путы.
— Сидит. Связанный, — отрывисто проговорил Митя.
— Нормально. Пусть так и сидит. Короче, стойте, где стоите, мы щас подъедем, на месте все сделаем. Трупы заберете, потом избавимся. Сейчас времени у нас нету ямы им рыть. Надо наркоту перевозить.
Наркоту? О какой наркоте идет речь? Я сузил глаза и посмотрел на Ряженого так холодно, что он побледнел. Парень явно знал, о чем говорит Михалыч. И, кажется, он понял, что эта тема тоже будет меня интересовать. А вот Михалыч, если узнает, что Ряженый сдал его планы, по головке Митю за это не погладит. Короче, мне стало очень интересно.
— Говори, где вы есть? — Спросил Михалыч. — Мы подъедем быстрее, чем ваше ведро на колесах до нас докатится. По дороге на Прогресс стали?
— Ну… Мы… — Замялся Ряженый, не зная, что говорить.
Трубка задрожала в его пальцах так, что он схватил ее двумя руками, чтобы не выронить. Снова бросил в мою сторону просительный взгляд, облизал пересохшие от волнения губы, покрытые коркой запекшейся крови.
Я быстро осмотрелся, а потом кивнул в ту сторону, куда следовала буханка. Там, вдали, виднелась ржавая водонапорная башня артезианской скважины. Сложно было определить расстояние, но стояла она не меньше, чем километрах в трех от нас. Раз уж так вышло, нужно было Михалыча куда-то отправить, чтобы он не заподозрил что-нибудь неладное.
Тогда я кивнул в сторону водокачки. Ряженый глянул вдаль, напряг зрение.
— Ну ты че там? Хрен чей-то жуешь, или че? — Донесся из трубки нетерпеливый голос Михалыча. — Сиськи потом помнешь, мля. Нехрен рассусоливать.
— Да тут, врач брыкается. Бык пошел его успокаивать, — талантливо плел Ряженый. — А мы возле водокачки! Башня тут стоит. Ну та, что между промзоной и Прогрессом! Ржавая такая, заброшенная.
— А, понял. Проезжали. Ща вернемся, — проговорил Михалыч. — Кстати, как там пушка моя? Не изговнял?
Ряженый глянул на Беретту, что я держал в руках.
— Н-нормально.
— Послужила тебе?
— Ну… Пострелять пока не довелось.
— Ну смотри, вернешь. Если и дальше ровным пацаном себя покажешь, я тебе ее насовсем подарю, понял? А просрешь — отстрелю тебе задницу. А то один уже про#%ал пушку одну дорогую, что я ему дал. Ну тогда, когда Кулымову внучку воровали.
— Д-да… хорошо, — с настоящим ужасом на лице ответил Ряженый.
— Ну лады, давай. Ща будем.
Я встал, глянул на парня сверху вниз.
— Пушка Михалыча? — Спросил я.
— Ага, — он сглотнул. — Любит натовское оружие. У него несколько таких стволов есть. Ну и часто берет у какого-то барыги знакомого с Краснодара. А вот такие стволы, — Ряженый кивнул на Беретту в моих руках. — Он иногда дает погонять тем, кого хочет поощрить. А пару раз даже дарил. Все мечтает пулемет как у Рэмбо себе в коллекцию.
— И за что ж он тебе пушку подогнал? — Спросил я строго. — Ты ж сказал, что у него в шестерках ходишь, а он тебе пушку?
— Да так… Просто… Просто это я узнал, где ты живешь! По машине вычислил! Только не серчай! Вот так получилось, я даже и не думал, что мы с тобой свидимся! А Михалыч меня заставил с Димкой и Быком ехать тебя брать, мол, типа должен я в делах группировки участвовать, раз уж хочу стать бойцом.
Я хмыкнул.
— Куда вы должны были меня доставить?
— Там, за поселком Прогресс есть пустырь, рядом с ним заброшенное озеро, что при советской власти было рыбным, а теперь обмельчало и заболотилось. Если воды там по щиколотку осталось, то хорошо. Вот возле него мы хотели вас пострелять. И там же, за посадкой закопать. Но видишь, у Михалыча че-то планы поменялись. Куда-то он торопится.
— Наркота? — Спросил я.
На это парень не ответил мне, а только сжался, спрятав взгляд. Ну ничего, по поводу этого можно будет Ряженого позже расспросить, когда уже выберемся. Не горит. Почему-то у меня было странное впечатление, что речь идет именно о той наркоте, что мы с Женей нашли у него в гараже. Почему именно о ней? Да черт знает. Может, я и не прав. Однако еще узнаю.
Я прикинул, что от поселка Прогресс до нас километров пятнадцать пути. У нас есть минут десять времени, пока они не приедут.
— Вставай, — сказал я, направив на него пистолет.
Ряженый послушно встал.
Я знал, что как только приедут люди Михалыча и не обнаружат нас на водокачке, покатят в сторону Армавира и немедленно наткнутся на разбитую буханку. Уходить нужно было быстро, да только Ряженого придется тащить с собой.
Парень знал что-то про предстоящее нападение на Арарат, а значит, мог послужить Кулыму настоящим доказательством того, что Михалыч и правда замышляет налет. Ну и про наркоту он знал, само собой.
— Идем. — Толкнул его я.
— Куда? — Испуганно обернулся Ряженый.
— Не болтай. Иди.
Вместе мы пошли к Марине.
— Этот живой? — Испугалась девушка и посмотрела на бандита, а потом поморщилась от боли, потому что резко дернулась.
— Живой, — сказал я, глядя на Ряженого.
Тот снова оглянулся, и я прикрикнул на него:
— Смотреть перед собой!
Ряженый вздрогнул и застыл, устремив взгляд на поле.
— Он пойдет с нами?
— Пока да, а там посмотрим, как получится.
— Ты ведь меня не убьешь, врач? — Проскулил Митя.
— Заткнись. Марина, встать можешь?
— Очень болит рука, — жалобно протянула девушка.
— Ничего, вставай. Нам нужно идти. Скоро тут будут люди Михалыча.
— Что⁈ — Лицо Марины исказилось страхом, — М-михалыча?
— Тихо-тихо, без паники. Я выведу нас. Смотри, — я достал телефон из кармана. — Сможешь позвонить дедушке? Объясни ему все, но быстро. Пусть направит кого-то из своих за нами.
— Да, хорошо.
Я бросил девушке телефон, и она поймала его, но с трудом, одной рукой. Начала подниматься на непослушных ногах.
— Рыпнешься — получишь пулю, — сказал я Ряженому. — Понял?
— Да! Понял! — Торопливо выкрикнул он.
Тогда я приблизился к девушке и помог ей встать. Ноги не слушались ее, то ли от усталости, то ли от шока. Девушка стояла на земле несмело, пошатывалась.
— Рука болит…
— Потерпи, скоро мы выберемся. Смотри. Тут оставаться нельзя. Пойдем вдоль посадки, вон той, видишь? Так пересечем поле и
