– Звони близнецам. Пусть контролируют. Водитель должен звонить.
– Понял, – отозвался Константине, как всегда, беспечным голосом.
Бзоу Гозарович отключился от разговора и, на ходу убирая трубку, заспешил в дом. Хозяин сидел рядом с накрытым покрывалом телом жены, уложенным на стол. Все как и полагалось, хотя скорби в его лице заметно не было.
– Какой пароль должна была сказать твоя жена? – с ходу спросил Ахуба.
Хозяин только плечами пожал, показывая свою неосведомленность.
– Трубка у тебя есть?
– У нее… – он показал на тело. – В кармане.
Захотелось чертыхнуться. Подполковник Ахуба не видел, чтобы офицеры следственной бригады обыскивали убитую. Как-то никто на тело внимания не обратил.
– Поищи.
Хозяин запустил руку под покрывало и вытащил мобильник.
– Вот.
– Держи под рукой. Тебе скоро, возможно, будут звонить. Разговаривать только по-абхазски! Ни одного слова по-дагестански!
Между собой они разговаривали по-русски. Как-то так сразу началось, так и продолжали.
– Я по-абхазски только понимаю, а говорю совсем плохо.
– Тогда говори по-русски. На каком бы языке с тобой говорить ни начали, запомни: твоя жена внезапно умерла от сердечного приступа. Она и раньше на сердце жаловалась. А тут сразу, ты даже капли ей дать не успел, уже умерла. Упала со стула, и все. И еще, это важно… Говорить будешь, не хохочи громко…
Бзоу Гозарович все просчитал правильно. Мобильник зазвонил уже через минуту. Хозяин дома ответил. И разговор был коротким. Со стороны хозяина дома он сводился практически к одним междометиям, если не считать объяснения причины смерти жены. Но прозвучало и имя, причем с откровенными вопросительными нотками, словно хозяин дома повторил, ожидая подтверждения, и это подтверждение получил. Когда он отключился от разговора, то сразу посмотрел на подполковника СГБ, и еще раз назвал имя:
– Бексолтан.
– Что – Бексолтан? Кто такой Бексолтан? – сурово спросил Ахуба.
– Это, видимо, пароль. Так, кстати, звали того парня, что привозил оружие, а потом уехал с омоновцами. Мне сказали, что если приедут от Бексолтана, нужно будет отдать, что потребуют.
– Что про жену спросили?
– Что с ней случилось. Я рассказал, как вы велели…
– Я слышал.
У подполковника зазвенел спутниковый телефон, и он, сделав бойцу группы захвата знак, призывающий к соблюдению внимания при охране, вышел во двор. Там, рядом с крыльцом, стояли другие бойцы, и Бзоу Гозарович отошел на другой конец двора, чтобы поговорить.
Звонил, как он и предполагал, Константине.
– Командир. Есть номер. Звонил водитель. Сообщил, что груз передал, но пароль ему не сказали, потому что та женщина умерла.
– Говори номер телефона.
Константине продиктовал, Бзоу Гозарович повторил, и запомнил. Записывать номера он привычки и необходимости не имел, полагаясь на свою память, и она его обычно не подводила.
– Все. Продолжайте работать. Результаты докладывать сразу.
* * *Теперь предстояло сделать самый сложный звонок. Но перед тем как совершить его и раздумывая еще над предстоящим разговором, Бзоу Гозарович позвонил руководителю следственной группы СГБ и разрешил автобусу и двум другим машинам вернуться во двор.
– Как успехи? – последовал вопрос.
– Все в порядке. Мы сработали.
И только после этого, снова со спутникового телефона, который прослушать средствами технического контроля СГБ Абхазии было невозможно, подполковник Ахуба, решившись, набрал номер генерала Барателия.
– Мизан Сетович?
– Я слушаю. Кто это? – Генерал не узнал голос по одной короткой фразе, а номера спутниковой трубки Бзоу Гозаровича он не знал.
– Подполковник Ахуба. Вы просили позвонить…
– Да. Я, помнится, просил позвонить, если вы надумаете. Значит, вы наконец-то надумали и наше сотрудничество состоится?
– Я согласен, товарищ генерал.
– Вот и прекрасно. Заходите ко мне. Буду рад вас видеть. Я дома буду минут через десять. И в ближайшие часа три никуда отлучаться не стану.
– Извините, Мизан Сетович, но я сейчас нахожусь далеко от города. Мы проводим оперативные действия в горах.
– Так-так… – Барателия думал всего-то пару секунд и быстро сориентировался. – Я правильно понимаю ситуацию? Вы проводите оперативные действия, у вас возникли проблемы, и вы решили обратиться ко мне, чтобы я помог вам реализовать возможности, пользоваться которыми я вам предлагал. Так?
– Так точно, товарищ генерал.
– Я, конечно, не сомневаюсь в вашем слове, Бзоу Гозарович, но меня, когда я свяжусь с управлением, обязательно предварительно спросят, подписали ли вы документы о сотрудничестве. Что я могу ответить?
– Можете твердо говорить, что я подписал. Это я гарантирую, хотя я мог бы просто сказать, что операция, которую мы проводим, обеспечивает в случае удачи не безопасность Абхазии, а безопасность России. Мы задержали группу выходцев с Северного Кавказа и нашли «схрон» с оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами. Богатый склад. Там даже ПЗРК есть. И все это было предназначено для последующей переправки в Россию, в район Сочи. Бандиты готовятся к Олимпиаде, и у нас есть возможность помешать им. Одновременно могу сообщить, что сегодня ночью перешел границу с Грузией курьер Доку Умарова и перенес рюкзак, в котором находилось триста детонаторов для взрывных устройств. Две коробки с детонаторами были доставлены в дом, в котором сидели мы…
– А курьер…
Голос генерала зазвучал по-деловому. Он уже «включился».
– Курьер отдыхает после сложной ночи в доме руководителя абхазского отделения «Имарата Кавказ». Мои парни контролируют дом и все подходы и подъезды к нему. У него нет возможности уйти. Границу переходить с тяжелым рюкзаком тоже непросто. Пусть отдыхает. Детонаторы к нам привез не курьер, а водитель легковой машины, что встречала курьера.
– Задержали?
– Я сам получал коробки с детонаторами. Из рук в руки. И предпочел его отпустить, но знаю номер его трубки. Хочу через трубку отследить, куда он еще будет доставлять детонаторы. И потому к вам обращаюсь. Вы же говорили…
– Все понял. Хорошо отработали. Давайте номер. Диктуйте. Я сразу свяжусь с управлением и попрошу контролировать передвижения sim-карты.
Бзоу Гозарович продиктовал. Генерал Барателия даже повторять не стал. Должно быть, память, несмотря на возраст, превосходная.
– Я отключаю связь. Буду звонить. Если что-то будет экстренное, связывайтесь со мной.
– Есть еще номер домашнего телефона того же руководителя «Имарата Кавказ». Но у него телефон с определителем номера. Это не помешает?
– Не помешает. Спасибо. Давайте номер.
И опять генерал не стал повторять номер, надеясь на свою память.
– До связи. Если что-то у меня будет, я позвоню.
Барателия отключил связь, а у Бзоу Гозаровича сложилось впечатление, что он разговаривал не с генералом. Голос, конечно, принадлежал генералу. Но сам ритм разговора, короткие сухие и быстрые фразы совсем не походили на старческую медлительность, с которой разговаривал генерал при очной встрече. Но это все, как догадался Ахуба, привычная маскировка разведчика. Может быть, бывшего разведчика-нелегала, поскольку на разведчика-спецназовца Мизан Сетович вовсе не походил. Впрочем, наверное, в ГРУ и без того генералов хватает, и любой из них, выйдя на пенсию, мог поселиться в Абхазии. Даже не абхаз по национальности. А если уж абхаз, то человека наверняка должно было потянуть к национальным корням. Но это все не играло никакой роли. Просто с деловым человеком работать всегда приятнее, чем с таким, кто думает медленно и точно так же говорит. И это радовало.
Но не успел закончиться один разговор, как начался второй. Позвонил сам полковник Бакелия и поинтересовался, что там с расстрелом омоновцев на дороге.
Пришлось доложить практически обо всех проделанных действиях, кроме встречи с водителем легковой машины и получения груза детонаторов. Об этом докладывать не хотелось, поскольку это уже было бы частью признания ночных действий на границе. А для серьезного разговора с полковником данных пока не хватало. Бакелия похвалил за активность и потребовал скорейшего возвращения. Задержанных, естественно, на допрос в прокуратуру отпускать не следовало. Допрашивать их будут дознаватели СГБ и лично сам полковник.
– Они уже сидят в автобусе группы захвата. Сразу в управление их и отправляю. Наши камеры надежнее, чем СИЗО.
– Молодец. Правильно. Понимаешь, что к чему…
* * *Следственным бригадам и группе захвата можно было бы уже выезжать в Сухуми, и все уже собрались, когда Бзоу Гозаровичу снова позвонил Константине. Звонок этот мог означать только перемену обстановки, поскольку без важных новостей с простым, ничего не несущим докладом Константине звонить было запрещено. Подполковник уже находился в своем микроавтобусе и, вытащив трубку, с недовольным видом вышел во двор.
