Михаил по-хозяйски прошел в зал, расположился на кресле, положил руки на подлокотники. Удобно, право! Пожалуй, здесь можно провести остаток ночи.
— А что в таком случае ты скажешь про мою квартиру? — Валентина скрестила руки на высокой груди.
— Знаешь, милая, тебе невероятно идет эта поза. Ты будто бы дожидаешься своего муженька, чтобы сделать ему выволочку. Дескать, где это ты так нализался? Наверное, еще и по бабам шлялся! Ко мне это, барышня, не относится! — протестующе поднял руки Чертанов. — Я не ваш герой!
— Я никогда не подозревала, что мужчины могут быть столь наблюдательны. Ты меня заинтересовал. Так что ты думаешь о моей квартире?
— Вижу, что тебя проняло. Это хорошо! А что касается твоей квартиры, то здесь очень мило, и я бы с удовольствием скоротал здесь ночь… А может быть, даже две.
— Ты не ответил.
— Хм… Никогда не подозревал, что тебе так важно мое мнение. Изволь… Твоя квартира верх совершенства. Она очень ухожена. Сразу видно, что ты очень любишь свое жилище. Но все-таки в ней отсутствуют кое-какие мелочи. Не зная тебя, я бы подумал, что ты живешь с мужчиной, — Чертанов испытующе посмотрел на Валентину. — Или подумал бы, что мужчина у тебя порой остается на какое-то время.
Женщина уверенно выдержала его взгляд:
— А вдруг ты не ошибаешься? А что, если я действительно живу с мужчиной?
Михаил отмахнулся:
— Перестань! Женщина, которая живет с мужчиной, так себя не ведет. Присутствие любимого мужчины всегда ощущается в жестах, вскользь брошенных фразах, словах… Ты — другая! — уверенно заключил он.
— А ты проницательный. — Валентина подошла ближе, легким прикосновением поправила прическу и взволнованно сказала: — Я знала, что ты придешь, и очень рада этому. Только почему ты ушел в тот раз?
— Так было надо, — негромко ответил Михаил.
Женщины, которых любишь, всегда аппетитно пахнут. Достаточно было Валентине слегка податься вперед, как Чертанов почувствовал аромат ее духов. Необыкновенно сильный и притягивающий, он не давал возможности думать о чем-то постороннем.
— Ты меня возбуждаешь.
— Мог бы этого не говорить. Я это знаю.
— Откуда? Ты умеешь читать мысли?
— Вовсе нет, просто у тебя заблестели глаза, как у похотливого кота.
— И только-то?! — почти возмущенно воскликнул Михаил. — Да у меня от тебя просто крышу сносит! — честно признался он и положил ладонь на ее бедро. — А ты мне говоришь про глаза.
Валентина не придвинулась ближе, она даже не поменяла своего положения. Просто ее колени, слегка дрогнув, на самую малость разошлись. Как бы предлагая перейти к более тесному контакту. Будь Михаил помоложе и менее терпелив, так непременно сорвал бы с нее одежду и, полагаясь на физическую силу, распростер бы красавицу на полу. Но следовало перепробовать немереное число женщин, чтобы понять, насколько он не прав. Наступал тот момент, когда собственное либидо следовало подчинить тонкому желанию женщины.
Михаил был не из тех мужчин, что в один прыжок пытаются взобраться на крышу небоскреба. В получении удовольствий следовало быть последовательным, нужно перебираться с одного этажа на другой, пока наслаждение не достигнет наивысшей точки.
Михаил мгновенно отметил ее слегка раздвинутые колени. Но не торопился ускорять события. Бедра — это всегда финал и самая приятная часть наслаждений, а сейчас — грудь, тем более что она у Валентины просто роскошная. Единственный предмет, который разделял их, — был лифчик, и Чертанов хотел незамедлительно покончить с такой несправедливостью.
— По твоим сдержанным рукам я бы этого не сказала, — будто бы укорила его Валентина.
Руки Михаила уверенно скользнули под халат. Он нежно дотронулся до сосков, потом взял груди в ладони и слегка приподнял их, словно попробовал их на вес. После чего пальцы плавно скользнули по тесемкам и в два счета отыскали маленькие застежки. Освобождать женщину от одежды следует легкими и непременно нежными прикосновениями. Никакого сражения, всего лишь еще одна эротическая ласка. Женщины ценят подобную элегантность. А вот теперь бережное прикосновение к нежным овалам…
— Ты не похож на других мужчин, — неожиданно шепнула Валентина.
Руки Михаила застыли.
— Вот как? Интересное наблюдение.
— Все остальные мужчины, как только снимали с меня лифчик, спешили повалить меня и закончить побыстрее. А ты вот баловство устроил, грудями интересуешься.
— Мне это льстит. Высокая оценка! Значит, я тебя не разочаровал?
— Таких любовников, как ты, у меня еще никогда не было и, думаю, вряд ли будет.
Торопиться было некуда. Собственно, качественный интим чужд всякой суете. А потому, сантиметр за сантиметром, Михаил познавал женское тело. Казалось бы, что в нем уже не оставалось более секретов, сорвана последняя тайна, и вместе с тем обнаруживались такие невероятные глубины, что в них можно было утонуть с головой.
Валентина присела на его колени. Весьма смелое решение! В таком положении легко доступны бедра — самая лакомая и привлекательная часть тела, и, конечно же, то, что они скрывают. Расстегнув ее халат, Чертанов погладил внутреннюю часть бедер, заставив девушку еще более раздвинуть колени. Тайна уже видна, до нее можно дотронуться, но спешить пока не следовало, нужно сполна насладиться видом нагой женской плоти.
Милый сюрприз — под халатом ничего!
— Мне приятно это слышать. Что это был за мальчишка? — Рука Михаила скользнула к темному треугольничку.
Валя неожиданно рассмеялась:
— Представляешь, он сделал мне предложение.
— Вот как? — удивился Чертанов. — Наверняка он подарил тебе кольцо, как это бывает в подобных случаях.
Его рука остановилась совсем рядом с заветным местечком. Нет, самое запоминающееся следует заслужить. Колени Валентины слегка сдвинулись. Михаил невольно улыбнулся — его ладонь угодила в сладостный плен. Девушка не торопилась расставаться со своей добычей.
— Ты зря иронизируешь. — Ее брови слегка дрогнули и изогнулись в плавную дугу. — На столе стоит коробочка, можешь взглянуть.
Действительно, на столе Чертанов увидел приоткрытую бархатную коробочку, где на крошечной подушечке лежало два золотых кольца.
— И ты ответила ему «да»?
Михаил слегка шевельнул ладонью, от чего Валентина задышала благодарно и глубоко.
— Я сказала, что очень серьезно подумаю, — наконец сказала девушка.
Пальцы Чертанова проникли в ее горячую глубину. Взгляд ее, еще секунду назад ясный, вдруг затуманился. Михаилу очень хотелось знать, в какой части вселенной находилась в этот момент ее душа.
— Но твои глаза говорят совершенно обратное, — с улыбкой заметил Чертанов.
— Господи, как хорошо… Сейчас в них можно увидеть все, что угодно. Умеешь ты все-таки радовать женщин.
— И какие у тебя с ним отношения?
— Как видишь, самые серьезные.
— Это я успел понять. А как же постель?
Неожиданно Валентина расхохоталась, откинув назад густые пшеничные волосы.
— А если я тебе отвечу, что у нас не было никакой постели, ты мне поверишь?
— Если я тебе верил раньше, что же мне может помешать поверить тебе сейчас?
— Между нами не было ничего! Как видишь, я его ждала. Думала, что он будет понастойчивее, надела даже вот этот халатик, рассчитывала, что он захочет посмотреть, что у меня прячется под ним, а он даже не решился взглянуть… Не торопись… Вот так хорошо… Этот мальчик не из моих мужчин, слишком уж он робок. Но что поделаешь, если другого нет. Ты ведь меня не возьмешь замуж? Так что приходится одного любить, а другому обещать.
Михаил уверенно снял с девушки халат. Теперь все условности сметены.
— Садись лицом ко мне, — прохрипел Чертанов, мгновенно раздевшись.
Валентина села на его колени, прижалась всем телом. Михаил уткнулся лицом в ее груди и, крепко взяв ее за бедра, с силой потянул на себя.
Чертанов не знал, что на него накатило. Такого безумства он не ощущал в себе давно. Вцепившись друг в друга, они катались по ковру, наслаждаясь, а когда восторг начинал плескаться через край, он словно распял Валентину на ковре и медленно, как бы опасаясь ее поранить, вошел в нее. Валентина негромко застонала и впилась ногтями ему в плечи.
…Некоторое время оба лежали на полу в изнеможении, разбросав руки. Жизнь по каплям вливалась в их обессиленные тела, и Валентина, повернувшись к Чертанову, негромко спросила:
— Ты не знаешь, что это было?
— Наверное, это называется «быть в ударе». Так ты не разочарована? — Он подложил под голову девушки руку.
— Ты еще спрашиваешь? Со мной такого не было никогда. А ведь мы с тобой даже не перебрались на постель.
— Ничего удивительного, просто она для нас оказалась бы слишком тесной.
