Он сам побывал в Москве и успел повидать много интересного.
– Тем более вам надо уехать, – сказал Бэлл. – Уж если вы решили отдохнуть, воспользуйтесь этой возможностью. – Он говорил мягко, но настойчиво.
– Саша, соглашайся, – умоляла Хельга.
– Африка… Москиты, мухи цеце и еще множество всякой дряни, – отшучивался Воронцов, не находя, в сущности, никаких серьезных аргументов.
Бэлл улыбнулся:
– Ты видел Брайена, Алекс? Можешь представить его в обстановке, где нет цивилизации? Там, на острове, все как в Европе. Только теплее, и еще кокосы можно снимать прямо с веток. А в остальном так же, как здесь. Вы с Хельгой будете там вдвоем, одни на целом острове…
– Мы будем одни? – вскинул брови Воронцов.
– А разве я вам не сказал об этом? – в свою очередь, удивился Бэлл. – Там много-много маленьких островков, и на каждом из них – по одной семье. Как Робинзон и Пятница. – Он снова улыбнулся.
У Хельги от восторга глаза стали совсем круглыми.
– Саша, это потрясающе! – прошептала она. – Бунгало, пальмы, и вокруг – ни одной живой души.
Ее рука легла Воронцову на колено и мягко заскользила по нему. Получилось очень ласково и многообещающе. Воронцову представилось: золотой теплый песок, лазурные волны набегают на берег, Хельга, совершенно нагал, высоко подпрыгивает, выныривая из объятий моря, и восторженно визжит.
– Я согласен, – сказал Воронцов. – Почему бы и нет, в самом деле.
– Там райский уголок, – произнес с облегчением Бэлл. – Вам понравится, вот увидите.
Глава 29
Они всегда встречались на Пушкинской. Был уговор – в ожидании встречи прохаживаться от проезда Художественного театра до кафе «Зеленый огонек» и обратно, и всегда получалось так, что Стас приходил первым. Он знал почему: тот человек, с которым он встречался, проявлял осторожность, и это выглядело по-дилетантски нелепо. Стас в подобных вещах знал толк, как никто другой.
Его постоянный собеседник, как обычно, вынырнул откуда-то из-за спины Стаса и коротко кивнул, одновременно стрельнув глазами вдоль улицы. Он сам себя, наверное, ощущал секретным агентом. Стас усмехнулся в душе.
– Какие новости? – спросил человек.
– Ничего не вышло, – объявил Стас. – Я сделал все, что мог.
– Ты нашел деньги?
– Нет.
Собеседник Стаса даже остановился. Стас продолжал идти вперед с невозмутимым видом.
– Мы так не договаривались, – недовольно сказал человек, нагоняя его.
– Повторяю: я сделал все, что мог. Филатова я нашел, денег у него не было, это точно.
– Где он?
– Кто? – изобразил непонимание Стас.
– Филатов.
– Его уже нет.
Чтобы было понятнее, Стас сжал руку в кулак, оставив указательный палец прямым, и щелкнул пальцами, имитируя выстрел.
– Когда я с ним разговаривал, он, естественно, был еще жив. Но ничего интересного мне не сказал. Зубков действительно его подставил, Филатов испугался последствий и сбежал.
– Значит, деньги у Зубкова?
– Да.
– Ты им занимался?
– В той степени, в которой мне это было доступно. Он сбросил деньги на счет германской фирмы и сразу после этого выехал в Эрфурт, это бывшая ГДР. Я проследил его маршрут. Он прилетел из Москвы во Франкфурт и уже оттуда добирался до Эрфурта. Номер в отеле он оплатил за десять дней вперед, но спустя четыре дня после приезда исчез и больше не появлялся. Фирма, с которой у него был заключен контракт, явно подставная. В офисе по их адресу нет ни единой живой души, счет в банке пуст. Скорее всего, они сняли деньги и разбежались.
– Зубков – с ними?
– Думаю, да. Обычный сговор. У меня это уже четвертое такое дело за последние полгода. Сбросить деньги – и свалить подальше. Много ума не надо. Сейчас это очень популярно.
Собеседник Стаса был весьма мрачен. Стас быстрым движением переложил пухлый конверт из своего кармана в карман идущего рядом человека.
– Это аванс, который ты мне заплатил, – пояснил он коротко. – Я никогда не беру денег, если не довел дело до конца.
– Мне не нужны эти гроши! – вспылил человек. – Мне нужен Зубков и те деньги, которые он прихватил с собой!
Стас похлопал его по плечу.
– Ты не очень надрывайся, – посоветовал он. – Люди кругом.
Некоторое время шли молча.
– Это дохлое дело, – сказал наконец Стас. – Зубков не оставил никаких следов, в том-то вся штука. Здесь, в России, я бы его из-под земли достал, но земной шар большой, ты пойми.
– Ты не выполнил условий нашего договора! – неожиданно заявил человек. – Ты ничего не сделал! И все врешь – и про Филатова…
– А что Филатов? – вызывающе уточнил Стас.
– Ты не нашел его!
– А вот это ты зря, – сказал Стас. – Если не веришь, зайди в «Дары моря» на Тверской, поинтересуйся, когда в последний раз выходила на работу продавщица по имени Лида.
– Кто такая Лида?
– Подруга Филатова.
Стас усмехнулся и добавил:
– Вот так-то, Витек.
Его собеседник вздрогнул, и лицо у него пошло пятнами. Они все время общались, не называя друг друга по имени: собеседник Стаса старательно сохранял инкогнито, и для него сейчас была полной неожиданностью такая вольность Стаса.
– Вот видишь, – засмеялся Стас, наслаждаясь произведенным эффектом. – А ты думал, что я работать не умею.
Он очень многое знал об этом человеке. Знал, как его настоящее имя. Где он живет. Как зовут его дочь и где он отдыхал в этом году. Все это он мог бы при желании рассказать своему собеседнику, который и не догадывался прежде о подобной информированности Стаса. Одного Стас не сказал бы ему ни за что – о том, что он никакой не заказчик, а так, мелочь, на третьих-четвертых ролях. О заказчике Стас никак не мог обмолвиться, потому как давно и накрепко усвоил простое правило, до сих пор сохранившее ему жизнь. Это правило гласило, что иногда лучше делать вид, что чего-то не знаешь. Жизнь это не удлиняет, но зато и не укорачивает, что тоже немаловажно. А вообще-то фамилию истинного заказчика Стас знал. Установил по своим каналам. Фамилия заказчика была Сухарев.
Глава 30
Дочь Сухарева справляла день рождения. Приглашены были ее друзья и подруги, и среди прочих – худой высокий парень с симпатичным лицом, которое немного портило не сходящее с него выражение брезгливости. Сердце Сухарева дрогнуло, потому что он внезапно понял – ему впервые представлен человек, который может войти в их семью. Дочь стыдливо прятала глаза и тем не менее откровенно обхаживала этого долговязого. Сухарев, понаблюдав за ними несколько минут, догадался, что между ними уже все могло произойти. Когда он это понял, то пошел на кухню и, сделав страшные глаза, прошипел занятой хлопотами на кухне жене:
– У нашей Ленки, кажется, есть самец!
Он был потрясен и не мог этого скрыть. Жена нисколько не удивилась его сообщению и даже не обернулась, спросила через плечо:
– А ты разве не знал?
Сухарев воздел руки к потолку:
– Знал ли я? Да если б я знал!..
Он растерялся и не находил слов. Дочь выросла, а он этого даже не заметил.
– Я смотрю на них и ясно представляю, как этот парень нашу Ленку тискает в укромном уголке. Ведь у них все это уже было! И не то еще!
– Ну, было и было, – пожала плечами жена и сунула в руки Сухареву стопку чистых тарелок. – Отнеси к столу.
Сухарев поставил тарелки на ближайший табурет. Получилось очень громко.
– И ты так спокойно об этом говоришь?!
Он почти кричал. Жена прикрыла дверь кухни.
– Ну что за истерика? Ты удивлен?
– Да я просто убит! Ты хоть понимаешь, что она со дня на день может нас обрадовать кое-чем интересным?
– Конечно. В конце концов это неизбежно когда-нибудь произойдет.
– Но ведь мы родители!
– Лена не сможет всю жизнь жить с нами. – Она погладила мужа по плечу. – Ты вспомни нас с тобой. Это случилось после субботника. Помнишь? Там был лесок и такая мягкая трава. И нам с тобой было столько же, сколько сейчас Лене.
