— Без понятия. Не знаю.
— Человек, которому принадлежал тот дом… Фрэнк Мейер… Он был причастен к сделке с оружием?
— Не знаю. Откуда мне знать?
Пайк приставил дуло к голове Гребнера.
— Что говорил тебе Дарко?
— Про Фрэнка Мейера — ничего. Сказал только, что узнал, где старик прячет сына. Вот и все.
Пайк опустил оружие. Он получил первое подтверждение тому, что Дарко лично участвовал в убийствах.
— Дарко ездил вместе с бандой в тот уэствудский дом?
— Он говорил — да. Чтобы они ничего не напутали. Умоляю…
Пайк обвел взглядом белую плитку на полу, белую мебель, двух связанных незнакомцев с перепуганными глазами, бесконечное небо в дымке. Узнать правду было отрадно.
— Передашь ему…
Гребнер вздрогнул и открыл глаза. Он был почти уверен, что Пайк убьет его.
— Скажи Михаилу: ему ничем меня не остановить.
Гребнер молча кивнул, пытаясь разглядеть глаза Пайка за темными стеклами очков.
— Значит, и тебя лучше не иметь во врагах.
Пайк сунул оружие в кобуру и вышел.
Он позвонил Джону, чтобы тот подъехал забрать их. Коул потряс его за руку, едва они покинули дом.
— Напомни мне, чьего ребенка мы ищем?
— С памятью у тебя все в порядке. Она сказала, что отец ребенка — Дарко.
— А Дарко объяснил этому типу, что отец ребенка — Якович.
— Да.
— Не въезжаю. Ее слова подтвердила подружка Аны…
Усевшись в машину к Стоуну, Пайк рассказал про разговор с Гребнером. По дороге вниз с холмов Пайк попросил Джона задержаться и последить за Гребнером — на случай, если тот лично отправится на встречу с Дарко. Стоун заверил, что это не проблема, но сказал, что у него есть несколько вопросов.
— Этот Гребнер… он причастен к убийству Фрэнка?
— Нет. Говорит, что знал об убийстве, но это дело рук Дарко.
— Значит, Гребнеру неизвестно, связан Фрэнк с оружием или нет?
— Он в этом сомневается, но не знает точно.
— Автоматы в Лос-Анджелесе, — вмешался Коул, — они у Яковича. Эти люди так умеют хранить секреты, что Дарко, возможно, даже не представляет, где их искать.
Остаток пути они проделали в молчании. Ситуация запутывалась. И в том случае, если Рина прятала своего ребенка у сестры, чтобы уберечь от Михаила, и в том случае, если Якович прятал своего сына у Аны и Фрэнка по той же причине, это могло означать лишь то, что Якович поддерживал отношения с сестрой Рины или с Фрэнком. Фрэнк и его близкие либо погибли случайно, либо поплатились за сомнительные сделки Фрэнка и Яковича.
— Поговорим с Риной, — решил Пайк.
Каждый на своей машине они отправились в пансион, только Джон Стоун вернулся к дому Гребнера. Поездка в дальний конец Сансета заняла несколько минут. Возле пансиона выяснилось, что пикап Янни куда-то исчез.
Дождавшись Коула у ворот, Пайк обошел вокруг дома, свернул во дворик, взялся за ручку задней двери и убедился, что она не заперта. Коул последовал за ним. В маленьком пансионе было прохладно и тихо. Единственная комната пустовала.
— Рина! — позвал Пайк.
— Они уехали. Смотри, ее одежды нигде нет.
Коул поставил пакет на стол.
— Посмотрим, что это нам даст.
Он вывалил на стол содержимое пакета и принялся разбирать телефоны, бумажники и документы.
Тем временем Пайк позвонил Кейт Уолш, включив громкую связь. Голос Кейт звучал отчужденно и настороженно:
— Где вы? Мы же договорились оставаться на связи.
Пайк знал: она пытается хитростью заставить его сознаться, что он нашел маячок, но он перевел разговор на другую тему:
— Оружие в Лос-Анджелесе.
— Где?
— Не знаю, но сделка вот-вот состоится.
— Не водите меня за нос. Где оружие?
— У Яковича. Хотите, чтобы я вышел из игры?
— Нет, — убито выговорила она.
— У Яковича есть дети?
— А это здесь при чем?
— Дарко подстроил похищение годовалого ребенка мужского пола, и у меня есть противоречивая информация о том, чей это ребенок. Один мой источник утверждает, что это сын Дарко, другой — что отцом ему приходится Якович. Если Дарко украл этого ребенка, чтобы надавить на старика, то ничего не добился. Тот же источник объяснил мне, что старик принял вызов и это значит, что теперь он постарается как можно быстрее избавиться от оружия.
— Стойте, подождите. Каким образом он принял вызов?
— Поклялся сам убить ребенка. Если ребенка не станет, из игры выйдет важный козырь, а остальные сербские группировки получат урок. Мой источник объяснил, что они устраивают что-то подобное для острастки.
Пайк услышал тяжелый вздох Кейт Уолш.
— Этот источник надежен?
— Я расспрашивал его, приставив к голове пистолет. Как думаете, он надежен? Потому я и звоню вам — выяснить, возможно ли такое.
Ее голос стал задумчивым:
— Воровской закон… знаете, что это?
Пайк переглянулся с Коулом, тот покачал головой.
— Нет.
— Поначалу его придерживались только русские банды, но теперь он один для всех восточноевропейских преступных группировок. Они называют себя ворами в законе, у них есть свой кодекс. Эти люди живут по восемнадцати правилам, Пайк, — настоящим, писаным правилам. Первое гласит, что семья для них ничего не значит. Мать, отец, брат, сестра — пустые слова. Им не положено иметь жен и детей. Так прямо и написано.
Пайк вспомнил о Рине.
— А как насчет подружек?
— Подружки допускаются, брак — нет. Эти люди на крови клянутся чтить этот бред, и я допросила достаточное их количество, чтобы убедиться: для них это не шутки. Так что, если вы хотите знать, способен ли Якович пожертвовать родным сыном, ответ утвердительный. У них есть правила, за соблюдением которых строго следят. Наказание за нарушение правил — смерть.
Пайк подумал, каким должен быть человек, способный на такое преступление, потом продолжил:
— Надо разузнать и насчет Дарко. Если это его ребенок, значит, мой второй источник заслуживает доверия. Если нет, тогда все, что я говорил вам о запланированном отъезде Дарко из страны, — дезинформация.
— Я свяжусь с Интерполом. Возможно, у них найдется что-нибудь на Яковича, а с Дарко разбирайтесь сами.
— Хорошо. Если что-нибудь выяснится, дайте мне знать.
— Пайк… — Она помолчала. — Только не думайте, что получили разрешение разделаться с ним. Дарко мой.
Пайк невнятно хмыкнул.
Он завершил разговор, и тут Коул, перебиравший разложенные на столе вещи, поднял голову.
— Кажется, что-то наклюнулось.
Высадив Пайка и Коула возле их машин, Джон Стоун вернулся на холм, но выбрал новый наблюдательный пункт. Остановившись на достаточном расстоянии от дома Гребнера, Стоун открыл багажник, нашел футляр, выбрал своего любимца — маленький девятимиллиметровый «зиг» и глушитель к нему. Навинтив глушитель, он убрал футляр, запер багажник и направился к дому Гребнера.
Стоун рассудил, что три обитателя дома, которых обезвредили друзья, все еще пытаются высвободиться, и оказался прав. Двое находились за домом, один в гостиной.
К тому времени Гребнер уже поднялся, шаткой походкой прошелся по комнате и попытался рассмотреть свои связанные за спиной руки в зеркало.
Услышав шаги Джона, Гребнер обернулся, увидел «зиг» и похолодел.
— Здесь был такой парень в темных очках, — заговорил Джон. — Славный малый, правда?
Он пнул Гребнера по ногам, повалив на пол.
— Тебе велели передать сообщение. Ты это сделаешь?
— Да.
— А у меня к тебе вопрос. У Яковича уже есть покупатель?
— Не знаю. Михаил говорит, что нет, но сам я ничего не знаю.
— А что Михаил? Зачем ему одному столько металла?
Гребнер отвел глаза. Стоун коротко врезал ему кулаком по носу. Потом второй раз. И третий.
Гребнер с шумом втянул в нос кровавые сопли и выпалил:
— У него дела с армянами. Отдает по цене дороже рыночной. Миллиона за три долларов. А может, и дороже.
Стоун одобрительно потрепал Гребнера по голове, полюбовался видом из окна и покинул дом. Возле машины он развинтил и спрятал оружие и занял пост в дальнем конце улицы. Устроившись поудобнее, он достал мобильник и позвонил одному знакомому, который часто имел дело с нелегальным оружием.
— Здоров, брателло! Что слышно насчет АК?
Коул просматривал журнал звонков в телефоне Гребнера и делал пометки в блокноте. Закончив, он составил список недавних входящих звонков и показал его Пайку. Тот сразу заметил код 818.
— На звонок с этого номера ты ответил, когда звонивший отключился первым, — объяснил Коул. — Это входящий номер.
— Дарко.
— Думаю, да. А это — последний исходящий звонок, номер пейджера, запрограммированный на имя Дарко.
Коул показал номер с кодом 310, затем пролистал журнал исходящих звонков.
— Предпоследний исходящий звонок был направлен на тот же номер, на который звонил сам Гребнер, после чего отшвырнул телефон — мы оба это видели.
