Констебль Блейк ответил:
— Если вас это интересует, здесь есть дорога, по которой возят оружие, сэр.
Незнакомец, которого, как было указано в его паспорте, звали Ремо Вильямс, ответил:
— Нет, не эта. Более старая.
— Она была построена на месте старой нормандской дороги, сэр, — ответил констебль Блейк.
— Ещё старее. Сколько дорог на север вы знаете?
— Совсем немного.
— Какая из них старше?
— Боюсь, что я не могу дать нужные вам сведения, сэр.
Покорившись, Ремо отправился на север. Он осматривал каждую из дорог и их окрестности. Он расспрашивал всех прохожих, что из себя представляет стадия. Наконец одна юная школьница объяснила ему её действительную величину.
Школьница также знала, где находится старая римская дорога. Она указала на маленькие белые столбики на обочине дороги и сказала Ремо:
— Это римские мильные столбы. Они указывают расстояние до их империи. Любой идиот знает это.
— Я американец, — сказал Ремо.
— О, прошу прощения. Просто следуйте вдоль этих белых столбиков. Вы умеете считать?
— Я умею считать. Я просто не знаю, где находится старая римская дорога, вот и всё.
— Да, конечно. Всё в порядке. Вы действительно не можете знать всех этих вещей. Просто следуйте вдоль этих белых столбов.
— Множество людей не знает о римских мильных столбах.
— Да. Многие не знают. Если вы потеряетесь, попросите помощи у полисмена, — сказала маленькая девятилетняя девочка.
— Я справлюсь, — сказал Ремо, который мог сосчитать, сколько людей наблюдали за ним, следя за его движениями на мониторах в своих штаб-квартирах.
— Я надеюсь, что вы справитесь, — сказала хорошенькая маленькая девочка с разными зубами, школьными учебниками, веснушками, косами и другими обычными атрибутами английской школьницы. — Только не ходите посередине дороги, сэр. Машины опасны.
Ремо прочистил горло.
— Машины не опасны. Это я опасен.
— Конечно же, вы опасны. Вы очень опасный человек, — сказала она, насмехаясь над ним, как и все дети, которые обычно насмехаются над взрослыми. — Но, пожалуйста, отойдите на обочину дороги.
Ремо заметил полицейский фургон, припаркованный на обочине. В нём были камеры, наблюдавшие за ним.
Он подошёл к машине и начал откручивать одну из фар. Потом он взялся за покрышки, затем за одно колесо, потом за другое, а затем, с большим шумом, и за крышу.
— Опасный, — повторил Ремо.
— Разрушительный, — сказала британская школьница.
Детективы Скотланд-Ярда получат свой фургон без крыши.
— Оставайся там, где стоишь. Я приехал, чтобы вернуть вам вашего премьер-министра. Не надо ходить за мной.
— Останусь с ним, — согласилась девочка. — Он, конечно, очень силён, но с виду похож на доброго малого, ты не думаешь?
— А вот я не «добрый малый», — сказал Ремо. — Я наёмник. Я убиваю людей. Я убил много людей.
— Это хорошо. Они, должно быть, были скверными людьми, но, пожалуйста, оставайся на обочине и внимательно следи за движением.
Ремо выстрелил в камеру, с помощью которой полиция наблюдала за ним. Он мог слышать, как один из них сказал по телефону:
— Наблюдаемый квалифицировал себя как опасного наёмника.
Ремо продолжил свой путь по старой римской дороге вдоль множества маленьких столбиков, как ему посоветовала девочка.
Он знал дорогу, находящуюся под его ногами.
Это был обычный способ строительства дорог. Новые дороги строились на месте старых, только сверху клались мостки. То же самое делали и с городами: громоздили новый город на месте старого.
Ремо достиг нужного столба и осмотрелся вокруг. Справа от него было поле зерна. Слева — стадо овец. Невдалеке, отделённый от дороги каменными стенами, стоял маленький коттедж.
Никаких развалин большого особняка. Ничего похожего на старое римское здание. Ничего. Британская провинция и ничего больше.
— Он остановился там, где они захватили машину премьер-министра. Он осматривается, — Ремо расслышал чей-то голос. — Сейчас он повернулся и смотрит сюда, приложив палец к губам. Ей-богу, этот человек слышит меня, хотя я нахожусь в полумиле позади него на дороге!
Если до этого Ремо не хватало спокойствия и тишины, то теперь он мог найти всё это здесь, вокруг. Где-то далеко пыхтели машины, а здесь ветер тихонько шевелил колосья, и Ремо вздохнул, ощущая запахи земли, влажной, пахнущей грязью и дымом, кожей чувствуя все звуки, запахи и шумы.
Он обследовал шоссе у себя под ногами. Под этой дорогой был камень, тяжёлый камень. Земля была ему помехой. А в полумиле отсюда возвышался маленький травянистый холмик.
Ремо вспомнил замечание Чиуна о старом доме в Иудее, он говорил, что здания в сельской местности, если за ними не следить, уходят под землю. А если это происходит в течение нескольких столетий, растения и земля образуют над ними небольшие холмы. Только в последнее время археологи стали обращать внимание на эти холмы и раскопали под некоторыми из них старые города.
Ремо обошёл каменную стену и двинулся по полю с золотистыми колосьями к зелёному холму. Он шёл, ориентируясь на камни, до тех пор, пока не увидел своеобразный раскоп. Обычно траву удаляют кое-как, совершенно не заботясь о внешнем виде, а здесь это было сделано очень аккуратно, как будто по холму провели скальпелем. Это было похоже скорее на заплатку, заплатку из земли.
Ремо начал рыть землю руками. Он слышал, что констебли позади него на дороге говорили, что он что-то зарывает. Под руками была грязь. Кто-то, вероятно, уже рыл здесь, и поэтому теперь ему было немного легче. Через несколько минут он добрался до первого камня стены старого дома Граникуса и был вознаграждён за своё усердие.
Хазел Тарстон устала от постоянных угроз своих похитителей, что она никогда не выйдет отсюда. Кроме того, она до сих пор не верила, что всё это произошло именно с ней.
Они похитили её почти около самого Бата, в одном из самых спокойных британских графств. Они не собирались отпускать её, и теперь она всё ещё находилась в этой странной каменной комнате, засыпанной землёй по самые окна.
Они находились здесь уже три дня, и вода стала тепловатой, пища несвежей, а воздух, как она заметила, начал застаиваться.
— Вы думаете, они похоронят нас здесь без воздуха? — спросил её помощник.
— Должно быть, это большое помещение, если мы всё ещё живы.
— Вы думаете, мы сможем справиться с охраной?
— Возможно, но для чего? Куда мы пойдём дальше?
— Мы можем начать откапывать.
— Мы даже не знаем, сколько земли они насыпали сверху.
— Я вас слышу, — сказал охранник, небрежно держа автомат под мышкой.
— Вы должны знать, что вы ничего не получите от меня.
— Мне и не нужно ничего от тебя, Хазел Тарстон, — сказал охранник. — Ты старая безобразная британская сука.
— Победите вы или проиграете, как люди вы внушаете мне только отвращение, и пусть будет проклят тот день, когда ваши матери родили вас! — воскликнула британский премьер-министр.
Помощник взглядом призвал её к осторожности.
— Чего вы боитесь? — спросила она. — Разве он не похож на нас?
— Если я тебе не нравлюсь, сука, можешь отвернуться.
— Я уверена, что вы хотите дать Ирландии новое правительство. Я не понимаю, как люди надеются, что смогут потом справиться с терроризмом, и позволяют ему захватить страну.
Смелая женщина тяжело вздохнула. Воздуха было очень мало. У охранника была маленькая пластиковая трубка, к которой он прикладывался каждые несколько минут. Он получал свежий кислород.
— Если мне суждено умереть здесь, — сказала Хазел Тарстон, — я имею право на последнее слово. Пожалуйста, позовите сюда вашего лидера.
— Ты можешь сказать всё, что нужно, мне.
— Я не собираюсь тратить на вас время. Позовите вашего лидера.
В этот момент появился мистер Арисон. При нём не было ни одной из этих наполненных кислородом трубок. Между тем, по нему было совершенно не заметно, что ему не хватает воздуха и солнца. Он был таким свежим, как будто находился на солнце.
— Вы хотели видеть меня? Вы хотели сказать последнее слово?
— Да, я хотела вас видеть. Я чувствую, что могу не выбраться отсюда, и хочу донести до вас мои последние чувства.
— Я люблю последние чувства, — сказал мистер Арисон. — Мне нравятся памятники последним чувствам. Мне нравятся знамёна с последними чувствами, и штандарты с последними чувствами, и статуи с последними героическими чувствами.
— Да здравствует король и да здравствует Англия, — сказала премьер-министр и почувствовала, что темнота обволакивает её, когда одна из стен подалась и в комнату упал большой каменный блок с шумом, подобным выстрелу из пушки.
За ним последовал человек. В комнату ворвался свежий воздух. И появился свет. Террорист с автоматом бросился вперёд. Это был огромный человек с руками, похожими на тиски. Ввалившийся в комнату человек, маленький и тонкий, казалось, утонул в этих руках. Но внезапно раздался грохот. Руки верзилы стали похожи на студень в рукавах, и автомат грохнулся на пол.
