Ознакомительная версия.
Тем временем из второго внедорожника помощники Гурди выгружали профессиональную камеру, осветительные приборы, провода, микрофоны и прочие причиндалы, необходимые для съемки.
– Как там наши артисты? – посмеиваясь, спросил Мохаммад.
– Нормально. От завтрака никто не отказался, сидят смирно. Скоро подъедет мой знакомый врач, осмотрит одного.
– Мужчину?
– Да.
– А что с ним?
– Гематома на голове и кровотечение. Как следствие – слабость. Полагаю, он получил травму, когда его брали.
Гурди немного подумал и сказал:
– Что ж, повязка на голове будет уместна. Она вполне вписывается в наш сюжет. Мир убедится в том, что мы беспокоимся о здоровье наших врагов, захваченных в плен. – Он снова рассмеялся, радуясь своей находчивости, направился к внедорожникам и крикнул: – Тахир, сними на часок своих караульных. Сейчас состоится примерка новой одежды.
Гражданский врач, приехавший в Хавар, оказал первую помощь пострадавшему русскому мужчине. Заодно по просьбе Умабора он осмотрел и всех остальных.
– Не считая синяков, мелких ссадин и угнетенного состояния, они в порядке, – поставил диагноз доктор. – На всякий случай я дал каждому по одной капсуле успокоительного препарата и немного поливитаминов. Они поддержат их силы.
– Благодарю, дружище, – сказал Тахир и пожал ему руку. – Я велю, чтобы тебя проводили до выезда из города.
– Это лишнее. Меня тут все знают.
– Как скажешь.
– Если понадобится помощь, звони.
После отъезда врача к пленникам спустились помощники Гурди и начали примерку военной формы. С мужчинами проблем было мало. Три из четырех комплектов прекрасно подошли. А вот на женщинах камуфляж песочного цвета сидел отвратительно. Одного поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять, что эта форма сшита не для них. Брюки явно длиннее, чем надо, куртки слишком широки в плечах, обувь тоже чересчур велика.
После примерки Гурди с минуту расхаживал по двору с задумчивым лицом, потом нашел хозяина усадьбы и спросил, не могли бы его женщины в срочном порядке перешить два костюма. Тот немедленно прислал супругу и двух дочерей. Работа закипела.
К шести вечера к съемке все было готово. На освещенном участке двора боевики соорудили невысокий деревянный помост, накрыли его светлым брезентом. Им же завесили часть стены дома, чтобы по каким-то приметам невозможно было точно установить место, где все это происходило. Вокруг помоста расставили осветительные приборы. Камеру поместили со стороны вечернего солнца. Один из боевиков коротко постриг пленных мужчин и повязал на их глаза черные полоски плотной ткани. В таком виде их вряд ли кто-то опознает.
Охранники привели пленников во двор, заставили взойти на помост и встать на колени.
Гурди пару минут ходил перед сценой и придирчиво осматривал «актеров» со всех ракурсов. Затем он прикинул, как они выглядят на цветном экране видоискателя, и остался доволен мужчинами.
А вот с женщинами было не все в порядке. Несмотря на перешитую форму, в их внешнем виде присутствовала фальшь.
Теоретик снова принялся почесывать короткую бородку и расхаживать по двору.
– Что у тебя за проблемы? – спросил Тахир, подойдя к нему. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Не вписываются женщины в мою версию русского спецназа, – ответил Гурди и тяжело вздохнул. – Вот думаю, не проще ли их казнить перед камерой? В качестве мести за ракетные и бомбовые удары по нашим объектам, устрашения на будущее.
– Этим ты больших политиков не напугаешь, а простых русских вояк только разозлишь.
– Ты так считаешь?
Умабор уверенно кивнул и заявил:
– Жестокостью на русских давить бесполезно. В мирные времена я водил дружбу с парочкой ребят из России и знаю особенности их менталитета.
– Что же делать? Мысли есть?
– Почему бы тебе не представить женщин в качестве… – Тахир на секунду задумался. – Да, допустим, секретных агентов, присланных в Сирию для сбора разведданных? Взяв на вооружение эту версию, можно забыть о военной форме. Тогда любая одежда подойдет.
Мохаммад вскинул густые брови, удивленно посмотрел на собеседника и заявил:
– А ведь ты прав, Тахир! Как мне самому не пришла в голову эта идея? Почему ты работаешь в штабе, а не со мной? Мансур!
К Гурди тотчас подбежал один из помощников.
– Слушаю тебя, Мохаммад.
– План меняется. Принеси всю женскую одежду, которую нам привезли утром.
Пятеро пленников по-прежнему стояли на коленях. Боевики словно на барахолке раскладывали перед женщинами юбки, кофточки, блузки, обувь и прочие атрибуты гардероба.
– Пусть наденут это и это, – распорядился Гурди и указал на подходящую, по его мнению, одежду.
Прямо на помосте женщины вынуждены были снять камуфлированную форму и натянуть на себя новые шмотки. Они тоже мало подходили к их фигурам, но все же смотрелись куда более уместно, нежели военные куртки и брюки.
– Отлично. На этом и остановимся, – решил Гурди.
До ужина на той же площадке шла репетиция завтрашней пресс-конференции. Каждому пленному русскому мужчине через Тахира Умабора были продиктованы его звание, должность, новое имя и фамилия. Боевики заставили их запомнить и повторить название и номер войсковой части, в которой они якобы служили, а также цель заброски в Сирию.
Оператор и звукорежиссер в это время крутились возле большой камеры, установленной на треноге, проверяли и настраивали аппаратуру, делали пробную съемку.
После мужчин боевики взялись за женщин. С ними пришлось повозиться гораздо дольше. Одна тряслась от страха и никак не могла запомнить полное название подразделения российской спецслужбы, которая заслала ее в Сирию. Вторая вообще не хотела ничего говорить.
Гурди нервничал. Умабор переводил и уже от себя старался убедить женщин в том, что необходимо запомнить и правильно воспроизвести каждую фразу. В конце концов они тоже запомнили свои новые имена и название специальной части. Но когда дело дошло до цели заброски, репетиция опять забуксовала.
– Я была отправлена в вашу страну для организации убийства членов руководства оппозиции! – твердил Мохаммад, стоя напротив бестолковой женщины и явно теряя терпение.
Умабор переводил его слова. Она прекрасно понимала, в каком жутком преступлении ее заставляют признаться, и впадала в ступор.
– Я должна была найти место дислокации главного госпиталя оппозиции и передать его координаты командованию российской авиационной базы! – сделав шаг ко второй женщине, громко и отчетливо проговорил Гурди.
В ответ снова были слышны всхлипы и мольбы о пощаде. Мохаммад, обычно весьма сдержанный, выходил из себя, кричал и несколько раз даже ударил женщин.
Репетиция продолжалась до наступления темноты. Боевикам все же кое-как удалось заставить женщин полностью повторить текст, подготовленный для пресс-конференции.
– Все! Ужинать и отдыхать, – заявил Гурди и шумно выдохнул. – Никогда больше не буду связываться с русскими женщинами. Им действительно проще резать глотки.
Ночью Умабор дважды проверял караул. После показательной порки провинившегося охранника, желающих поспать на посту больше не было. Все исправно несли караульную службу.
Более его ничто не задерживало в Хаваре. Рано утром он закинул в автомобиль дорожную сумку с вещами и пошел прощаться с Гурди.
– Отбываешь? – спросил тот, лениво зевнул и хлебнул чая из пиалы.
– Как и договаривались, я помог с охраной русских. Текст для пресс-конференции они заучили. Так что делать здесь мне больше нечего.
– Задержался бы на пару часов. Скоро приедут журналисты.
– Не могу, Мохаммад. Боюсь опоздать к началу совещания.
– Да, понимаю. Ну что ж, желаю доброго пути. Надеюсь, скоро увидимся.
Умабор пожал Гурди руку, покинул дом и сел в машину.
– Тахир! – К внедорожнику подбежал начальник караула.
– Да, Анвар.
– Ты уезжаешь насовсем?
– Насчет насовсем не уверен, – ответил тот и улыбнулся. – Скорее на несколько дней.
– А как же быть нам?
– Вы остаетесь здесь, в распоряжении Мохаммада.
– Надолго?
– Пока он не решит, что делать с русскими. Все, Анвар, мне пора ехать.
Зеленые створки ворот распахнулись. Машина медленно выехала с территории усадьбы, повернула влево и, набирая скорость, устремилась к окраине Хавара.
Штаб располагался в сотне километров к северо-востоку, почти на границе с Турцией. Тахир мчал по пыльной грунтовке, выжимая из старенького внедорожника максимум мощности.
Изредка он поглядывал по сторонам и осматривал небо. Более всего ему не хотелось повстречаться с российскими вертолетами или штурмовиками. Данная территория находилась под контролем ИГИЛ, и русские летчики частенько барражировали над ней в поисках подходящих целей.
Но сегодня небо было чистое. Ровную голубизну слегка разбавляла белая муть облаков.
– Быстрее!.. – приговаривал Тахир, до упора вдавливая педаль газа.
Ознакомительная версия.
