Он взглянул на часы. Уже пора бы. Николай Сергеевич прошелся по кабинету, постоял перед окном, выпил стакан воды и в нетерпении сам набрал номер.
– Здравствуйте. Мне нужен Седов.
– А кто его спрашивает? – виновато и испуганно спросила секретарша.
– Товарищ.
– Минутку.
Секретарша передала трубку.
– Кто его спрашивает? – поинтересовались еще раз.
– Товарищ, – еще раз повторил Оленин.
– С вами разговаривает следователь областной прокуратуры Нигматуллин…
Оленин положил трубку. Он все понял.
1
Память о войне никогда не оставит ни одного из тех, кто ее прошел. Порой сном, случайным взглядом прохожего, видом прокостылявшего рядом инвалида – все возвращается, вспоминается, наваливается сумбуром – болезненным, злым, ожесточенным. И тогда непонятный посторонним зубовный скрежет сводит лицо в гримасу. И даже душа начинает от этой судороги болеть, совмещая нравственную боль с физической.
Таким остался Афган в памяти Доктора Смерть.
Потом были и другие войны – Приднестровье, Абхазия, Босния. Но они, хотя сами были невнятными и сумбурными, воспринимались уже трезво, не как первая, которая сделала из врача солдата. Потому что именно на первой он «сломался».
Вечером, расставшись с подполковником-пограничником Ивановым, Доктор не поехал по привычке к Людмиле, хотя она позвонила сначала в офис – сообщила, что приготовила ужин, потом домой – сообщила, что ужин остыл и она устала его подогревать.
Виктора Юрьевича не оставляли мысли о Сохатом.
Отношение Доктора к Афгану и ко всему, что с этим связано, было совсем особым. Он мог бы взять к себе на работу и профессиональных сыскарей с прочными налаженными связями, мог найти и кагэбэшников, обладающих в запасниках памяти и в бумагах домашних тайников обширнейшей информацией. В нынешние времена это не проблема. Но он набрал именно солдат-афганцев. Это была его собственная помощь людям, которые прошли через то же, что и он, которых мучили порой одинаковые с ним сны.
И очень больно ударило сообщение Беломора о бывшем командире взвода спецназа ГРУ. Того самого спецназа, в котором служил и сам Доктор Смерть. Правда, служил он в качестве майора медицинской службы. Но это непонятно только для тех, кто не знает специфики их работы. Медик ты или связист, сапер или шифровальщик – ты в первую очередь спецназовец. И это не просто совместная служба. Это своего рода сообщество, братство. Спецназовец может стать киллером. Хорошим киллером, обученным за государственный счет. Но не может он, не имеет права принимать заказ на своего бывшего сослуживца. Никогда!
Доктор долго лежал на диване, вспоминая какие-то куски военного прошлого, разбуженного сейчас так неосторожно и так болезненно. Казалось, все уже забылось, все заретушировалось последующими днями. Но сообщение ударило не ощущением опасности, а горькой обидой.
Уже около десяти вечера… Доктор подумал, что на киллера, возможно, есть данные у ментов. Он включил компьютер, набрал слоган и пароль и вышел в сеть МВД. Отстучал стандартный запрос, какой, по мере надобности, посылал уже не раз – Лосев Дмитрий Дмитриевич.
Ответ перечитал трижды. Текст удивил его и заставил задуматься о превратностях судьбы. Дым Дымыча, похоже, поломала жизнь посильнее, чем самого Доктора. И только после этого вывода гнев улегся. Даже головная боль прошла. Захотелось разобраться и помочь.
Посмотрев на часы, он набрал номер бывшего коллеги по спецназу.
– Да. Слушаю.
– Господин экс-майор Афанасьев?
– Он самый.
– Вас беспокоит экс-майор Гагарин.
– Я узнал. Привет, старик.
– Привет, Шурик. Я не очень поздно?
– Нормально. По какому поводу я вдруг кому-то понадобился?
– Ты помнишь, еще до того, как нас в Афган ввели, там постоянно дислоцировалась отдельная рота. Тоже из наших. Они еще жаловались, что им спать не дают – из боя в бой гоняют.
– Помню. Капитан Охлопков.
– А помнишь, у него взводом командовал старлей Лосев. Веселый такой мужик.
– Помню.
– Не слышал про него ничего?
Афанасьев некоторое время помолчал.
– Слышал. Ты знаешь, как они вместе с Охлопковым попали?
– Нет.
Афанасьев опять помолчал, должно быть, вспоминая.
– Нас тогда уже вывели. Я только по разговорам знаю. Их хадовцы подставили. На кого-то натравили, а оказалось – не на тех. Дескать, срочная операция, нападение на сотрудников службы безопасности – а сами, как потом оказалось, просто разборки проводили перед сменой власти. Кто виноват оказался – понятно. Короче, судили, разжаловали и посадили. Лет по шесть дали. Но, говорят, амнистировали быстро. Тогда, помнишь, для всех уголовных амнистия была, и их как-то всунули. Но подробностей я не знаю.
– Ладно. И на том спасибо.
– Не за что. Пока.
– Пока. Звони, если что.
Значит, парня действительно подставили. В данных МВД этого, естественно, нет и быть не может. Но подставить спецназ не трудно. Как они работали там, на вражеской территории, Виктор Юрьевич знал не понаслышке. И потому понимал хорошо – имей только желание, а подставку организовать можно без суеты.
Чужие проблемы Гагарин понимать умел. Афганцам, имеющим эти проблемы, он старался помогать. Не случайно свою оперативную бригаду он набирал именно из афганцев. Сеансы лечебного гипноза, которые он проводил специально для ветеранов Афганистана, были бесплатными. Но в то же время Доктор хорошо понимал, что сколько существует людей, столько существует и характеров. И афганец афганцу рознь. Это там, на чужой земле, они были братьями друг другу. Это там они один за другого держались, один другого прикрывали и собой, бывало, жертвовали. Здесь, годы спустя, все изменилось. Они разделены не просто социальным положением, они разделены на друзей и врагов. События с Фондом инвалидов Афганистана – взрыв на Котляковском кладбище – тому подтверждение.
И как вести себя сейчас против такого серьезного противника, как Дым Дымыч Сохатый, Доктор Смерть просто не знал. Но он отлично знал другое. Если человека заказали, этого человека обычно убивают.
Есть из этого выход?
Есть.
Надо принимать жесткие контрмеры. Заказал его Саид. Если убрать Саида, то… Нет. Не то… Если убрать Саида, то сорвется вся операция. Долго и тщательно продуманная операция, имеющая конечную важную цель – разорвать цепочку в поставке наркотиков из Афганистана в Европу. А без Саида дело тормознется. Найдутся другие люди, которых Доктор не знает, и эти люди пойдут своими тропами, которые придется заново отслеживать.
Выход какой-то есть?
Следует работать с самим Сохатым. Но если Дым Дымыч может позволить себе убивать, и не просто людей посторонних, а тех, с кем вместе воевал, то сам Доктор разрешить себе такое не в состоянии.
Он тоже солдат. Пусть и врач, но солдат в большей степени. И много воевал. Врачом он был еще в Афгане. Но потом был просто наемником. Наемником в Приднестровье. Наемником в Абхазии. Наемником в знаменитом «русском черном батальоне» в Боснии. Он очень хорошо умеет убивать. Но не сможет убить Сохатого. И даже не сможет никого нанять для этого. Это не в его принципах.
Но себя тоже жалко…
Жалко, если Сохатый сможет свою работу выполнить. Нельзя позволить ему сделать это. И не просто потому, что жить хочется, а еще и по той же самой причине, по которой нельзя убирать Саида.
Конечно, если покушение состоится, то Доктор постарается за себя постоять. И он сможет это сделать. В такой момент, глаза в глаза, он сможет и сам выстрелить. Пистолет у него всегда под рукой. Кроме пистолета еще и спецназовская подготовка, такая же, как у Дым Дымыча, а в дополнение и кулак мастера спорта по боксу в тяжелом весе. Последнее перевешивает в его сторону. Но лучше ситуацию до такого обострения не доводить. И потом, стрелять всегда могут с расстояния. Винтовка с оптикой – и вопрос решен. А такую винтовку можно и в магазине купить.
«А что, если… – мелькнула вдруг мысль. – А что, если взять и просто пойти к нему… Поговорить…»
Нет. Действовать необдуманно, на одних эмоциях не стоит. Но для начала нужно узнать, как и в каких условиях Сохатый живет.
Опять компьютер. Справочник выдал большой список телефонных абонентов с фамилией Лосев. Но с инициалами «Д. Д.» только один. Виктор Юрьевич запомнил телефон и адрес. Посомневался немного – все-таки он достаточно сегодня выпил и за руль садиться не хотелось, – но его деятельная натура требовала выхода энергии, и он решил, что пора действовать. И совсем не обязательно за руль садиться. Можно было бы вызвать кого-то из ребят бригады, но ввязывать их, афганцев, в такую историю не хотелось. Могут возникнуть ненужные разговоры.
Он набрал номер телефона секретарши.
– Ты поужинала? – спросил он, как обычно, слегка насмешливо.
– А ты думал, что я с голоду должна усохнуть, тебя дожидаясь…
– Молодец. Одобряю твою самостоятельность. Надеюсь, что не сильно поправилась. Все-таки готовила на двоих, а употребить все пришлось одной.
