– Что там произошло? Врача ей вызывали?
– Подробности мне неизвестны. Знаю только, что дома умерла, и сразу. Обошлись без врачей.
– Самчто об этом говорит?
– Доку нервничает. На него грузины «наезжают». Грузины надеялись этим поссорить Абхазию с Россией, но, кажется, теперь дело опять на несколько месяцев откладывается, и в результате мы здесь оказались только в роли туристов.
– Не отчаивайся сильно, – авторитетно произнес Мартинес. – Плох тот разведчик, что впадает в отчаяние. Разведчик и диверсант обязаны искать пути к выполнению задания, а не сетовать на обстоятельства. Обстоятельства имеют привычку меняться. Запомни это на будущее. А если сейчас они заставляют тебя быть туристом, то стань им на какое-то время. Но, даже в качестве туриста, ты остаешься все той же взведенной пружинной. И пусть пока об этом никто не знает. Ты же не артист, который ждет аплодисментов. Твоя обязанность – сделать дело и уйти так, чтобы тебя никто не заметил и никто не подумал бы, что это ты. Оставайся вне подозрений.
– А что мы тогда должны здесь делать?
– Что туристы здесь делают?
– На лыжах катаются.
– Разве это плохо? Учись и ты. Отдыхай. В бар сходи. Вечером вместе сходим. Что касается работы… Ну, если потребуется, придется вам немного мне помочь. Хотя помощь может и не потребоваться. А если и понадобится, то не всей группы, а нескольких человек. Ты, естественно, в числе первых. Не заскучаешь.
– В чем заключается помощь?
– Есть у меня попутное небольшое дело…
– Грузинский заказ?
– Да. Заказ.
Мартинес не стал уточнять, чей именно заказ. Ни к чему это знать Бексолтану. Вот чем хороши американские военнослужащие – они никогда не интересуются, зачем им нужно что-то делать. Есть приказ, и все! Его следует выполнять. А этим обязательно растолкуй, зачем и почему нужно это делать и для кого это следует сделать. Никакой дисциплины!
Вообще эти парни с Северного Кавказа Мартинесу нравились. Из них можно было бы создать хорошую группу для ЦРУ. Только подучить хорошенько. А характера бойцовского им хватает. На Кавказе всегда люди были с характером. Их так воспитали. Но пока ему такой задачи не ставили. И вообще, прежде чем о будущем думать, следовало благополучно завершить текущую операцию. Она важнее приобретения десятка групп лучших в мире бойцов.
Бексолтан в расстроенных чувствах покачал головой и вышел, прикрыв за собой дверь, как всегда, плотно, но без стука. Откуда-то из коридора слышался кашель капитана Габиани. Этот кашель, никак не проходящий уже вторую неделю, изрядно всем в группе надоел. Кто-то даже высказывал опасение, что кашель может оказаться заразным. Но другие пока держались и не болели.
А полковник Мартинес, оставшись один, мысленно вернулся к предстоящей операции. К этому его подтолкнул разговор с Бексолтаном. Но и до визита Бексолтана Мартинес время от времени непроизвольно возвращался к сложному делу, потому что оно, дело это, могло существенно повлиять на будущее не только его страны, но и всего человечества в целом. Наверное, такую же важность своей миссии осознавали агенты ГРУ, когда похищали в конце сороковых годов прошлого века из американских лабораторий разработки по созданию атомной бомбы и пару специалистов не из самых главных, но все же ключевых фигур, много знающих и много значащих. По большому счету, это было даже не похищение, а нормальная работа разведчика, обеспечивающего безопасность своей страны. В данном случае точно такую же миссию выполнял и полковник Мартинес, как ему казалось. По крайней мере, намеревался выполнить…
* * *Полковника Уоллеса, непосредственного руководителя отдела, к которому относился полковник Валентино Мартинес, не было на базе ЦРУ в окрестностях Кламат Фолса[15]в течение двух недель. Само по себе это уже было необычно, поскольку Уоллес считался кабинетным разведчиком, «планировщиком» чужих операций, и не более, и редко выбирался из своего кресла. Говорили, что полковник был вызвал в Лэнгли[16]для получения каких-то новых инструкций, касающихся совершенно секретного проекта. Но инструкции даются, как правило, гораздо быстрее. За две недели человека можно было даже к какой-то незначительной операции подготовить. Наконец Уоллес вернулся, и сразу пригласил к себе в кабинет полковника Мартинеса.
– Валентино, у тебя вообще-то здоровая наследственность? – спросил Уоллес, сделав несколько глотков воды из пластиковой бутылки.
У Уоллеса была такая слабость. Он пил только чистую воду из артезианских скважин и дома, и в рабочем кабинете постоянно держал большой запас такой воды. Мартинес ни разу не видел, чтобы Уоллес пил, скажем, кофе или чай. Только артезианскую воду. Но ее употреблял в очень больших количествах, и потому вынужден был часто пополнять свои запасы. Однако от большого количества ежедневно потребляемой жидкости у полковника, по-видимому, были нездоровые почки и под глазами не проходили синие мешки.
– Несмотря на то что я помимо воды и еще кое-что пью, шеф… – ответил полковник Мартинес. – У меня три сына и дочь. Сыновья все спортом занимаются, младший собирается стать профессиональным боксером. Дочери о спорте еще рано думать, но она тоже недостатком здоровья не страдает.
– Я рад за тебя, Валентино, – Уоллес говорил умышленно бесстрастно, как всегда, почти равнодушно. – Но у меня есть опасения, что твоим внукам повезет меньше.
– Не понял, сэр.
– Могу тебя обрадовать. Русские делают генетическое оружие, и оно никоим образом не подпадает под международные генетические конвенции, в отличие от тех разработок, что рассматривались как перспективные нашими специалистами. Но Конгресс не дал «добро» даже на их разработку, не говоря уже о производстве. А вот русские смогли обойти конвенцию и спокойно делают свое дело. Тебя интересует этот вопрос?
– Да, сэр. Если вы его поднимаете, он должен меня интересовать. Я полагаю, это новый проект, который мы должны разрабатывать.
– Ты, как обычно, все понимаешь правильно.
Уоллес вытащил из стола конверт с компьютерным диском, затем и журнал регистрации, раскрыл его на закладке и показал Мартинесу, где расписаться в получении.
– Операция многоходовая. Мелочи сейчас разрабатываются. Задействовано большое количество сотрудников. Насколько я знаю, сейчас на тебя и твою будущую миссию работает почти девятьсот человек. Материалы будут готовы к концу недели. Пока же познакомься с этим…
Уоллес передвинул к себе журнал с подписью Мартинеса, а ему взамен дал конверт.
– Я могу идти работать, сэр?
– Да. Полюбопытствуй. Потом выскажешь свое мнение. Это пока предварительный материал. Разработки, как я сказал, будут в конце недели вместе со всеми остальными данными.
* * *Вообще-то полковник Мартинес был не слишком любопытным человеком. Вернее, он всегда интересовался только тем, с чем ему предстояло работать. И не просто интересовался, а старался изучить тему подробно, если имел такую возможность. Благо, университетское образование, пусть и специализированное, все же давало ему навыки в изучении даже малознакомых тем и понятий. И он изучал. То есть от природы своей Валентино Мартинес был человеком практичным и не любил получать знания в областях, которые никак его не касались. Но те, которые касались, он старался изучать досконально.
Однако в данном случае это была рабочая тема, более того, интересная настолько, что Мартинес читал с монитора, как и полагается, данные, запрещенные к распечатке, о чем гласил гриф, вынесенный в левый верхний угол первой страницы текста[17], и даже забыл, что время было вечернее, и сотрудники уже начали расходиться по домам. Признаться, полковник не все понимал. По крайней мере, не понимал многих данных. И даже пояснений к ним не было. Но, проработав в разведке всю сознательную жизнь, полковник отлично знал, что если бы были полные данные, то ему их предоставили бы. Более того, если бы были полные данные, возможно, ему не было бы необходимости это изучать, а, если изучает, значит, перед ним и стоит задача добыть недостающие связующие звенья, которые позволяют рассматривать научные выводы как готовую к применению технологию.
При этом Мартинесу приходилось несколько раз, и даже часто, прерывать чтение, чтобы найти в Интернете объяснение незнакомых ему понятий. Он был достаточно далек от генетики и знал только, что не стоит потреблять генетически модифицированные продукты питания. Пусть эти продукты спасают бедные страны, вымирающие от голода[18], а американцы предпочитают обходиться без них. И вообще, что такое генная система человека, полковник понятия не имел, хотя понимал, что она существует и играет какую-то значительную роль. И потому многие абзацы ему приходилось прочитывать по нескольку раз, чтобы уяснить что-то. А непонятные моменты, если была возможность, он пытался прояснить с помощью Интернета. Правда, даже Интернет был в этом деле плохим помощником. Хорошо еще, что эксперты ЦРУ смогли дать свои комментарии к чужому материалу так, чтобы они были наиболее доступны непосвященному человеку. Тем не менее даже эти комментарии иногда необходимо было бы разбирать, сидя рядом с тем же экспертом, чтобы он, что называется, на пальцах объяснял суть понятия. Но тогда эксперта рядом не было, хотя найти такового тоже не являлось проблемой, но все же и не сиюминутным процессом. И полковник Мартинес читал и понимал, то что мог понять. А понял он главное, что Россия стала или только становится, если ее вовремя не остановить, обладательницей мощного и нестандартного оружия, которое невозможно, конечно, использовать в современной войне сразу, но которое по своему действию превосходит все возможное современное вооружение и является, по сути дела, средством геноцида других народов. Любых народов мира! В том числе, и, видимо, в первую очередь, угроза нависла над американцами, уже привыкшими после развала СССР к своей гегемонии над миром.
