Он достал номера и, посмотрев варианты, выбрал с комбинацией «М0077».
«С такими меня ни один мент не остановит», – решил Филатов. Это были правительственные номера, говорящие о том, что владелец автомобиля принадлежит к касте чиновников кремлевской администрации. Дело в том, что кастовый строй организован безупречно: опытный российский милиционер, если он не близорук, уже по знакам на номерах понимает, имеет ли смысл останавливать машину или нет, является ли человек за рулем или на заднем сиденье обычным человеком или для него действуют другие законы.
Филатов с удовлетворением подумал, что гаишник, который не хочет лишиться своих звезд на погонах, не должен даже пытаться останавливать машины с номерами «АOO77», «ВОО77», «МОО77», «СОО77». За ними скрывается Кремль. Не меньше неприятностей ожидали бы рядового стража порядка, если бы он поднял свой полосатый жезл перед машиной с номерами ААА99, ААА97, ЕКХ77 или ХКХ77, – ведь под такими номерами по столичным проспектам мчатся спецслужбы. «ЕКХ» в народе расшифровывают как «Еду как хочу». Не такими опасными для простых гаишников, но тоже представляющими определенные сложности, если остановить и оштрафовать, являются машины таможни (ССС99), московского управления внутренних дел (АММ77) или министерства связи (ССС99). Но таких номеров у братков не оказалось, что немного удивило Филатова.
Теперь можно было подумать и о дальнейших вариантах. Встреча со Светловым, несмотря на актуальность, была бы преждевременной – люди Аганесяна могли знать каждый шаг редактора.
Впрочем, из всех вариантов у Светлова оставался и самый авантюрный – наведаться в логово к Аганесяну со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако это было чрезвычайно рискованно, так как одному человеку, даже хорошо подготовленному, справиться с охраной московского авторитета было бы очень сложно. Но самое страшное, что у Филатова просто не было времени на раздумье. Он до сих пор не знал, где Барулин. Неизвестной оставалось судьба семьи Ашота, которому он обещал прояснить ситуацию.
И он решился на рискованный шаг – поехать на Енисейскую и получить сведения о семье Ашота, с которой авторитет потерял всякую связь.
Рита услышала голоса. Она сразу поняла, что это идут за ней. Но не два человека, как обычно, а три или четыре. Последние секунды перед смертью, подумала она и ощутила, что времени осталось совсем мало. Ей на миг показалось, что все происходит как в кино, когда тюремщики спускаются за жертвой и весь этот путь превращается в какую-то молитву. Даже капли, падающие с потолка, отдавали не простым эхом, а живыми голосами людей – тех, кого она знала.
За несколько секунд Рита поняла, что может сойти с ума от ожидания и вопроса, как это все будет выглядеть потом. «Я помню, что были голоса – грубые и медленные, – твердила она про себя. – Но куда они подевались?» Рита не разобрала и снова забылась не сном, а каким-то странным чувством нереальности происходящего.
Рита снова пришла в себя и почувствовала, как разболелась голова. Она смотрела вокруг, и ей все казалось чужим. Ей хотелось кричать, звать на помощь, но сил для этого не было. Рот как будто был ватный, и для того, чтобы его хоть немножко приоткрыть, понадобилась бы целая вечность. Но сейчас это было не так важно, как прийти в себя и вспомнить, кто она такая.
Ей понадобилось для этого около трех минут, в течение которых она перебирала в сознании имена всех своих подруг со времени школы. Но этому мешали чужие голоса, которые были рядом и заставляли ее нервничать.
– Так что с ней, доктор? – услышала она голос, который показался ей знакомым.
– Передозировка.
– И что с ней будет?
– У нее сейчас организм борется со смертью и все эти видения – галлюцинация. Не придавайте значения ни одному ее слову. Человек в таком состоянии полностью теряет контроль над собой и чувство реальности. Иногда у человека развязывается язык или, наоборот, он уходит в себя.
– Эта стерва обманула нас и заслуживает наказания, – Рита услышала снова угрозы в свой адрес от знакомого ей человека.
В этот момент ей снова стало больно оттого, что она не может вспомнить, кто это.
– С этой стервой надо кончать, – услышала она голос.
Но Артур ничего не сказал.
– Да, но он сказал, что мы можем здорово проколоться из-за нее.
Рита открыла глаза, и ей показалось, что в помещении просто темно.
– Это ты, Артур? – неожиданно выпалила женщина. – Зачем тебе все это надо было? – продолжала она спрашивать пустоту, водя пустыми глазами из стороны в сторону. – Отпусти меня, ирод, я ничего никому не скажу... Хотя можешь не отпускать, только ребенка моего не трогай.
Наконец она окончательно пришла в себя. Ей было темно. Рита поняла, что находится в том же помещении. Но оно как-то изменилось – в нем она увидела еще кого-то. Она хотела сделать шаг навстречу человеческому существу, но почувствовала резкую боль, а также ощутила, что ее что-то держит. Скорей всего, это были какие-то ремни – кожаные, широкие, плотно прилегающие к коленям и ко всему звеневшему телу.
Они держали ее на гладкой, ровной и холодной поверхности. Тут, когда глаза привыкли к темноте, она разглядела отдельные предметы: что-то похожее на стул, какой-то шкаф, еще что-то и фигуру незнакомого человека. Так прошло минуты три – она с любопытством смотрела на мужчину, которого совершенно не знала, и не сразу поняла, что это такой же узник, как и она.
Рите все это изрядно надоело:
– Эй, вы, подонки, развяжите, мне больно!
– Девушке плохо, откройте дверь! – вновь послышался незнакомый мужской голос.
– Че?! Че – готова?! Я тебе, блин, ща так буду готова, что ты у меня забудешь, как тебя зовут, падла!!!
– И все-таки надо кого-нибудь позвать, – послышался за дверью голос. – Может, шефу позвонить? А вдруг она сегодня коньки откинет и что тогда?
– Посмотри на нее – еще несколько дней она выдержит. Ей же наркотик ширнули вчера и сегодня и перебрали немного – вот ее и ломает.
– Тогда под твою ответственность, – вновь за дверью послышался голос.
– Я отвечаю только за себя, – осек его второй голос, как ей показалось, знакомый.
Затем Рите послышалось, как голоса и шаги удалились. И она, снова придя в себя, осмотрелась по сторонам, с трудом подняв голову. Со стороны можно было подумать, что тело уже не слушается Риту, и она парит, а падению мешают ремни, в которые были облачены ее руки и ноги.
– Эй, а ну вернитесь, сволочи!!! – истошно закричала Рита, но без реакции. – Черт! Бляха-муха! Где я?!
– Это у вас галлюцинации, – неожиданно близко раздался голос.
– Кто вы?
– Меня зовут Сергей Борисович.
– Как вы сюда попали?
– Это долгая история. Но, по всей видимости, мы оба не нравимся Аганесяну. Мне только жаль, что у меня связаны руки, а так бы я вам смог немного помочь. Я, в некотором смысле, медик. Точнее, по диплому, а так всю жизнь занимался научными разработками в сфере фармацевтики.
– А что, я так ужасно выгляжу? – спросила Рита.
– Ну, понятное дело, не совсем хорошо. У вас наблюдается наркотический стресс. Организм и мозг несколько дней не могут перестроиться на работу с героином. А я думаю, что именно героин вкалывают вам ежедневно. Кстати, сколько раз вас уже кололи?
– Раза три, – машинально ответила Рита. – Но, возможно, я что-то упустила.
– Ваша проблема в том, что дозы большие и частые. Тут даже периодичность – это не самое главное. Страшнее, если эти сволочи будут и дальше вводить такое количество наркотика. Кроме того, вам бы не мешало обработать ссадины.
Рита секунды три не отвечала на вопросы. Молчал и ее новый собеседник. И снова в ее мыслях были звуки падающей откуда-то сверху воды.
– Как вас зовут? – неожиданно спросил Барулин, нарушив тишину этого помещения.
– Рита.
– Хорошее имя. А чем же все-таки такая хрупкая девушка не угодила Аганесяну?
– Тоже долгая история. Отец мой, может быть слышали, известный московский авторитет Ашот, был с Артуром партнером по бизнесу. Но потом его кинули. И кинул не кто иной, как Аганесян.
– Извините, но я ничего не знаю об этом, не слежу за криминальными разборками.
– Почему же криминальными? – скорее удивилась, чем обиделась Рита.
– Не обижайтесь, я и вправду далек от этой среды, мне только от нее больно достается. В Москве вообще трудно работать. Куда ни кинь – все на лапу дают, бизнес и рэкет существуют, как два родных брата.
В этот момент Рита вспомнила, что советовала Ашоту не связываться с Аганесяном. Конечно, никто ее не послушал, а сейчас все получили то, что получили. Прошло немного времени. Рита лежала тихо, затаив дыхание. Ее мучили три вопроса: где она? где Славка? и почему сегодня люди Аганесяна не только оставили ее в живых, но и привели сюда еще одного узника? Может быть, этот Барулин «прописался» здесь не случайно. И вполне возможно, что его приставили сюда, чтобы наблюдать за ней, а потом рассказывать все, что она разболтает в состоянии аффекта.
