— Конечно, эмир. Я в работе живу. А все остальное время только существую.
— Тогда иди, готовься. А шнурки все же лучше завязывать. Не то наступишь, упадешь…
Снайпер удивился тому, что Бахтияров даже в полумраке замечает такие мелочи. Кажется, даже покраснеть пришлось. Но это у него привычка такая — с детства осталась. С детства не любил шнурки на обуви завязывать. Совсем маленьким — потому что завязывать никак научиться не мог. Чуть постарше — уже привычка с более раннего возраста вошла в последующие годы. Дальше — больше. И, чтобы шнурки по земле не таскать, Снайпер приучился их в обувь заправлять. Но башмаки высокие, шнурки у них длинные. И видно, когда они не завязаны.
— Извините, эмир. Я сейчас завяжу.
— Нужно быть во всем аккуратным. Это и на стрельбе, и на других делах скажется…
— Больше вы мне этого говорить не будете. Я буду всегда сразу завязывать. Обещаю, эмир.
— Готовься к выходу.
Снайпер ушел…
Вернулись два минера, что ночью заминировали «уазик». Эмир отключил от питания полицейскую рацию, передал им вместе с динамиками.
— Назад поставите, работать будет?
— Конечно, эмир. Там несложно все сделать. Только клеммы соединить, и все.
— Антенну не забудьте.
— Нам сразу идти?
— Подождите. Все сейчас выходим. Ждите меня у выхода.
Через две минуты Бахтияров сам спустился к выходу.
Дежурный, сидя, смотрел в перископ, но Бахтиярова то ли увидел, то ли услышал и встал.
— Открывай! — последовала команда.
Рычаг привел камень в верхнее положение. Эмир Абдулмалик первым покинул «нору», выбравшись на четвереньках на свежий воздух. И сразу постарался продышаться широко раскрытым ртом. Внизу, когда привыкнешь, ни копоть масляных горелок, ни затхлость воздуха не замечаешь. И только на свежем воздухе понимаешь, где ты постоянно живешь и чем дышишь. И невольно начинаешь думать, долго ли ты сможешь так вот протянуть и не заболеть. Те, у кого дом неподалеку, еще домой ходят и хоть как-то отдыхают. А остальные, чей дом далеко, впрочем, остальных, кроме самого эмира, только двое, начинают дышать полной грудью только тогда, когда джамаат выходит на задание. Иногда становится горько от сознания убожества своего повседневного существования. И только потом, поразмыслив, начинаешь гордиться тем, что ты тут, несмотря ни на какие трудности. Но нужно только чаще выходить на операции, чтобы легкие прочищать. «Пока еще, слава Аллаху, — подумал эмир, — нет больных». Но они могут уже вскоре появиться. Подземная жизнь любое здоровье может подорвать.
Только когда выбрались все девять человек, которых эмир Абдулмалик взял с собой, он пошел первым, стараясь не спотыкаться на камнях, устилающих дно ущелья неровным покровом. Он даже старался выглядеть бодрым и легко перепрыгивал, почти играючи, с одного камня на другой, показывая всем свое хорошее настроение. А настроение у Бахтиярова было в самом деле хорошим. Это Снайпер своим удачным поведением поднял его. И теперь эмиру предстояло другим бойцам поднять настроение. Иначе что это будут за бойцы, которые победе не радуются? Пусть на посту за селом всего только два полицейских. Но и этот пост уничтожить для Бахтиярова было тоже в радость.
До первого поворота добрались быстро. До выхода из ущелья, уже по гладкому и приятному для передвижения дну, еще быстрее.
— Заур! — позвал Бахтияров.
Снайпер понял приказ, быстро перебежал к крайним скалам и высунулся из-за них, глядя через оптический прицел «винтореза». Все пространство впереди Снайпер осматривал секторами. Он уже привык к этому и хорошо знал каждый сектор. И если бы кто-то переложил с десяток камней, соорудив из них бруствер, он сразу отметил бы эту перемену. Но пока впереди все было в порядке, и проявить свою наблюдательность Снайперу не удалось.
— Все спокойно, эмир. Можно идти.
— Внимание. Даю установку, — сказал Бахтияров.
Бойцы собрались вокруг него кольцом. Эмир Абдулмалик подробно объяснил каждому, что тот должен делать в составе группы. Вперед уходила группа из шести человек. Старшим эмир назначил Снайпера. Заур окрестности лучше других знает. Он проведет всех до места и выставит на позиции до того, как займет свою позицию. За Снайпера эмир никогда не волновался. Когда надо — горячий и решительный, когда требовалось — предельно хладнокровный, думающий быстро и так же быстро действующий, Заур в понимании эмира был бойцом от природы. Кому можно было доверить командование, кроме него? Лучше бы никто не справился.
Снайпер увел свою группу в скалы.
Сам эмир с двумя минерами пошел к «уазику». Он взял на себя главную часть работы. И даже гранатомет «РПГ-7» с запасом гранат в подсумке тоже нес сам. Снайпер со своей группой будет только страховать эмира.
Задача поставлена простая. Снайпер проведет группу за огородами села по склону. И только потом выведет своих людей на дорогу. По дороге доберутся до полицейского передвижного поста, но атаковать его сразу не будут. Эмир дал им время, строго рассчитав, сколько потребуется на этот путь. И еще десять минут про запас. На всякий случай. Потом он сам подъедет на полицейском же «уазике» к посту. Расстреляет ментов, а потом сам вызовет полицию через рацию полицейской машины. Голос и имя одного из ментов эмир запомнил. Чтобы никто ничего не заподозрил, говорить будет хрипло, обессиленно, а потом, видимо, «умрет». Но помощь будет уже вызвана. Против двоих нападавших. Двоих на соседнем посту не испугаются, там сейчас, после вчерашнего расстрела, четыре человека на одной машине приедут. До приезда ментов эмир перекачает бензин из чужой полицейской машины в свою, потом полицейскую машину подожжет и отгонит свой «уазик» в сторону. А сам в темноте вернется и встретит подоспевшую полицейскую помощь традиционным дивертисментом с гранатометом.
Сам эмир не видел причин, которые могли бы сорвать задуманное. Другие тоже вопросов не задавали. Значит, все было предельно ясно и следовало начинать действие.
Но эмир не успел даже дойти до «уазика».
— Вертолет где-то… — сказал один из минеров, поднимая вверх указательный палец.
Вообще-то вертолетная трасса здесь не проходила, и за последний год здесь пролетал только один вертолет, и тот не военный, а санитарный. Тогда летел куда-то в горы. Наверное, на далекую метеостанцию. Кто и куда летел сейчас, эмир Абдулмалик не знал, но появление вертолета ему очень не понравилось.
Эмир прислушался, и вовремя, потому что звук продвигался в их сторону.
— Под скалы… — прозвучала быстрая команда. Наверное, и Снайпер такую же команду подал. Но сам эмир спрятался только так, чтобы на небо посматривать. И увидел, как из-за соседнего хребта вылетела большая винтокрылая машина с подвешенными под короткими подкрылками ракетами и, хищно опустив нос, высматривала на земле добычу.
— Что ему тут надо… — тихо, скорее всего сам себе, сказал Абдулмалик чуть ли не со стоном, как при давно надоевшей зубной боли.
— Нас ищет. После прошлой операции нас наверняка… — с некоторым испугом ответил один из минеров, словно его спрашивали, но от взгляда Абдулмалика замолчал так резко, словно откусил себе язык.
Абдулмалик смотрел, высунув голову из-под карниза скалы. Хищный нос вертолета, ощетинившийся пушками, повертелся, машина сделала над входом в ущелье небольшой круг и полетела прямо туда, откуда они только что вышли.
— Машину нашу сверху видно? — спросил Бахтияров.
— Если только крышу. Там скалы с двух сторон нишу образуют, но наверху на метр не сходятся. Цвет другой, могут увидеть.
Звук двигателя стал тише. Должно быть, вертолет углубился в ущелье или снизил высоту, насколько ему позволяли почти вертикальные склоны хребтов, и звук отражался от стен и уходил в другую сторону.
Чтобы джамаату было куда возвращаться, причем безопасно, следовало узнать, что делает вертолет в ущелье. Хорошо бы узнать, что ему нужно, но это, понимал Бахтияров, никак невозможно. Но вообще необходимо знать, найдет ли он в ущелье хоть что-то. Или пролетит над каменной крышкой люка и перископом, ничего не заметив. Все зависело не только от остроты взгляда пилота, но и от той аппаратуры, которой вертолет оснащен. По внешней конфигурации Абдулмалик Бахтияров подумал бы, что это летит «ночной охотник», фотографии которого он многократно видел в Интернете. Видел, но не изучал, потому что его это мало касалось. Просто бросал взгляд, и все. И что-то читал пару раз про этот вертолет. «Ночной охотник», кажется, напичкан поисковой электроникой. Но и это сказать с уверенностью было невозможно. Эмир не разбирался в этой технике, даже представить себе не мог огневую мощь машины. Ну, обнаружит вертолет, предположим, вход в «нору». Что он сможет сделать? Достаточно ли его обстрела, чтобы «нору» обрушить? Или вертолет этот — просто разведчик. Он прилетел, поищет, возможно, найдет, а потом сюда нагрянет спецназ? Или ничего не найдет и полетит искать дальше?
