– Ну что? Добились своего? – услышал я за своей спиной и, обернувшись, увидел Ольгу Андреевну.
Глава 13
Мальчики туда не ходят
Учительница решительно подошла к шифоньеру и, взмахнув рукой на орущее существо, твердо сказала:
– А ну, замолчи! Немедленно замолчи! И вылезай отсюда!
Вопль прекратился. В комнате сразу стало тихо. Кажется, я начал приходить в себя и с брезгливым ужасом смотрел, как из шифоньера неуклюже выбирается рослая девочка с непропорционально крупной, остриженной наголо головой. Она была то ли в простеньком длинном сарафане, то ли в ночной рубашке, покрытой подозрительными пятнами, босоногая, с натертыми до малиновой красноты коленками. Медленно, поглядывая на меня безумными глазами, она на четвереньках поползла по матрацу, остановилась перед учительницей и, глядя на нее снизу вверх, издала протяжный булькающий звук.
– Что это? – произнес я, с большим трудом возвращая себе самообладание.
– Это дочь Белоносова, – ответила Ольга Андреевна, глядя на меня с хорошо заметным мстительным огоньком в глазах. – Ее породила на свет наркоманка и алкоголичка. И вот результат: олигофрения, болезнь Дауна, церебральный паралич… словом, полный букет… Тихо! Не вой! Сейчас покормлю!
В комнате было не только нечем дышать, но и достаточно темно. Я быстро подошел к окну, поднял жалюзи и раскрыл оконные створки.
– А вы что же… ее кормите? – спросил я, жадно вдыхая свежий сырой воздух.
– Да, когда у Белоносова занятия в «Юнге» или соревнования, я кормлю, и мою, и делаю ей уколы.
Девочка уже успокоилась и забыла обо мне. Пуская слюни, она негромко мычала и пыталась укусить резиновый мячик.
– Вы можете спуститься на кухню? – спросил я, чувствуя, что наступает предел моей выдержки.
– Конечно, – кивнула Ольга Андреевна. – Все равно я должна приготовить овсянку.
Я первым вышел из комнаты и, прыгая через ступени, спустился вниз. Теперь мне казалось, что в кухне пахнет так, как в лучших европейских ресторанах.
Мы сели за стол и некоторое время молчали.
– Грустное зрелище, – произнес я. – Давить таких матерей надо асфальтовым катком. А Белоносов куда смотрел?
– Он никуда не смотрел. Он ездил на соревнования… У вас руки в крови. Положите их на стол.
Она открыла шкафчик, достала оттуда коробку с медикаментами и стала выставлять зеленку, вату и пластырь. Потом она старательно, низко склонив голову над моими ладонями, смазала царапины зеленкой.
– О девочке никто в Кажме не знает? – спросил я.
Она дула на царапины, чтобы не так жгло. Волосы падали ей на лоб, закрывали глаза и щекотали мне руку. Мне были приятны ее прикосновения.
– Никто. И никто не должен узнать. – Ольга Андреевна подняла голову и выразительно взглянула на меня. – Я прошу вас понять меня правильно: это не моя тайна. Это личное дело Белоносова, его несчастье, его боль. И я надеюсь, что вы будете достаточно благородным и милосердным и никакой статьи об этой несчастной девочке не напишете…
– Ольга Андреевна, – перебил я ее. – Вы напрасно меня предупреждаете. Разумеется, никакой статьи я писать не стану. Я просто по-человечески пытаюсь понять: зачем Белоносов так тщательно скрывает ее существование? Почему он внушает всем мысль, что у него нет и не было никакой дочери? Вам не показалось это странным?
Учительница пожала плечами и положила коробку с медикаментами в шкаф.
– Я не задумывалась об этом, – сказала она. – А почему вам это показалось странным?
– Я не знаю Белоносова. Не знаю, что он за человек… Но если бы он не скрывал от всех свою дочь, то ему было бы намного легче. Он мог бы рассчитывать на помощь врачей, каких-нибудь благотворительных организаций. Да и директриса относилась бы к нему более снисходительно. Вы так не думаете?
– Это личное дело Белоносова, – ответила Ольга Андреевна и встала у плиты ко мне спиной. – И потому мне не хочется обсуждать эту тему.
Она зажгла газ, налила в кастрюлю воды и засыпала крупу.
– Вам памятник при жизни поставить надо, – сказал я уважительно. – И долго вы собираетесь тайно приходить сюда и кормить эту несчастную девочку?
Ольга Андреевна с грохотом швырнула ложку в кастрюлю, села на стул и закрыла лицо ладонями.
– Не знаю, – произнесла она. – Не мучайте меня этим вопросом. Я бы очень хотела, чтобы Белоносов вернулся. Куда он мог деться? И что теперь мне делать? Бросить больного ребенка на произвол судьбы? Вы же видели, в каком она состоянии!
Она теряла над собой контроль. Плечи ее начали вздрагивать. Я схватил ее за руку и крепко сжал.
– Ольга Андреевна, – горячо зашептал я. – Помогите мне, и я не оставлю вас в беде. Надо во что бы то ни стало разыскать Белоносова!
– Как его разыскать, – со слезами в голосе воскликнула учительница, – если он вторые сутки не появляется в Кажме? Может, он попал в аварию? Может, его уже давно прибили и он валяется где-нибудь под забором!
– Прошу вас, успокойтесь! – произнес я. – Он жив. Нет никаких сведений о его смерти.
Она оторвала лицо от ладоней и недоверчиво взглянула на меня.
– Откуда вы знаете?
– Я звонил знакомому милиционеру, – признался я.
– Правда? – Она схватила меня за руку. В ее глазах вспыхнула надежда. – Он жив? Слава богу! Но где же тогда он?! Почему он не едет домой?! Он думает, мне легко заниматься этим делом?! А я устала от всего этого! У меня уже нет сил варить эту мерзкую кашу!
Мерзкая каша разбухла и стала перелезать через край кастрюли. Запахло горелым. Я вскочил со стула, сделал поменьше огонь и принялся помешивать в кастрюле ложкой. Всего на мгновение я представил, что отныне буду с утра до вечера только и делать, что стоять у плиты и стирать простыни.
– Мы найдем его, – с твердой решимостью произнес я. – У нас просто нет другого выхода… Только вы должны мне помочь. Вы должны рассказать мне всю правду о Белоносове…
Ольга Андреевна согласно кивала и вытирала нос платком. Мне стало мучительно жалко эту женщину. Я с ножом у горла допытывался у нее, где Белоносов, и не знал, что бью по ее самому больному месту. А она говорила мне правду: Белоносова в доме нет.
– Что вы хотите о нем узнать? – произнесла она и высморкалась.
– Я знаю причину, по которой он вынужден был скрыться, исчезнуть.
– Вы знаете причину? – воскликнула она и пытливо посмотрела мне в глаза.
– Да. Но я пока не могу вам ее назвать.
– У него появилась женщина? – попыталась угадать Ольга Андреевна.
– Нет. Не спрашивайте! Вам такое вряд ли даже могло прийти в голову. Скажите мне, пожалуйста, не замечали ли вы артистических способностей у Белоносова? Мог бы он сыграть какую-нибудь роль?
– Сыграть роль? – переспросила Ольга Андреевна. Мой вопрос показался ей очень странным, и все же она задумалась. – На каждую новогоднюю елку он надевает костюм Деда Мороза и очень неплохо играет. Школьникам нравится. У Белоносова богатое воображение и хорошее чувство юмора…
– А изобразить женщину он смог бы?
– Женщину?.. Насчет женщины я затрудняюсь сказать… А почему вы об этом спрашиваете?
– Еще вопрос, Ольга Андреевна: где находится водонапорная башня?
– Какая водонапорная башня?
– Где в Кажме находится водонапорная башня?
Мои вопросы сбили женщину с толку. Она неуверенно махнула рукой куда-то в сторону.
– Там!
– А что там есть еще, кроме башни? Гостиница? Общежитие? Домик лесника? Что там еще?
– Ничего там нет, – уверенно ответила учительница.
– Что – открытое поле?
– Нет, конечно, не поле. Там химический институт. Но он уже десять лет как не работает. Пустые корпуса, разграбленные лаборатории, какие-то жуткие склады, бочки, бутылки… Туда даже школьники не ходят. Боятся стать импотентами.
– Импотентами? А разве есть какая-то связь…
Ольга Андреевна натянуто усмехнулась.
– Понимаете, уже несколько лет по Кажме ходят слухи, что на территории института разлита какая-то ядовитая гадость, которая сильно влияет на мужскую потенцию. Наши мальчики, во всяком случае, этому верят.
– А вы?
– Я?.. – Ольга Андреевна едва заметно порозовела. – Насчет импотенции, конечно, мне судить трудно. Но, как химик, я считаю, что зона бывшего химического института – не самое лучшее место для прогулок. Там действительно могли остаться емкости с ядовитыми химикатами.
– Территория института охраняется?
– Нет. Он обнесен достаточно высоким забором с колючей проволокой. Но я вам уже сказала: не будь там забора, все равно нормальные люди туда не пойдут.
Я смотрел на дно кастрюли, где пыхтела, выдувая тягучие пузыри, грязно-серая субстанция.
– Ольга Андреевна, – сказал я спокойно и твердо. – Я знаю, где надо искать Белоносова… Каша готова. Покормите девочку и пойдемте. Чем быстрее мы его найдем, тем будет лучше и вам, и Белоносову, и мне.
Я обернулся и успел поймать скептический взгляд учительницы. Она не верила мне.
