административная единица этого горного района, было на пути, и там, как думалось, обязательно должен быть блокпост. Наличие блокпоста обусловливалось неспокойной, как официально говорилось, обстановкой в районе. Именно здесь, в пятнадцати километрах, если считать по горному серпантину, от села Тахчурмахи, хозяйничала банда Абдулмалика Валидова. В райцентр было всего два въезда, и оба должны обязательно контролироваться местными ментами или даже ОМОНом, откомандированным сюда откуда-нибудь из глубины России, поскольку такой небольшой, даже по горным меркам, райцентр собственного подразделения ОМОНа мог и не иметь. Прорываться через заслон или не прорываться, следовало решить заранее. Но именно то, что на посту могут оказаться омоновцы из России, и заставило Валидова сомневаться. При прорыве он вынужден будет открыть огонь на поражение, поскольку и по нему станут вести точно такой же огонь. А это уже лишние жертвы и лишний груз ответственности. С чьей стороны будут жертвы, он понимал. По сути дела, убивать пришлось бы своих, а это в планы Валидова не входило.
Перед поворотом он выключил не только фары, но и габаритные огни автомобиля и выехал на прямой участок дороги. Сто метров оставалось до предполагаемого блокпоста. Проехать эти сто метров можно было бы за секунды, но, преодолев около пятидесяти метров по дороге, идущей прямо вверх с небольшим уклоном, Гази Талгатович остановился, забрал оружие, поставил селектор на нейтральную передачу, вышел и с легким усилием подтолкнул «Порше Кайен». Автомобиль, неторопливо набирая скорость, стал скатываться задним ходом, слегка сворачивая в сторону обрыва. По расчетам старшего лейтенанта, он должен был вылететь с дороги до поворота. Так и произошло. Грунтовка, естественно, не имела бордюра, только метровый участок мелких камней между дорогой и – пропасть. Набрав скорость, внедорожник проскочил эту полосу без задержки и полетел с обрыва с нормальным ускорением свободного падения. Вскоре издалека раздался грохот, эхом отозвавшийся в ущелье. Валидов рассчитывал, что взрыв услышат на блокпосту и заинтересуются его источником, именно поэтому не нажал кнопку, чтобы выключить зажигание и заглушить двигатель.
Но взрыв произошел, хотя и с заметным опозданием, и не услышать его было невозможно даже глухому. Эхо достигло, наверное, самых дальних уголков ущелья. А уж вверх, где не было звукоизолирующих стен, звук поднялся тем более, и блокпоста, если таковой есть, достиг наверняка. Старший лейтенант, довольно хмыкнув, перебежал за группу больших камней, чтобы понаблюдать за дорогой. И сделал это вовремя, потому что со стороны села появился свет фар и донесся рыкающий звук автомобильного двигателя. Фары освещали дорогу далеко впереди, но быстро приближались. Судя по высоте света, это был грузовик. Только когда он проехал мимо, Валидов увидел, что это старый, уже почти везде снятый с вооружения, но до сих пор надежный «ГАЗ-66», способный, как танк, преодолевать любые препятствия, не боящийся ни грязи, ни ям, в которые проваливались легковые автомобили. В кузове сидели несколько человек с автоматами наизготовку и внимательно смотрели в темноту вокруг дороги, готовые огрызнуться автоматными очередями на любую угрозу со стороны.
По большому счету, такое проявление любопытства чревато последствиями. Ну, бросил бы кто-то гранату в ущелье, организовал бы на дороге засаду, и поездка обернулась бы гибелью группы. Бойцы на посту действовали непрофессионально. Следовательно, это были именно омоновцы. В худшем случае местные менты. Но разобрать в темноте ночи, кто там в кузове, было сложно.
Грузовик остановился там, где из глубины ущелья поднимался к дороге свет горящей машины. Бойцы выпрыгнули из кузова и подошли к краю обрыва. Слышно было, что матерились они по-русски, правда, в кавказских языках тоже есть ругательства, но не такие смачные, и потому матерятся на Кавказе всегда по-русски. А слов разобрать было невозможно, не настолько громко разговаривали они между собой, чтобы понять, на каком языке идет разговор. Значит, выяснить, кто стоит на посту, в такой ситуации не удастся. Да и необходимости особой в этом не было. Воспользовавшись тем, что машина прошла вниз беспрепятственно, следовательно, для оставшихся на посту ситуация видится спокойной, Валидов вышел на обочину и двинулся в сторону райцентра. Пока это был безопасный маршрут. Когда машина начнет урчать двигателем, чтобы развернуться на узкой дороге, он обязательно услышит и будет иметь время спрятаться за камнями или просто залечь где-то под скалой. Так и получилось. «ГАЗ-66» возвращался, и Валидов даже голову поднял, чтобы услышать разговор в кузове. Там разговаривали достаточно громко, но ни одного знакомого слова Гази Талгатович не расслышал, словно в кузове ехали иностранцы. Хотя, если разобраться, для него уже и не важно было, кто там дежурит на блокпосту.
Еще не успела за грузовиком осесть дорожная пыль, как Валидов снова пошел в прежнем направлении. Как он будет проходить через блокпост, старший лейтенант пока не представлял, но не сомневался, что сумеет проскользнуть незамеченным. А если и замеченным, то и в этом нет ничего страшного. Может быть, даже лучше, если он как-то отметится и даст возможность бойцам блокпоста сообщить майору Мухаммадгафурову, что старший лейтенант спецназа здесь уже был и попросил передать майору горячий привет. Возможно, даже имеет смысл намеренно «показаться» бойцам поста, но только после того, как будет произведена разведка и определятся пути отхода, иначе в незнакомой местности не трудно и в ловушку угодить…
* * *Только после приближения блокпоста, – а это стало понятно по маленькому окошку бойницы, из которой торчал пулеметный ствол, – Гази Талгатович начал готовиться к возможному бою. Хотя сразу вступать в бой не намеревался и вообще еще не решил, что точно следует делать. То ли показаться, грубо говоря, «зарегистрироваться» на блокпосту, чтобы бойцам было о чем доложить по инстанции, то ли просто пройти мимо и уже потом наблюдать за действиями майора Мухаммадгафурова, когда тот с группой своих бойцов пожалует в село. А пожалует он обязательно, даже из госпиталя сбежит, если его туда затолкают всеми правдами и неправдами, но поедет на поиски старшего лейтенанта Валидова. Страх заставит его так поступить, страх за собственную шкуру.
Наверху, за двадцать метров от блокпоста, открывалось место достаточно открытое. Здесь было намного светлее, чем на дороге, и уж, конечно, несравненно светлее, чем внизу, в долине, где все еще горел взорвавшийся внедорожник. Скорее всего после взрыва и возгорания уже невозможно разобрать, какого цвета был внедорожник, а после удара о дно ущелья невозможно даже понять, внедорожник там лежит или простая легковая машина. Пламя съест все следы марки. Наверняка спуск на дно ущелья где-то существует. И, если это не очень далеко, любопытные доберутся до места аварии, но едва ли что-нибудь найдут. Менты-то доберутся обязательно. Это их работа. Спуститься вертолетом они не смогут, слишком уж близко стоят одна от другой стены ущелья. Но узнают, где есть проход, и обязательно доберутся. Тот же майор Мухаммадгафуров постарается убедиться, что это не его любимая машина разбилась и сгорела. Наверняка в голове майора, если она может думать после полученных ударов, суетятся мысли о судьбе его «Порше Кайена». И пока майор не убедится, что внизу лежит в виде груды обгоревшего металла то, что он так любил и лелеял, он будет верить, что с его машиной все в порядке. Менты, спустившись в ущелье, осмотрят эту груду металла, убедятся, что останков старшего лейтенанта там нет, и поймут, что его следует усердно искать где-то в округе.
