Второй вопрос, который я бы задал господину Хлысту – так нарекают Корина в его окружении, – что он имеет с этих домов? Лужковское вето на прикрытие борделей Хлыста не коснулось. Он исправно платит налоги и выдержал сотни проверок и ревизий, а значит, человек работает в минус. Он отдает больше, чем получает.
Значит, у казино имеется второе дно, которое дает доход. Бордель, наркотики, крыши, обналичка, отмывка кровавых денег… Вариантов много. На чем-то его хозяин должен греть руки. Но при всей серости и стандартности ситуации есть один любопытный факт. Хлыст нанимал наших технарей из ФСБ на предмет обнаружения «жучков». Кабинет оказался чистым. Кого боится Хлыст? И что такого он может сказать, что не должны слышать другие? Никто не может зайти к нему с портфелем, чемоданом, сумкой. Чуть ли не каждый подвергается унизительному обыску. Боязнь? Чего? Мне кажется, что вся эта мишура – обычный песок. Пыль в глаза. Это работает на имидж крутого парня. Ловкие люди дали ему эту роль и отлично подыграли ему. Москва знает Хлыста как сильную личность, но, по сути, он гнилой орех. Не хочу на этом ставить точку. Возможно, я ошибаюсь и чего-то не знаю. К примеру, есть такая деталь. Казино «Орион» занимает первый этаж, но игорному дому принадлежит все здание. Что расположено на трех этажах над казино и в подвале под рулеткой?
– Подвал?
– Именно. Раньше это здание принадлежало спортивному обществу «Буревестник» и в подвале находились спортивные залы, в том числе баскетбольная площадка. Здание ушло с молотка за копейки, и три года шла реставрация. Строительная контора исчезла с лица земли и чертежи перепланировки тоже. Любопытный факт. По этому вопросу у меня все.
– Хорошо, что по остальным?
Геннадий Иваныч достал остальные фотографии, где были сняты номерные знаки машин и люди. Он положил на колени карточку с репортажным сюжетом. Невысокий мужчина с седой шевелюрой накидывал шубу на плечи рыжеволосой красотке, которая, отмахиваясь, садилась в джип «чероки».
– О красотке ничего сказать не могу, по лицу мы не научились распознавать людей, а машина принадлежит седовласому господину. Эта справка, Филя, стоит дороже. Пришлось беспокоить военное ведомство и отстегивать из своих.
– Без проблем, Геннадий Иваныч. Не тяни кота.
– Трудно провести параллель, но этого типа зовут Игорь Николаевич Князев. Генерал-лейтенант в отставке. Уволен с грачевским потоком. В Генеральном штабе занимался стратегической разработкой боевых операций. За спиной две академии и безупречный служебный полет от лейтенанта до генерал-лейтенанта. Пятьдесят четыре года. Мог бы еще одну звезду получить.
Очень опытный кадровый офицер, и вдруг не у дел. Дачи, машины, квартиры – все заслужено. Пять лет назад похоронил жену. Но как жить дальше? Такие рыжие телки дорого стоят. А бензин? А квартира, а дача, сторож? Пенсия тут не спасет. «Со стерляжьей ухи да на простые щи». Трудно сказать, что его связывает с Хлыстом.
Если бы он не заходил в здание через черный ход, то я бы подумал, что он приехал в казино за своей куклой, которая поставила на карту его пенсию. Зачем Хлысту военный стратег? Ответа нет.
– Ну а третий? – настороженно спросил Филя. Полковник вынул из кучи фотографию худосочного молодого человека с серой неприметной внешностью, открывавшего дверцу «БМВ» седьмой серии.
– Этот мальчонка тоже индивидуальность и тоже не вписывается в команду Хлыста. Закончил Плехановский институт, оставили на кафедре экономики.
Защитил кандидатскую, увлекся прикладной математикой, затем программированием.
Изучил все тонкости компьютера, сумел влезть в базу одного из американских банков и вошел в число мировых компьютерных хулиганов. Его вычислили случайно.
В нашей стране против него законов нет, и мы не смогли его шантажировать.
– Вы?
– Да. Наше ведомство приглашало его к сотрудничеству, но безуспешно. Так что Николая Федоровича Карганова мы знаем давно. Двадцать семь лет, очень самолюбив и честолюбив. Страдает манией величия и недалек от истины.
Его можно назвать гением в определенном смысле, в определенных рамках. Изъянов нет, пороки отсутствуют, холост, подружек не имеет. Возможно, у него сексуальные отклонения. Есть сведения, будто он сотрудничал с Петровкой. На чем его подловили легавые, не знаю, но связь с ними имел. Официально нигде не работает, живет с отцом и матерью в двухкомнатной малометражке в хрущобе.
– Однако «БМВ» – это не «Жигули» и даже не «опель».
– Верно замечено. Машины – его главная слабость или, точнее сказать, единственная слабость. Родители ничего не знают о его шикарном лимузине. Он хранит «БМВ» на платной стоянке в четырех остановках от дома и, оставляя машину, добирается до старой развалюхи на автобусе. Математический склад ума, осторожность, взвешенность. Парнишка может стать опасным человеком, если отдавить ему хвост. Он раним и обидчив, как все гениальные дети. Без особого подхода к нему на кривой козе не подъедешь. Вот так, Филя. Я не знаю, в какое дерьмо ты вляпался, но лучше бы тебе держаться подальше от подобных людишек. Если такие разные личности объединились в единый кулак, то от их удара уже не оправишься. Странный альянс.
– А как московский криминалитет относится к Хлысту?
– По моим данным, его охраняет банда Глухаря. К нему обращались авторитеты Люберецкой группировки, Балашихинской, Щелковской. Он помогал им людьми, но в том случае, если они не разбирались друг с другом. Когда речь идет о кавказцах, то тут пожалуйста. В свою очередь, московские лидеры не трогают Хлыста, которого оберегает Глухарь, но для нас он лошадка темная.
– А вы покопайте, Геннадий Иваныч. Мы зачтем эту работу как самостоятельное задание. Я хочу знать, что из себя представляет ударный инструмент Хлыста. И зачем Глухарю оберегать пустышку? Уж он-то знает, что из себя представляет Хлыст. На чем зиждется их сотрудничество?
– Хорошо. Задание принято.
Филя достал из кармана пухлый конверт и передал полковнику – Здесь все за последнюю работу.
– За что вас уважаю, сэр, так это за своевременность и точность.
– Мы люди военные, Геннадий Иваныч. – Фил довез своего помощника до метро «Красные ворота» и поехал по Садовому кольцу к проспекту Мира.
***
Теплая зимняя дача в небольшом поселке не выглядела хоромами по сегодняшним стандартам. Когда-то очень давно в далеком забытом детстве Фила его отец получил участок земли в районе Ивантеевки. Здесь были чудные места, лес, река, тишина. Земля досталась ветеранам НКВД, и каждый на свой лад строил свое жилье. В шестидесятых провели свет; потом газ, водопровод мастерили собственными силами, когда Фил уже стал студентом МГИМО. Летние и зимние каникулы Фил проводил с отцом на даче. Отец умер в застойные времена, и сын тяжело переживал утрату. С тех пор Фил остался один. Еще при жизни Трошина-старшего младший был принят в ряды чекистов. Затем женился, но вскоре развелся.
Фил любил дачу, тишину, книги, шахматные задачки и кроссворды.
Жена любила Москву, шумные компании, рестораны и на худой конец – телевизор.
Развод прошел безболезненно, и с тех пор Фил не думал о женитьбе, однако от женщин не отказывался и раз в год в кого-нибудь влюблялся. Краткосрочные романы кончались, как запои, и он вновь принимался за дело. О даче под Ивантеевкой никто из друзей Фила не знал. Правда, у него никогда не было друзей, но даже сослуживцы и приближенные ничего не подозревали. Здесь была его база, укрытие, здесь он мог уединяться, не думая, что кто-то сможет его побеспокоить. Мой дом – моя крепость!
Фил снял замок с калитки и прошел через участок к дому. После того как он запер двери на все возможные замки и засовы, он подбросил дров в печь и разжег огонь. Некоторое время он молча сидел в кресле, слушая, как трещат дрова, затем принялся за дело. Сундук был отодвинут, ковер отброшен, щеколда открыта и крышка погреба поднята. Из темноты пахнуло холодом и сыростью. Фил нащупал выключатель на верхней доске, и в каменном мешке вспыхнул ровный желтый свет. Кошмарный каземат имел по два метра во все стороны. Цементный куб. Лучшее место для съемок камеры Дантеса в замке Иф найти трудно. Но если вспоминать графа Монте-Кристо, то, по мнению Фила, здесь содержался в заточении аббат Фариа, владелец тайны острова сокровищ.
Хозяин спустился по скрипучей лестнице вниз, где половину каземата занимала железная ржавая кровать, покрытая голыми досками. На старой больничной койке лицом к стене, накрытый телогрейкой лежал ребенок.
Вспыхнувший свет и скрип ступеней разбудили спящего, и он от неожиданности вздрогнул. Перевернувшись на другой бок, он приподнялся на локти и открыл глаза. Обман зрения. Это был не ребенок, а зрелый мужчина с обросшими впалыми щеками и крупной лысой головой. Красные, влажные от бессонницы глаза смотрели с ненавистью и злобой. Серо-желтое лицо покрывали глубокие морщины.
