«Не ври! Вы же и утонуть спокойно мне не позволите. Если бы хотели убить, одним выстрелом решили бы проблему. Но сейчас даже боитесь зацепить бензобак двигателя. Ведь тут я сижу, рядышком, чуть не в обнимку. Глядишь, и меня ненароком зацепит. На тот свет! А такого приказа вы явно не получили, потому сюда и не стреляете. Зато минут через десять лодка успешно погрузится в холодную пучину, и тогда бери ты, старче, золотую рыбку голыми руками. Но добровольно облегчать вам работу я не собираюсь!»
– Эй, старина, – девушка подняла вверх руку и пальцами изобразила стрельбу из пистолета, – мы еще повоюем! – Элегантным жестом фигура из ее пальцев быстро трансформировалась в полновесный кукиш.
После этих слов Гюльчатай рыбкой нырнула за борт. Потом, чуть приподняв голову над водой, прикрываясь бортом, она незаметно посмотрела на вертолет. Странно! Девушка ожидала каких-то проявлений беспокойства у своих преследователей, но машина, судя по звуку, даже не изменила режима работы двигателей. Она продолжала висеть на том же месте, даже когда Алексеева, уцепившись за борт и подрабатывая ногами, начала незаметно подгребать к берегу.
Галина обежала взглядом прибрежную полосу: никого. Прячутся, наверно, за кромкой леса. Она потянула за собой лодку вдоль берега. Уже недалеко была ее цель: полуразрушенный барак рыболовецкой артели. Там она, по крайней мере, была бы защищена от вертолета. И появлялась призрачная надежда незаметно улизнуть через какой-нибудь из многочисленных проломов в старых барачных стенах во вплотную подступавший лес.
А вертолет все висел и висел на том же самом месте. Неужели что-то не так? Да нет, все было так... Так, как надо противнику!
Для Гюльчатай, находившейся в воде по самые ноздри, круговой обзор оказался сокращен до нескольких десятков метров. Да еще полгоризонта закрывал непосредственно борт челна. Поэтому настоящую опасность девушка увидела уже в тот момент, когда что-либо предпринять было просто невозможно. На большой скорости прямо на ее полузатопленную лодку несся катер!
Отсюда, из воды, он казался просто огромным и страшным. Алексеева отпустила борт челна и глубоко погрузилась в воду. Над ее головой катер форштевнем врезался в утлую посудину и развалил ее на куски. Потом до минимума сбросил ход, сделал длинный плавный разворот и вернулся к тому месту, где теперь плавали на поверхности лишь деревянные ошметки лодки. Как танк, который гусеницами утюжит вражеский окоп, катер медленно кружился по воде.
Девушка вынырнула метрах в десяти от его борта. Ее сразу же заметили и стали указывать руками. Она торопливо глотнула порцию так необходимого сейчас воздуха и вновь ринулась в пучины. Потом вынырнула еще раз, уже ближе к берегу, где стоял спасительный, как ей казалось, барак. Потом еще... На этот раз борт катера оказался совсем рядом, она не успела даже как следует вздохнуть. Перед глазами плыли разноцветные круги, тревожный стук «молоточков» в висках перерос в редкие, но зато громоподобные удары набата. Пришлось рвануться к поверхности уже через считаные секунды...
Вот, наконец, и спасительный воздух! И тут же голову пронзила нестерпимая боль, набат исчез, а вместе с ним и круги, и «молоточки», и вообще весь белый свет...
Потерявшую сознание незадачливую пловчиху тут же выудили из воды матросы катера, зацепив за одежду острым крюком того же самого длинного багра, которым за несколько секунд до этого немилосердно ударили ее по голове.
Сознание возвращалось медленно и как-то неохотно. С трудом приподнимая отяжелевшие веки, Гюльчатай начинала видеть расплывающиеся лица незнакомых ей людей, но зафиксировать картинку так и не удавалось. Наваливалась необоримая слабость, глаза снова закрывались и... темнота. Потом темнота стала меняться на яркие цветовые галлюцинации, и девушка понимала, что это – сны.
Вокруг порхали разноцветные бабочки, новогодняя елка светилась огнями гирлянды, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, откуда-то сверху струился водопад...
Потом стала постепенно возвращаться память. Причем в обратном порядке: сначала купание в озере, потом поединок на поляне... и так чуть не до самого глубокого детства. И это было замечательно: память у нее не отняли. А значит, будет жизнь!
* * *
– Ну что ж, давайте, будите ее. Судя по энцефалограмме, у нее сейчас период «быстрого сна». Это наиболее удобное для организма время.
Кто-то пальцами приподнял ей веки и посветил в глаза маленьким фонариком.
– Вы же чуть не убили ее! Ну, ладно еще эти профаны на катере: вкололи сумасшедшую дозу снотворного. Причем не из лучших. А потом-то зачем было накачивать ее галлюциногенами?
– Доктор, поверьте, это не простая девушка. Мои люди просто побоялись, что она... э... умело имитирует свое бедственное состояние.
– Ничего себе «имитирует»! Ха-ха! Ей череп раскроили чуть не пополам, потом усыпили практически до коматозного состояния... Впрочем... Может, это было и к лучшему? Да-да, именно так: мозг замкнулся и сосредоточился только на восстановлении своей работоспособности. Действительно, непростая девушка. Ведь она могла находиться в коме сутками. Годами, если угодно. А ее организм справился с проблемой за часы!
– Ну, все-таки почти двое суток...
– Да я же говорю: считаные часы. И огромная жажда жизни! Мозг человека – штука неизученная и очень капризная. Ему, по большому счету, наплевать на весь организм. Он и управляет-то им с одной-единственной целью – обеспечить самому себе наиболее комфортный режим существования. Знаете, это же почти как в Библии: «Если твоя рука... – не помню, как там точно дальше, но суть в том, что – отруби свою руку!» Так вот, если ваш мозг почувствует настоящую угрозу – а он обязательно почувствует, – от какого-нибудь органа, справиться с которой он сам не может, будьте уверены: он «отключит» этот орган. Понимаете? Совсем отключит! И неважно, почки это, печень или сердце... Вот так! Хотя надо констатировать, что определенная закономерность в таких «отключениях» присутствует. Можно сказать, строгая иерархия...
Собеседник вежливо кашлянул.
– Ах, да-да, о чем это я? Эта девушка силой воли заставила подчиниться мозг. Редкая картина. Невообразимый самоконтроль на уровне подсознания. Практики медитации...
– Доктор! – Собеседник чуть не выкрикнул это слово. – Мы вам чрезвычайно благодарны за помощь. Вас сейчас же на вертолете доставят в вашу клинику. Надеюсь, что и наша материальная компенсация вполне соответствует размеру всех затрат...
– О! Да-да, не беспокойтесь, более чем. Интереснейший случай, интереснейший...
Голос врача постепенно удалялся, пока не пропал совсем. Но на этот раз здесь не было никаких слуховых галлюцинаций: доктор действительно ушел.
Еще не открывая глаз, Галина почувствовала, как ей в руку впивается шприц. Почти сразу появилось ощущение радостной бодрости, почти эйфория. Захотелось встать, она широко раскрыла глаза...
Помещение, в котором она находилась, на первый взгляд напоминало больничную палату. Но только на первый взгляд. Действительно, вокруг стояло достаточно медицинской аппаратуры, и выкрашено все в матовый белый цвет, но за шторой на противоположной стене не было видно окна, а плотно закрывающаяся входная дверь не снабжена никакой ручкой для открывания.
Гюльчатай попыталась сесть на своей кровати, однако ей это не удалось: руки и ноги были крепко зафиксированы широкими мягкими ремнями, на которые она раньше как-то не обратила внимания.
Тут же к изголовью шагнул какой-то человек в белом халате и докторской шапочке.
– Здравствуйте! – Он внимательно смотрел в Галины глаза. – Вы меня хорошо понимаете?
– Да, – ответила девушка, скорее с целью услышать собственный голос. Он был слаб, но достаточно уверен.
– Испытываете ли какой-нибудь дискомфорт?
– Нет.
– Наблюдаете провалы в памяти?
Гюльчатай ничего не ответила. Человек спокойно переспросил:
– Наблюдаете ли провалы в памяти?
И снова молчание. На лице мужчины отразилось попеременно удивление, недоверие, потом понимание. Его губы тронула легкая усмешка.
– Это красноречивее любого ответа. Вы хотите оставить за собой право что-то помнить, а что-то нет. Ваше состояние сейчас по всем показателям просто отличное. Я – местный доктор. Конечно, мне далеко до профессора, который только что вас осматривал. Он – светило психологии, имеет собственную клинику в Хабаровске, известен всему медицинскому миру. Но некоторый опыт имеется и у меня. Думаю, что в людях я разбираюсь не хуже его. Так вот, со своей стороны я не вижу никаких противопоказаний, мешающих вам побеседовать с... заинтересованными людьми. Хотя еще некоторое время вас могут мучить периодические головные боли. Не волнуйтесь, это связано лишь с чисто механической травмой головы. Все последствия... э... незначительного кислородного голодания, а также применения транквилизаторов и галлюциногенов мы полностью купировали. Вы – здоровы!
