Филатов ощутил, как острая боль пронизала его левую руку, но он нашел в себе силы, чтобы блокировать следующий удар нападавшего.
Отразив его удар блоком, который наносится выше головы и блокирует движение руки противника, Филатов правой рукой так закрутил чужое запястье, что острый предмет выпал из руки противника.
Опешив от неожиданной победы Филатова, браток на секунду потерял концентрацию и был буквально пригвожден сильным ударом ноги в область солнечного сплетения. После таких «подач» противник обычно минут пять, как минимум, находится в полной прострации, а значит, вне боя.
Вахтер ЗАО «Фармацея» Света Грачева сидела в проходной у окошечка, перед которым вертелся старый турникет. Здесь в начале и в конце смены проходили работники, показывая девушке свои пропуска. Света время от времени поглядывала на проходящих, посасывая конфету и отрываясь от учебника по неорганической химии. Девушка мечтала поступить в университет и стать начальницей какого-нибудь отдела на своей же фирме, чтобы навести должный порядок, которого, на ее взгляд, здесь не хватало. Смена еще не кончилась, и через проходную никто не шел, а отдельные граждане проскакивали для быстроты прямым ходом через ворота, сунув ей под нос свой пропуск. Однако экономия во времени оказывалась порой относительной, ибо барышня была сурова и придирчива:
– Без карточки почему? Куда девал, спрашиваю?
– Да что ты, Светочка, меня не помнишь?
– Много вас тут умников!
– Ладно, меня ждет Виктор Марчук.
– Запишу и пущу.
– Чего? – настораживался человек. – Это еще зачем?
– Начальнику охраны доложу!
– Ну, я тебе, милая, как родной объясняю, что к Марчуку я.
– Не знаю ничего, у меня в журнале не указана ваша фамилия.
На улице оказалось темнее, чем Свете представлялось, так как неожиданно к зданию подкатили два черных фургона, оттуда выскочили незнакомые люди в масках и, не обращая внимания на вахту, устремились в глубь здания. Свету, которая оцепенела от ужаса и даже не шелохнулась, один из нападавших заставил лечь лицом на пол. При этом она больно ударилась о выступ стены и на миг потеряла сознание.
Пришла она в себя от соленого вкуса крови на губах и взволнованных голосов вокруг. Ее подняли, отнесли на проходную и уложили на старенький диван.
– Что происходит? – спросила она стоящую над ней женщину.
– Светочка, это я, Татьяна, из отдела кадров. Я сама толком не знаю. На нас напали, но кто – неизвестно. Их человек тридцать, почти все в масках были. Нам объявили, что фирма переходит в чужие руки, – при этом Татьяна утерла слезы на щеках.
– А звонить в милицию пробовали? – медленно поднимаясь, спросила вахтерша.
– Да, как же, Светочка, это возможно? – они ведь, изверги, несколько телефонов перерезали и запретили делать звонки. Нашего охранника Петруню ранили, его сразу на «скорой» отвезли. А что милиция? – горько усмехнулась Татьяна, – они приехали, но ничего сделать не смогли, у них главный, не помню его фамилию, всех так настращал!
Татьяна не договорила и снова горько заплакала.
– Ну, что ты, Танечка, что-нибудь придумаем, есть Бог на свете, – твердо произнесла пришедшая в себя Светлана. Она хотела еще что-то сказать в утешение, но двери в вахтерскую открылись и туда ввалился грузный и высокий человек в маске:
– Хватит базарить, поднимайтесь все наверх! Там с вами будет новый шеф говорить.
* * *
Филатову пришлось долго ждать. Ночь выдалась холодная, и он продрог, ожидая заветной машины, но она не приходила. Филатов пошарил по карманам и с раздражением понял, что у него ко всему прочему закончились сигареты. И подавляя в себе желание закурить, он начал прохаживаться со стороны в сторону, вспомнив свою короткую отсидку. Впрочем, Филатов действительно привык ко всему в этой жизни. Но жизнь, состоящая из различных фрагментов – белых и черных, явно поворачивалась к нему спиной. Если бы можно было бы заранее предугадывать события, тогда он поступил бы, конечно, иначе, подумал Филатов. Да и Дима тоже хорош. Эх журналистская бесшабашность!
Филатов был вообще удивлен, что на такой оживленной трассе почти нет машин, и посмотрел на часы – полвторого ночи. «Да что он там себе думает, этот акула пера? Может быть, что-то случилось?» – встревожился он.
Вдруг на горизонте замаячили огни, и от сердца немного отлегло. Он сразу почувствовал, что это та самая машина. Сейчас она должна остановиться у ориентира – знака, который нельзя не заметить. Он выбрал хорошее место в тридцати метрах от трассы. Это место хорошо знал редактор «Московского полдня» Дмитрий Светлов. Сюда они не раз приезжали порыбачить. Да и просто поговорить на разные темы. Однако это было давно. И Филатов опасался, что беспечный и рассеянный Светлов может просто перепутать поворот или знак либо запамятовать про это место. В случае чего он мог быстро отступить в пролесок и там скрыться, ведь свернуть с дороги было практически невозможно – местность здесь была овражистая, а проселочная дорога начиналась в двух километрах отсюда.
Через несколько минут у нужного знака остановился грузовик. В темноте было не разглядеть, но по звуку мотора Филатов понял, что это «КамАЗ». Старенький, добитый, какие можно встретить разве что на фермерском или колхозном поле. И Филатов за несколько секунд прокрутил в голове все возможные версии. «Телефон Дмитрия Светлова прослушали, а теперь ищут меня», – звенела в ушах ужасающая мысль. «А, может быть, его просто перехватили на дороге, или в кузове сидят братки и только и ждут, когда я выйду?» – предположил Филатов. Через несколько секунд двери машины открылись, и со ступенек спрыгнул высокий и довольно грузный мужчина.
«Светлов, он самый», – обрадовался Филатов. Но решил еще подождать минуту, проследить за действиями своего приятеля.
Однако Светлов вел себя привычно, суетился. Несколько раз обежал вокруг машины и начал говорить о чем-то с водителем. Слов было не разобрать, но Филатов понимал, что редактор «Московского полдня» нервничал. Слишком непринужденно вел себя главный редактор столичной газеты. И, тем не менее памятуя о безопасности, Филатов осторожно выбрался из своей засады и бесшумно, по-кошачьи двинулся в направлении стоящего у дороги «КамАЗа». Через каких-то десять секунд он остановился у борта машины и прислушался к разговору. Светлов был явно не в настроении, матерился как заправский работяга.
– Ты куда меня привез, окаянный? Я тебе деньги заплатил, а ты что, твою мать?
Водила тоже был не промах, хоть и возражал как-то невнятно, видимо, поняв, что зря связался с этим москвичом:
– Да ладно вам, возьмите свои вонючие деньги, только за бензин я удержу. И чего я в такую даль поперся! Дрыхнул бы себе спокойно дома... Свяжись с идиотом!
– Послушай, земляк, – не унимался Светлов. – Может, мы этот поворот проехали? Помнишь, в трех километрах отсюда был похожий знак?
– Да не тот это знак. Я здесь все дороги знаю, как свои пять пальцев. Вот там трасса заканчивается, будет мост...
Пока Светлов пытался выяснить с водителем отношения, Филатов осмотрел кузов и убедился, что все чисто. И, успокоившись, решил дождаться паузы в разговоре водителя и редактора.
– Да ладно вам! – неожиданно подал голос Филатов. На несколько секунд от неожиданности спорщики заткнулись. – Отстань от человека, – уже смеясь, произнес Филатов.
– Ах ты, скотина! – от избытка радости и злости редактор «Московского полдня» начал заикаться, но не нашел ничего лучшего, чем броситься на Филатова с кулаками. – Филатов, я тебя ненавижу! Ну что ты сразу не мог подать знак?
– Как видишь, не мог! И не устраивай истерики, Светлов. Дай лучше сигарету, а то уши вянут, как курить хочется.
Пока Светлов судорожно искал по карманам, а затем в барсетке сигареты, Филатов поздоровался с водителем и попросил его приглушить двигатель.
– На, окаянный! – уже вполне добродушно протянул сигареты Светлов. – Да как тебя сюда занесло? А ты знаешь, что тебя ищут? Ты в розыске. И, между прочим, я совершаю преступление, разговаривая с тобой, – не унимался Светлов.
– Ты бы лучше заткнулся на минутку, – неожиданно одернул Филатов своего приятеля. – Как я здесь оказался, рассказывать не стану. Нет времени. Потом расскажу. Короче, слушай меня внимательно. Мне нужны данные об Аганесяне. В частности, где живет. Какая у него охрана. Особенно интересуют его счета в банках.
– Ну, братец, – присвистнул от удивления Светлов. – Я не знал, что все так серьезно.
– Не паясничай, не до того, – раздраженно прервал его Светлов.
– Ты знаешь, сколько событий произошло за время твоего отсутствия?
Филатов всем видом показал, что не знает.
– «Фармацея» уже захвачена Аганесяном! – нервно произнес Светлов. – Конечно, он не афиширует, что это его рук дело. Конкретно за захватом стоит некий Армен, для обычных граждан... А что касается Аганесяна, он теперь большой человек, недавно возглавил совет диаспоры, на самом высоком уровне. У него большие связи в Москве и столичной мэрии. Мне, кстати, уже оттуда звонили и убедительно просили закрыть в газете тему НИИ, – пожаловался Светлов. – Иначе у газеты будут проблемы. Я уже сам, честно говоря, не рад, что впутал тебя во все это. Думаю, что тебе надо уехать из Москвы. О деньгах не думай, я все предусмотрел. Поживешь некоторое время на моей даче, тут недалеко. Там у меня надежная домохозяйка, лишнего не болтает, будет, кстати, барышня еще там. Всего тридцать, но выглядит на двадцать пять. Я ее предупредил, что у меня на даче может появиться мой приятель и что он поживет сколько надо.
