— Издателю угрожать сложно. Как только статья выйдет в свет, он станет практически неуязвим. Придется еще отряжать людей на охрану его и ближайших родственников. Все, что с ними случится плохого, припишут тебе.
— Подскажи выход. Вы обязаны меня прикрыть.
Малофеев уже сомневался во всем и во всех — об этом говорили его воспаленные, бегающие глаза.
— Тот, кто сделал заказ, должен сам его отменить.
Начать надо с другого конца, с девчонки. Без ее ведома они не смогли бы сделать снимков — пусть расскажет, кто ей заплатил.
— Пошли кого-нибудь из своих ребят прямо сейчас.
Вот телефон Валеры, ее сутенера.
— Он ведь не станет иметь дело с первым встречным.
— Давай я…
— Не надо. У девчонки рыльце в пуху. Она обязательно почует неладное. Ты знаешь еще кого-нибудь из ее клиентов?
— Чисто случайно. Художник. Мэтр еще с советских времен — рисовал портреты «деятелей». Можешь на него сослаться, он все равно сейчас в Нью-Йорке.
— Хорошо, — этот вариант показался человеку с родимым пятном приемлемым. — Чтобы ты не слишком сетовал на судьбу — у меня тоже неприятности.
Мало того, что четверых замочили в «Калахари», так еще и менты разнюхали — начнут теперь копать во все стороны.
Но Малофеев напрочь потерял чувствительность к чужим проблемам:
— Прошу тебя — позвони прямо сейчас. Я хочу знать, что он ответит.
— Удружил ты, конечно. Только с малолетками нам здесь дел не хватало.
— Смотри, чтобы номер не засек, — позаботился о деловом партнере Малофеев.
— Плевать. Испуг здорово память отшибает. Как того клиента величать?
— Борисоглебский Павел Елистратович.
— Его, наверно, за одну фамилию в мэтры определили.
Человек с родимым пятном набрал номер, покрутил головой, будто пытаясь высвободиться из давящего ошейника.
— Мне Валеру. Это вы? Будьте так любезны, — на лице говорящего мелькнуло подобие ироничной улыбки, которую он тут же прогнал. — Павел Елистратович сказал, что я могу обратиться к вам. Не знаю как точнее сформулировать…
— Насчет расценок вы в курсе? — деловито осведомился человек на том конце провода.
— Конечно-конечно. Вполне приемлемые, — человек с багровым пятном на шее был очень убедителен в роли интеллигентного извращенца.
— Привезти к вам или сами подъедете?
— Подъеду. Часика через два, если вас устроит.
— Нормально. Буду ждать возле церквушки на Новом Арбате — знаете? Опишите хотя бы верхнюю одежду.
Хозяин офиса на секунду задумался, он еще не решил, как организовать встречу с Валерой.
— Бежевый плащ, берет. Кейс в руках.
— Достаточно. Я к вам подойду.
— Все отлично! — воскликнул Малофеев, как только хозяин офиса с брезгливым выражением на лице положил трубку на место.
— Погоди, не труби в фанфары раньше времени.
С девчонкой сам будешь говорить?
Малофеев кивнул, в его глазах сверкнул недобрый огонек.
* * *
Через два часа возле маленькой церквушки, затерявшейся среди высотных домов, появился человек, который в точности соответствовал данному Валере описанию. Ему пришлось прождать минут пять — осторожный сутенер не спешил. Наконец, он вышел из подворотни и направился к клиенту — шляпа с широкими полями, цветастый шарф, аккуратно подстриженные каштановые усы.
— Идемте в машину.
Клиент кивнул — он не торопился раскрывать рот и обнаруживать свой голос, сильно отличающийся от голоса шефа. Как только сели в машину, в бок импозантного сутенера уперся ствол пистолета с навинченным глушителем.
В голове у Валеры лихорадочно закрутились варианты. При первой же возможности нарушить правила, устроить транспортное происшествие. Только бы обратить на себя внимание гаишников.
Этой идее не суждено было реализоваться.
— Давай задним ходом во двор. Только тихо, без фокусов — я выстрелю раньше, чем ты наберешь скорость.
Пришлось подчиниться. К машине подошли еще двое. Человек в бежевом плаще и берете сел за руль.
Валеру пересадили назад, стиснув с обеих сторон по давно затвердившейся схеме.
«Потерял нюх. Слишком долго все хорошо складывалось, — он готов был локти кусать от отчаяния. — Хорошо хоть я вложил две трети в дело, а то бы все сейчас выколотили.»
Автомобиль выехал на Стромынку. В салоне висела тишина. Человек за рулем включил магнитофон и зазвучала словно в издевку протяжная медитативная музыка, которой с недавних времен увлекся Валера.
— Расслабляешься? Правильно делаешь, жизнь нынче здорово натягивает нервы.
«Долбаные гаишники, — злился сутенер. — Когда не надо, тормозят.»
— Выруби ты эту дребедень, — попросил у человека в бежевом плаще один из коротко подстриженных субъектов с заднего сиденья. — Скулы сводит.
«Эти своего не упустят. Обложат данью, девчонок триппером перезаразят.»
Машина затормозила прямо у двери в подъезд. Все четверо поднялись на лифте. Несостоявшийся клиент отпер ключом простенькую дверь. Здесь Валеру ждал тот, кто разговаривал с ним по телефону — простуженный голос можно было узнать безошибочно.
Он начал без долгих предисловий:
— Твоя детка засветила хорошего человека. Она или ты?
— Я похож на сумасшедшего?
— Вот и мы считаем, что это она — по молодости лет. Привези ее сюда. Нам нужно знать заказчика.
— Кого?
У Валеры немного отлегло от сердца. Похоже, его бизнес и доходы этих людей мало интересуют.
— Катю. По крайней мере у тебя она проходит под этим именем. Думаю, у тебя тоже будут к ней определенные претензии. Если статья и фотографии появятся в газете — менты тебя живо вычислят. А она чем рискует? Профессия в любом случае хлебная — какая разница от кого работать?
«Ах ты, тварь! Так меня подставить», — у Валеры перехватило дыхание.
— Тебя никто трогать не собирается. Только приведи девчонку.
— Похоже, ей обещали защиту.
— Не сомневаюсь. Одними бабками не обошлось. Поэтому все должно выглядеть правдоподобно.
Валера сел на стул, у него подкашивались ноги. Все это дерьмо свалилось слишком неожиданно. Трудно просчитать последствия. Предположим, Катька все расскажет. Начнется разборка. Здесь, в квартире, эта публика выглядит грозно, но кто знает, каким окажется соотношение сил. Что если через пару дней другая сторона пожелает привлечь его к ответу? Заранее скрыться? Развалить дело, которое собиралось по крупицам?
— Отправляйся, время не ждет. За тобой будут присматривать. Будь с девчонкой поласковее. Я понимаю, что ты на нее зол, но она не должна ни о чем догадаться.
У следователя Вельяминова редко возникало желание усесться перед телеэкраном. В свободное время хотелось тишины, поэтому он предпочитал газеты. На этот раз, сведя вничью партию в шахматы с сыном, он взглянул на часы и протянул руку за пультом.
— Что я вижу, батя? И тебя проняло? Кто там запустил такую классную передачу?
— Извини, но я бы хотел посмотреть ее один. Это связано с работой.
Вельяминов не собирался отгораживать своего парня от жизни, но этот выпуск «Железной маски» он бы не смог высидеть рядом с сыном.
Своих осведомителей нужно знать хорошо, иначе рано или поздно попадешь впросак. Старший следователь вовсе не считал, что его «голубой» помощник из «Калахари» обязательно будет на сто процентов откровенен с аудиторией. Но послушать передачу стоило. Для начала хотя бы убедиться, что знакомые ребята с девятого канала выполнили его просьбу.
Сын искренне удивился, но спорить не стал. Плотно закрыл за собой дверь. Вельяминов услышал, как он предупредил мать:
— Батя забурился. Просил не беспокоить.
На экране появилась заставка, следом выскочила физиономия ведущего с неприятно-толстыми губами и деланным оживлением в глазах. Продираясь сквозь аплодисменты сидящих в студии людей, он объявил:
— Добрый вечер! Я приветствую поклонников нашей передачи и тех, кто смотрит ее впервые. Напоминаю, у нас с вами есть уникальная возможность услышать рассказ о себе на пределе откровенности. Не всякий из нас способен исповедоваться даже самым близким друзьям. Но маска позволяет нашим героям высказаться без утайки перед миллионной аудиторией.
Встречайте нашего гостя!
В кресло, стоящее на небольшом возвышении уселся человек в темной, почти черной маске с прорезями для глаз и рта. То ли она в самом деле была сделана из железа, то или материал удачно сымитировали — телезрителю понять было трудно.
— Представьтесь, пожалуйста. Никто не ждет, что вы назовете свое настоящее имя. Выберите любое на ваш вкус, чтобы гости студии могли обратиться и задать вопрос.
— Викентий.
«Это он», — Вельяминов распознал знакомую жеманную интонацию.
— Замечательно. Расскажите немного о себе.
Завсегдатай «Калахари» закинул ногу на ногу, облокотился поудобнее.
— В детстве я не выделялся ничем особенным. Разве что не любил слишком шумных игр. Моим любимым занятием было закапывать и раскапывать клады. Обычно я кидал в костер несколько медных монет, чтобы они закоптились как следует. Потом добавлял к ним разноцветные осколки бутылочного стекла. Закапывал клад и старался забыть место. На следующий день начинал поиски.
