Она улыбнулась уголками рта, немного грустно.
– Лена выросла, пойми. Просто ты этого не заметил. Дома почти не бываешь…
– Я работаю! – буркнул Сухарев.
– Я знаю. Но от этого не легче. Последние несколько лет Лена тебя почти не видела. Ты приезжал домой только на ночь. – И она опять с грустью улыбнулась.
Сухарев, не сумев согнать с лица выражения некоторой растерянности, вернулся в гостиную. Там уже все сидели за столом и требовали первого – родительского – тоста. Сухарев произнес тост с унылым и потерянным видом. Он никак не мог прийти в себя, совершенно неожиданно почувствовав одиночество и близкую, как ему казалось, старость. К счастью, вскоре приехал припозднившийся гость – Кочемасов. Вышедший встречать его Сухарев сумел улыбнуться:
– Ты любишь пить штрафные, Паша. Это я помню.
– Извини, задержали дела, – коротко сказал Кочемасов.
Он действительно выглядел озабоченным. Прошел в гостиную, поздоровался со всеми, вручил героине дня подарок.
– Недельный тур на Балеарские острова, Леночка.
Лена захлопала в ладоши, придя в неподдельный восторг от щедрого сюрприза.
– Я не знал, есть ли у тебя друг, который может составить тебе компанию в этом путешествии, – сказал Кочемасов извиняющимся тоном. – Но на всякий случай принес тебе две путевки.
Стоявший за его спиной Сухарев скрипнул зубами. А Лена, взвизгнув, повисла на шее долговязого. Тот улыбался, но без смущения. «Значит, будет зятем», – окончательно приуныл Сухарев.
Кочемасов с Сухаревым сели в самом конце стола. Здесь, кроме них и жены Стаса, не было никого старше двадцати лет, и они чувствовали себя несколько скованно. Через полчаса Сухарев взял со стола бутылку водки, рюмки, кое-что из закуски и увлек Кочемасова в свой кабинет.
– Наши дети вырастают без нас, – едва прикрыв за собой дверь, сказал он с непонятным Кочемасову ожесточением. – Ты, кстати, балуешь ее. Зачем эти туры на острова?
– Почему бы не сделать человеку приятное? Она у тебя чудесная девчонка и уже хотя бы этим заслужила.
– Пусть всего добиваются сами, – буркнул Сухарев. – Мы с тобой ни от кого таких подарков не получали.
– То было другое время. Я работал в райкоме, имел двести пятьдесят рублей в месяц и не мечтал о большем. И если наша жизнь так повернулась, почему бы не пользоваться этим, испытывал радость.
Несмотря на свои слова, Кочемасов, судя по всему, радости совсем не испытывал и даже водку пил с задумчивым видом, словно это был вечерний чай.
– У тебя проблемы? – проявил участие Сухарев.
– Думаю, да.
– Почему так неопределенно – «думаю»?
– Еще не все прояснилось, но чувствую – влип.
– Что, так серьезно?
– Пятнадцать миллионов долларов могут уплыть.
Сухарев ошеломленно взглянул на Кочемасова:
– Ты шутишь?
– А вот ты угадай с трех раз, – невесело усмехнулся Кочемасов и налил себе водки. – Воронцов, поганец, исчез.
– Президент «Дельты»?
– Да.
– С деньгами?
Кочемасов, прежде чем ответить, залпом осушил рюмку и откинулся на мягкую спинку кресла.
– Я и сам пока не пойму, – признался он. – Мы одну сделку решили провернуть, нашли надежных ребят – англичан, заказали им оборудование, деньги перечислили…
– И после этого твой Воронцов исчез, – понимающе закончил Сухарев.
Было похоже, что ему подобная ситуация не в новинку.
– Исчез, – вздохнул Кочемасов. – Бесследно.
– Надо искать.
– Ищем, но чувствую, что бесполезно.
– Аннулируй сделку, пусть вернут деньги.
– На основании чего я это сделаю? Там, в Англии, все в порядке, наши контрагенты на месте, никто никуда не сбежал, судно вот-вот встанет под погрузку… С какой стати я все отменю?
– Когда ты всполошишься – будет уже поздно, – предупредил Сухарев и поддел вилкой маринованный грибок. – В один прекрасный день твои контрагенты в Англии вдруг перестанут отвечать на звонки, а потом выяснится, что и они исчезли.
Смакуя грибы, он долго раздумывал, до какой степени откровенности может дойти их с Кочемасовым беседа. Наконец решился:
– Я и сам недавно потерял порядочную сумму точно таким же образом.
Кочемасов резко вскинул голову и посмотрел на хозяина квартиры с недоверием и затаенным страхом.
– Да-да, – подтвердил Сухарев и развел руками. – И я тебе больше скажу, Паша. Я слышал уже не об одном таком случае.
Он погрустнел.
– На каждом этапе есть какой-то особо модный способ зарабатывания денег. Сначала все торговали компьютерами и образовывали биржи, потом пошли все эти фонды и трастовые компании, а теперь вот новое поветрие – взять большой кредит и смыться за границу. Прямо-таки эпидемия какая-то.
– Да я его в порошок сотру! – зарычал Кочемасов, живо представив себе жирующего на пятнадцать украденных миллионов Воронцова.
– Ты его достань сначала, – усмехнулся Сухарев, и Кочемасов тотчас обмяк. – То-то же, – вздохнул Сухарев. – Я вот своего искал-искал, да так и не нашел. Испарился. Представляешь? – И покачал головой, не скрывая, что до сих пор удивляется.
– Как же он тебя продинамил? – спросил мрачно Кочемасов.
– Схема была, как у тебя, один к одному. Взял деньги, перевел их в Германию, сам выехал следом, и больше я о нем ничего не слышал. Деньги, правда, были не мои, их взял в кредит школьный приятель этого «бегуна», и он, сволочь такая, и друга своего подставил. Для того это была просто трагедия, бедняга все здесь бросил и на Урал подался…
Сухарев вдруг замолчал и заметно поскучнел.
– Так ты его нашел? – будто невзначай осведомился Кочемасов, ковыряя вилкой в тарелке.
Сухарев не ответил. Кочемасов поднял глаза, и они долго смотрели друг на друга. Сухарев раздумывал, а Кочемасов ждал.
– Если бы я не знал тебя так хорошо, Паша, то ты со своими проблемами разбирался бы сам, – сказал наконец Сухарев. – Но мы с тобой уже много лет вместе. В общем, послушайся моего совета. Своего «бегуна» ищи и постарайся найти как можно быстрее, пока он окончательно не залег на дно, как мой.
– Я это и сам понимаю. Но как его найти?
«Именно для этого Кочемасов и завел разговор, – понял Сухарев. – Он в тупике, не знает, что делать».
– Могу свести тебя с одним человеком, Паша. Это охотник. На жизнь зарабатывает тем, что отлавливает таких вот «бегунов». Я не знаю, кто он такой и откуда взялся, но дело свое знает. Мне он достался от одного человека… – Сухарев задумался, называть ли его имя. – Впрочем, это неважно. Рекомендации у него очень хорошие.
– Но твоего-то «бегуна» он не нашел.
– Не нашел, – подтвердил Сухарев. – Но я на него не в претензии, потому что сам виноват – слишком поздно спохватился и время упустил. Он, кстати, даже аванс мне вернул, порядочный парень, но я все-таки настоял, чтобы он взял хотя бы половину – он эти деньги заработал. Как-никак второго «бегуна» вычислил где-то в уральских лесах. Я специально проверял: и его вычислил, и бабу его, и еще одного милиционера, который поблизости случайно оказался.
Кочемасов неожиданно засмеялся, обнаружив, как раскрылся, увлекшись, Сухарев. Говорит – «вычислил», а имеет в виду – «убил». Очень легко это прочитывалось. Сухарев сначала не понял, в чем причина его веселости, но очень быстро догадался и сам засмеялся, стыдливо прикрыв глаза рукой. Он не боялся Кочемасова и вполне ему доверял.
– В общем, толковый парень, – подвел итог Сухарев, отсмеявшись.
– Сведи меня с ним.
Против ожидания Сухарев не кивнул с готовностью, а неспешно потянулся к водочной бутылке. Раздумывал.
– Знаешь, за этим парнем уже длинная цепочка тянется, – сказал он после долгой паузы. – Слишком длинная. – И посмотрел выразительно на собеседника. Кочемасов его отлично понял. Сухарев хотел бы эту цепочку оборвать. Тот парень уж очень много знает, нельзя так много знать, это вредно. Слово «убрать» не прозвучало, но и без того было ясно, о чем идет речь.
– Пусть он найдет моего Воронцова, – пожал плечами Кочемасов. – А дальше… – Он развел руками – делай, мол, со своим «охотником» что хочешь.
