Пайк внимательно смотрел на Рэйни. Что-то в его истории не сходилось.
— Если вы работали на этих людей, то почему Мендоса и Гомер пришли вас бить?
— Тогда еще не работал. Они хотели отнять у меня деньги, как вы и подумали. А потом Азара стал присматриваться, можно ли на меня положиться, и я подал эту идею. Я долгие годы работал с наркоторговцами, и у всех наркоторговцев одни и те же проблемы. Я изложил ему план. Вот что я могу сделать для вас, а за это вы для меня сделаете вот что.
— Сделаете так, чтобы боливийцы отстали.
— Да. — Рэйни помолчал немного, потом покачал головой. — Вот как они меня ненавидят. Они объявили войну картелю в Байе.
— Включите последнее сообщение, — перебил его Пайк.
Голос Дрю выдавал растущее напряжение, она дышала трудно и неглубоко, Пайк слышал в ее голосе страх.
— Хватит, Уилли, слышишь? Ты должен позвонить мне в шесть часов. Я тебя прошу. Сделай это. Ты знаешь, как это сделать! Он сказал, если ты не позвонишь, он убьет меня.
Звонок резко оборвался.
Рэйни посмотрел на Пайка.
— Когда она говорит: «Сделай это. Ты знаешь, как это сделать», она велит мне позвонить вам. — Пайк не понял. Рэйни нахмурился, в глазах появилась нерешительность, из чего Пайк заключил, что ему неловко. — Когда началась эта история с бандитами и вы вмешались, она сказала мне, что вы — тот человек, который может решить проблему. Ей понравилась эта идея.
Пайк смотрел на Рэйни, пока тот не отвел глаза, и тогда вынул телефон.
— У нее есть сестра? — неожиданно спросил Пайк.
— Что?
— У Розы. У нее есть два брата. А сестра есть? — Рэйни напряженно прищурился, словно Пайк пользовался каким-то шифром.
— Нет. Какое это имеет значение?
Коул спросил:
— А где деньги?
— У меня есть хранилище в Ван-Нуйсе.
Коул посмотрел на Пайка.
— В это время дня — два часа туда и обратно. Нехорошо.
— Нам это не понадобится.
Рэйни поерзал, посмотрел на Пайка.
— Что мы будем делать?
Пайк посмотрел на часы. Без трех минут шесть. У него есть все, что нужно.
— Я готов.
Коул похлопал Рэйни по плечу:
— Выходите. Подождем снаружи.
— Зачем? Что он хочет делать?
Пайк опять посмотрел на часы. Без одной минуты шесть.
— Я начинаю вас продавать.
Коул выбрался с заднего сиденья, вытащил Рэйни с переднего и закрыл дверь, оставив Пайка наедине с телефоном.
В пятидесяти футах от них по бульвару Сансет ползли автомобили, то и дело застревая в пробках. Для Пайка ничего не существовало. Он сделал глубокий вдох и позвонил Дрю Рэйн.
Она ответила на третьем гудке. Голос был напряженный.
— Алло?
— Он слушает?
Целых десять секунд прошли, прежде чем она ответила, — возможно, Грегг Дэниэл Винсент раздумывал, что ему делать.
— Да, он слушает. Где Уилли? Должен был позвонить Уилли.
— Уилли позвонить не может. Вы в порядке?
— А, да, в порядке. Он меня не обижает.
— Передайте ему трубку.
— Он… а… Он хочет знать, кто вы такой.
— Скажите ему.
Пайк услышал, как она назвала Винсенту его имя. Тот сказал что-то, но так тихо, что Пайк не расслышал.
— А его как зовут?
Снова бормотание, и она отвечает:
— А… его зовут Дэвид.
— Вы лжете, мистер Винсент. Я знаю, как вас зовут. Грегг Дэниэл Винсент. Возьмите телефон. Если вам не нужен Рэйни, я продам его боливийцам.
На этот раз последовали тридцать секунд молчания, после чего он взял трубку:
— Что ты предлагаешь, парень? И откуда ты узнал мое имя?
— Друг сказал.
— Я убью твоего друга, тебя, твою семью и всех, кого ты знаешь. А это твой друг тебе сказал?
— Я знаю, кто ты, Винсент. Это не имеет значения.
— У меня тоже есть друзья. Ты работал в Никарагуа и в Гондурасе? В Эквадоре и в Колумбии? Как думаешь, мы не сталкивались?
У Пайка шевельнулся уголок рта. Он не рассказывал Дрю, где работал, так что это Винсент узнал не от нее. Винсент им интересовался, а это значит, что он видит в Пайке угрозу для себя.
— Рэйни и деньги у меня. Продаю.
— Продаешь, ну надо же. Давай гуляй, и чтобы я тебя не видел.
— Если я пойду гулять, то продам его боливийцам. Они уже предлагают миллион. Может, и больше получу.
Снова молчание. Наконец Винсент осторожно заговорил.
— Если ты так со мной говоришь, значит, у меня есть то, что тебе нужно.
— Девушка.
— А-а-а.
— Девушка плюс половина оставшихся денег. Ты получаешь Рэйни и вторую половину.
— Давай гуляй. Я разрежу эту суку пополам.
— Рэйни-то у меня.
— Я и тебя разрежу тоже! — закричал Винсент.
Пайк понимал, что выигрывает. Это хорошо, что Винсент кричит. Сам он заговорил тихо и твердо:
— Значит, так. Ты собираешься отдать боливийцам одного из этих двоих, так кого ты выбираешь? Рэйни их обокрал. Роза — просто при нем.
Пайк дал ему время подумать. Снаружи ждали Коул и Рэйни.
Винсент наконец принял решение:
— О’кей. Как ты хочешь это сделать?
— Давай где-нибудь встретимся. Так, чтобы я видел девушку. Если она выглядит нормально, я высылаю Рэйни с деньгами. Они встречаются на середине пути; она идет ко мне, он — к тебе. Хорошо?
— Минуточку. А если этот сукин сын побежит?
— Пристрели его.
Сценарий был достаточно глупый, дыры зияли повсюду, но этого-то Пайк и хотел. Винсент воспримет эти дыры как возможности. Единственное, что нужно Пайку, — заставить Винсента выдать Дрю Рэйн. Сам Винсент не покажется, он спрячется и будет наблюдать, он постарается убить Пайка.
— О'кей. — Винсент пробормотал еще что-то, Пайк подумал, что он разговаривает с Дрю, но потом понял, что не с Дрю, а сам с собой. И через две минуты они условились о времени, месте и обговорили все детали.
Дэниэл опустил телефон и посмотрел на девицу. Они снова были на стоянке фургонов, все четверо.
Дэниэл сказал:
— Ты живешь с этим парнем?
Тоби злобно заверещал:
— Да, да, она спит с ним.
Клео хихикнула:
— Спит, ох как спит!
Девица прищурилась и посмотрела неласково, но видно было, что боится. И это хорошо.
— Нет.
— Зачем тогда ты ему нужна?
Она посмотрела вбок, вниз, вверх, вниз-вверх.
— Не знаю. Я ему нравлюсь. Я не очень давно его знаю.
Дэниэл оторвал кусок серебристой ленты и заклеил ей рот.
— Знаешь, кто ты такая?
Она помотала головой, поскольку говорить не могла.
— Ты — привязанная коза. Люди из племени суахили а Африке привязывают под деревом козу — как приманку для льва. Они ее режут, чтобы истекла кровью, и забираются на дерево и ждут. А лев, он чует только лишь кровь. И на зомби тоже так охотятся.
Дэниэл оставил ее лежать на спине и пролез на водительское сиденье. Он отлично понимал, как Пайк станет охотиться за ним. Дэниэл не сомневался, что Пайк попробует его убить, и был уверен, что Пайк понимает: Дэниэл тоже попытается убить его. Тут не о чем говорить. Нужно только опередить его и распланировать все по-своему.
Дэниэл выехал со стоянки, влился в поток транспорта. Он рассматривал возможные варианты предстоящей встречи. Он решил как можно раньше приехать на место, только надо было кое-что захватить по дороге.
Дэниэл проехал по Голливуду, прокручивая в голове различные тактические сценарии, пока не придумал такой, который его удовлетворил. Через несколько минут он вырулил на развязку к Вайн и там заметил старика, который лежал на скамье на автобусной остановке, прикрывшись картонным плакатом с надписью: «Готов работать за еду».
Тоби сказал:
— Этот хорош.
Клео сказала:
— Думаю, подойдет.
Дэниэл подъехал к скамейке и высунулся в пассажирское окно.
— Эй! Ты действительно готов поработать? У меня есть работа.
Старик оглядел фургон и покачал головой:
— Я не водопроводчик.
— Тебе придется только светить мне. Мой помощник заболел. За это получишь сорок баксов. Согласен?
— Сорок долларов?
— Да. Давай быстрей, я опаздываю. Хочешь сороковник?
Старик наконец оторвался от скамьи и сел в машину, источая запах гнилой капусты. Захлопнул дверцу, стал устраиваться и осматриваться. И тут увидел задний закуток, но было уже поздно. Дэниэл вырубил его и бросил между сиденьями, поверх девицы. Тоби сказал:
— Убей его!
Клео сказала:
— Убей!
Дэниэл сказал:
— Не сейчас.
Пайк рассматривал фургон в медно-красном свете заходящего солнца. Судя по тому, что он знал о Винсенте, для него это место было практически идеальным. Он и сам бы выбрал такое же.
Пайк опустил бинокль и прошептал в телефон:
— Он неглуп. Подходящее место для убийства.
Фургон стоял в кустах на ровной незастроенной площадке в сотне ярдов от Малхолланд-драйв, над долиной Сан-Фернандо. На юге площадка переходила в крутой склон с редкими засыхающими соснами, на котором негде было спрятаться. С другой стороны было получше. Винсенту открывается ничем не заслоненный вид в обе стороны.
