— Я же сказал, шантаж строился на двух людях. Кроме Федоренко был еще Николай Григорьевич.
— И один из них решил, что целый кусок лучше половины, верно? — догадался Шамиль.
— Скорее всего — да. Митрофаныч сделал свое дело — убрал Федоренко, когда тот приехал в этот ресторан. Но надо было на кого-то свалить убийство.
— На меня свалить? — Митрофаныч прищурился. — Да я бы их сам…
— Вот именно, тут нужен был посторонний человек, который не знает истинных задач этой операции и, соответственно, не назовет на допросах лишних имен и подробностей. И тут удачно подвернулся я. Мне платят деньги, чтобы я каким-либо образом навредил деловой активности фирмы «Октопус». В результате, для следствия, если оно начнется по факту убийства, я уже перестаю быть случайным человеком. Я — засветился: побывал в офисе фирмы, меня подозревают в поджоге. А где поджог, там, может, и убийство…
— Списать на тебя это дело — пара пустяков, — кивнул Шамиль.
— Не совсем так. Подставляя меня, Н. Г. вынужден был рассказать часть правды. Про себя, Вадима, «Октопус». Иначе я бы не поверил, или, наткнувшись на какое-нибудь несоответствие в исходных данных, насторожился. Но и той части правды оказалось достаточно, чтобы выяснить остальное. Теперь я знаю не меньше любого из основных участников, а следовательно, не подхожу на роль закланного агнца. Я ведь сижу в этом кабинете, а не в камере по подозрению в убийстве женщины, верно? — я посмотрел на Митрофаныча. — И в кармане у меня пистолет, который вы мне так вовремя подбросили. Я в любой момент могу им воспользоваться, а патронов там еще достаточно. Так что акция вашего светлоглазого гладиатора провалилась.
— Ничего, ты еще с ним встретишься, — пробормотал Митрофаныч.
— Очень на это надеюсь.
— Слушай, — раздраженно произнес Шамиль, — зачем ты меня привел сюда? Чтобы показать, какой ты умный, а он дурак?
— Я хочу предложить вам выгодное дело.
— Пока я ничего о выгоде не слышу, — он поморщился.
— Еще минуту внимания. Целое, как вы правильно заметили, всегда больше половины. И потому вчера под поезд толкнули Николая Григорьевича. Митрофаныч решил, что и с ним делиться не стоит. Вернее, ему так подсказал Вадим.
— Подожди, я что-то не пойму, — Шамиль помассировал лоб. — Зачем надо было убирать этого Григорича? Ведь весь рэкет на нем строился?
— Именно — строился. Американец созрел, готов платить.
Даже если он узнает об убийстве Федоренко, то все равно не поверит в смерть Н. Г.: ему уже показывали один раз липовую могилу.
— Липовую могилу? — переспросил Шамиль.
— Да, Федоренко, видимо для того, чтобы Стэндап вел дела с ним одним, объявил смерть Н. Г., так сказать, де юре. Заказал надгробный памятник…
— Вот оно что! — захохотал Шамиль. — Тут ты, парень, сел в лужу. Могила была самая настоящая. Я проверял для своего клиента. Каменотесу заплатили, чтобы он сказал, будто изготавливал эту вывеску недавно…
— Эти байкеры…
— С байкерами я больше не связываюсь… Эти сосунки мне войну объявили за своего дружка. Неуправляемый народ, банда.
Когда у них ничего не получилось, я послал надежных парней, и они успели прихватить каменотеса — как раз, когда он собирал вещички, чтобы смыться из Москвы, — самодовольно улыбнулся Шамиль. — Тогда он и признался, что всех дурачил. Могила настоящая, и в ней лежит тот, кто и написан на вывеске.
— Тогда — кто же такой Н. Г.? — я изумленно посмотрел поочередно на обоих собеседников.
— Ха, ладно, скажу, — Митрофаныч откинулся в кресле. — А то ты тут выставлял меня дураком, а главного так и не просек. Будешь знать, что сел в лужу, все равно правду никому рассказать не успеешь. Настоящий кэгэбешник, который ссучил этого Стэндапа, благополучно помер несколько лет назад. Вот Олег и придумал этот трюк с могилой, чтобы убедить американца, будто главный свидетель жив и здравствует. Люди больше верят тому, что их хотят наколоть, — сказал он тогда. Заказали через секретаршу памятник. Ее же приставили переводчицей к иностранцу. Провели квитанцию через бухгалтерию. Обо всем знало полфирмы. Кто-нибудь из них да проболтался бы Стэндапу. А тот, кого ты называешь Н. Г., работал вместе с Вадимом и Олегом. Вадим его нанял, чтобы он тебя аккуратно подставил.
— Но ведь он назвался Николаем Григорьевичем…
— Конечно. Олег показал американцу фотокопию военного билета его русского друга. Чтобы он узнал его физиономию и заодно прочитал, что тот был офицером КГБ.
— И Н. Г. должен был играть его роль?
— Только для тебя. У этого старика в жизни было столько ролей, что еще одна ему бы не повредила. Зато ты всем бы говорил, что встречался с корешом Стэндапа. Для американца это было бы полезно. Все было продумано до мелочей. Рано или поздно тебя бы подпустили к американцу, и ты бы ему все выложил. Натурально. на голубом глазу. В одном промашка вышла. Когда ты сказал Н.Г., что Вадика взорвали, он решил сыграть по-своему. Может, испугался? Хорошо, что мы прослушивали его пейджер и телефон. Он пытался прозвониться в гостиницу. Хотел, наверное, столковаться со Стэндапом без нас. И поэтому когда вы сели в вагон, наш человек там уже был.
— А Вадим знал кодовое обозначение мест встречи.
— Тут старый осел прокололся, — пренебрежительно кивнул Митрофаныч, — Надо было ему придумать заново…
— Вы тут все прокололись, — заметил Шамиль. — И я тоже, раз согласился сюда приехать. Этот американец ускользнул от вас, раз все друг друга помочили. Какие бабки ты предлагал мне заработать, а? — он жестко посмотрел на меня.
— Американец ведь согласен платить. Он знает, что на него есть компромат, и потому не станет рисковать и отказываться от сотрудничества, если появится новый партнер вместо Федоренко.
— А кто будет этим новым партнером? — настороженно спросил Шамиль.
— Один из вас. Тот, кто теперь знает, на чем строится весь рэкет. Или оба сразу. Вы ведь сможете теперь заставить Митрофаныча поделиться дивидендами?
— Да… Но целое больше части, — как бы про себя напомнил Шамиль.
— Меня предупреждали, что это хитрая обезьяна, — заволновался Митрофаныч, — Шамиль, браток, он же нас лбами сталкивает…
— Я тебе не браток, — оборвал Шамиль. — Мы вместе чай не пили, а когда я на нарах парился, ты у себя в катране бой колотый метал.
— Ты же не вытолкнешь меня из дела, Шамиль? Я ведь по документам — вице-президент фирмы. Теперь контракт с американцем на меня записан…
— Бумагу переписать всегда можно, — возразил Шамиль.
— А если я американцу стукну, что против него теперь ничего нет? Он ведь упорхнет, и ты на бобах останешься. Давай поделим на двоих…
— На троих, — услышал я голос за спиной. Оглянулся — в дверях стоял Вадим. — Делить придется на троих. Причем свою долю я хочу получить сейчас. Авансом.
— Ты неплохо выглядишь для жертвы взрыва, — заметил я.
— Как догадался?
— По трем причинам, — я поднял вверх три пальца. — На заднем сиденьи был навален мусор. Ты сказал — ремонт в офисе и на квартире, ты это вывозишь на свалку. Я побывал в обоих местах и увидел, что ремонтом там и не пахло. Зачем тебе было врать? Только потому, что под мусором было спрятано такое, о чем я мог догадаться. Второе — ты постоянно курил, хотя сам некурящий. Чтобы я не почувствовал трупного запаха. И третье: ты — профессионал. Не сядешь в машину, не проверив ее предварительно на взрывное устройство. Да, и еще одно, — я разогнул четвертый палец, — у тебя имелось в запасе мертвое тело, чтобы подменить им себя во время взрыва.
— Выходит, я тебя недооценил. — он кивнул. — Ну, как мы будем делить американца?
— А это что еще за Макар? — Шамиль посмотрел на него.
— Можешь позвонить в гостиницу, Стэндап оттуда съехал, — сказал Вадим Митрофанычу, не обращая на слова Шамиля никакого внимания. — Куда съехал — знаю я один. Пока вы будете выяснять, я успею до него добраться. И рассказать, что все обвинения сняты, — он усмехнулся. — Потому что все шантажисты мертвы. Остались, так, обыкновенные рэкетиры, которые ничего про него толком не знают, и, соответственно, ничего доказать не смогут. Ну а если мы сейчас договоримся — он так и уедет в Штаты уверенный, что сидит на крючке. Вы сможете тянуть из него бабки всю оставшуюся жизнь.
— А если он потребует, чтобы вы предъявили доказательства, которые теперь будто бы у вас? — поинтересовался я.
— Не потребует. Олег ему уже все предъявил. Он убедился.
— Но Олег мертв.
— А кто об этом узнает? И ты — откуда знаешь? Что, видел труп?
— Труп, я думаю, будет найден после отъезда американца.
— Вот именно, — Вадим кивнул. — А Стэндап газет наших не читает, и новой встречи с Федоренко искать не станет — ему это ни к чему. Разве что я скажу…
