Когда он уже был на окраине города, мимо с тревожным воем пронеслись две пожарные машины, направляющиеся в глубь Молочной поляны.
Взяв такси, Андрей поехал к исходной точке, от которой началось столь трагически закончившееся путешествие.
Когда он вышел из такси, у него возникло острое желание подняться в квартиру, где сейчас наверняка находился Хасимитов, и застрелить своего бывшего партнера по бизнесу.
Однако он не решился этого сделать. Во-первых, не хотел лишней крови, во-вторых, знал, что Хасимитов дома был не один. С ним вместе находится еще один телохранитель. Красницкий понимал, что на сей раз фортуна может быть не так благосклонна к нему, как на Молочной поляне.
Придя к такому выводу, Красницкий сел в свой «БМВ» и отправился на набережную Волги. Там, в районе городского пляжа, он утопил в реке пистолет.
* * *
В кабинете Потапова, кроме самого Сергея, сидели еще Костя Титов и Юрий Пастухов.
– Да… Да, я вас понял… Завтра в десять часов я буду в прокуратуре и отвечу на все ваши вопросы…
Сергей положил телефонную трубку и посмотрел на Титова.
– Что, к этому делу подвязалась прокуратура? – спросил Костя.
– Не то чтобы подвязалась, – ответил Потапов, – по крайней мере, дело об убийстве Игнатова, скорее всего, будет расследовать городская прокуратура.
– Как ты думаешь, они пока еще не связывают убийство Сурика, пальбу на твоей даче и смерть Игнатова в одно дело? – спросил Титов.
– Не могу сказать точно, – отмахнулся Потапов, – но этого вполне можно ожидать.
– А сам-то ты связываешь эти дела? Что ты вообще думаешь по поводу убийства Игнатова?
– В том, что все эти события между собой связаны, я нисколько не сомневаюсь, – ответил Потапов и, достав сигарету из лежащей на столе пачки, быстро прикурил от зажигалки.
Нервно бросив зажигалку на стол, он затянулся и, выпустив изо рта струйку дыма, продолжил:
– Однако предполагать, почему был убит Игнатов, мне пока крайне сложно. Слишком малым объемом информации мы располагаем.
– А по-моему, все просто, – с горячностью произнес Пастухов, – просто кто-то не хочет, чтобы мы стали владельцами «Эвереста». Ведь эти люди прекрасно понимают: стоило Игнатову продать нам свои двадцать процентов акций – и гостиница перешла бы практически полностью под наш контроль.
– Это одна из версий, – пожал плечами Потапов, – хотя сознаюсь, что на данный момент самая вероятная.
– Знать бы, кто эти люди, – задумчиво проговорил Титов.
– А я думаю, что здесь большой загадки нет, – в свою очередь, с горячностью произнес Пастухов, – я уверен, что это Шевченко с Багаем подсуетились. Эти ребята пошли ва-банк, терять им теперь уже нечего, они будут биться до конца в этой войне против нас.
– Остается выяснить, как они узнали о планах Игнатова продать нам свои акции, – произнес Костя.
– Вот и займитесь этим, – распорядился Потапов. – А теперь давайте рассказывайте мне поподробнее об этой истории с «голубыми».
– Ты был прав, – сказал, улыбнувшись, Титов, – этот Куксиков действительно не предатель, но у него есть один, так сказать, друг сердца, весьма разбитной парень по фамилии Гаджинюк. Это он подслушал ваш разговор с Куксиковым и решил на этом заработать. Он вообще любит зарабатывать любым способом, в том числе и продажей наркотиков. Насколько я понял, он один из тех, кто обслуживает продажей порошка многих своих знакомых, большая часть из которых или служители искусства, или душевнобольные.
– В принципе это одно и то же, – усмехнулся Потапов. – Только я не очень понимаю, как этот сердечный друг мог оказаться связанным с людьми Багая.
– А вот через наркотики-то и связан, – ответил Титов. – Он брал у них порошок, пока не нашел более дешевых поставщиков, каких-то дагестанцев. Однако с недавних пор он снова стал брать у Багая, поскольку у кавказцев в последнее время наркоты нет.
– Видимо, накануне твоего визита в театр Гаджинюк посещал наркодилера и от него узнал, что в банде царит смятение, поскольку именно тогда был убит Сурик и ни у кого из бандитов не возникло сомнения в том, что это сделали мы, – предположил Пастухов. – Тебя наверняка искали, чтобы отомстить, и Гаджинюк, став невольным носителем информации о твоем местонахождении, решил подзаработать, продав ее.
– Что он и сделал, – добавил Титов, – но, поскольку покушение закончилось неудачей, бандиты, обозленные этим, обошлись с Гаджинюком невежливо, я бы даже сказал – грубо и цинично.
– Из-за этого иуды погиб наш человек, – с ненавистью в голосе произнес Пастухов. – Я думаю, что он заслуживает куда более жестокой кары.
– Да, – подтвердил Титов. – Я думаю, что с ним надо разобраться так, как он того заслуживает.
Потапов поглядел на Пастухова, потом на Титова и медленно покачал головой.
– Пачкать руки об этого недоноска мы не будем, – ответил он, – но наказать его мы накажем… А что за кавказцы, у которых он брал наркоту?
– Точно не знаю, – пожал плечами Титов, – у них станция техобслуживания на улице Самсонова. Там, судя по словам Гаджинюка, они и торгуют наркотой.
Потапов некоторое время сидел молча, размышляя о чем-то, затем, прервав молчание, спросил:
– Где сейчас этот педераст?
– Сидит у нас в подвале, – ответил Титов, – и надеюсь, оттуда он выйдет инвалидом далеко не сексуального фронта.
– Отпустите его, – приказал Потапов.
– Как это отпустить? – поразился Титов.
– Вот так просто взять и отпустить? – переспросил не менее удивленный Пастухов.
– Не просто, – улыбнувшись, проговорил Потапов, – установите для начала за ним слежку. Потом мы решим, что с ним делать.
Едва загасив в пепельнице окурок, он вынул из пачки еще одну сигарету и прикурил ее.
– Но Гаджинюк меня волнует сейчас не так сильно, как Багай и Шевченко, – продолжил Потапов. – Чем скорее мы найдем Багая, тем меньше крови прольется в этой драке. Есть у тебя какие-нибудь новости по этому поводу?
– Пока ничего, – ответил Титов, – но я уверен, что хорошие новости будут. Мы установили слежку за Крюком. В машине, из которой мы наблюдаем за его передвижениями, есть аппаратура, позволяющая сканировать его переговоры по сотовому телефону. Рано или поздно он все же выведет нас на Багая, ведь он его ближайший соратник.
– Странно, почему он сам не лег на дно? Похоже, они не очень нас боятся, – отметил Потапов.
– Вася Крюк скорее всего курирует продажу наркоты, а этот бизнес требует постоянного контроля. К тому же заводскую братву всегда отличала высокая самоуверенность. Когда повесили Сурика, они подумали, что им сделали публичный вызов, и пустились во все тяжкие, мстя за своего кореша.
– Ничего, когда я найду Багая, он лишится этой самоуверенности навсегда, – жестким тоном заявил Константин.
В этот момент в кармане Титова зазвонил сотовый телефон.
– Слушаю вас, – сказал он, приложив трубку мобильника к уху. – Да… Все понял… Ошибки быть не может?.. Хорошо, я свяжусь с вами…
Титов отключил сотовый и расширенными от возбуждения глазами смотрел на Потапова.
– Ну вот, я же говорил, что мы найдем этого козла! – взволнованно проговорил он.
– Ты о Багае говоришь? – спросил Пастухов.
От напряжения он даже немного подался вперед.
– Да, о нем. Мы его нашли. Крюк сначала позвонил ему по мобильнику, и они договорились о встрече. Преследуя машину Крюка, ребята определили и адрес Багая. Он живет в девятиэтажном доме в Заводском районе, снимает скромную двухкомнатную квартирку.
Титов усмехнулся и добавил:
– Однако от роскошной тачки он отказаться не смог. По-прежнему ездит на своем джипе малинового цвета. Сразу после отъезда Крюка Багай вызвал машину и уехал куда-то. Преследовать его ребята не решились, чтобы не спугнуть, и оказались правы. Он вернулся в свое убежище через два часа.
Титов замолчал, молчал Пастухов. Оба выжидательно смотрели на Потапова. Тот о чем-то размышлял, не торопясь с ответом.
– Что ты молчишь, Сергей? – не выдержал Титов. – Давай нам команду, и мы замочим гада.
– Нет, – наконец решительно произнес Потапов. – Мы все сделаем по-другому. Пусть за дело возьмется Глеб.
* * *
Во двор обычной кирпичной девятиэтажки, каких было немало построено в Заводском районе в шестидесятые годы, въехал огромный, блестящий молдингами и литыми дисками колес джип «Тойота Лендкрузер».
Медленно проехав вдоль дома, джип остановился у среднего подъезда трехподъездного здания. Было около одиннадцати вечера, и маленький уютный двор уже опустел, жильцы разошлись по домам.
Кто-то отправился спать, кто-то уселся возле телевизора. К тому же погода на улице стояла не из приятных – было ветрено и прохладно, только что прошел дождь.
На дворе, на лавочке возле среднего подъезда, в одиночестве сидел лишь седой старик, положив свои натруженные руки на деревянную палочку, которую держал перед собой.
